Громкий стук во входную дверь заставил всех замереть. Сергей Петрович скомандовал:

— Егор, взгляни. Если что… ты знаешь.

Егор пошёл открывать. Из прихожей послышалось: "Галлеев, там к вам…", и следом раздался женский визг.

— Господи, Иисусе Христе! Так это у вас гремело? Опять?! Ну-ка, что тут?..

Грузная вахтёрша, подбадриваемая хриплыми выкриками индуса, не решающегося покинуть безопасную кухню, протиснулась мимо Егора в прихожую и заметила сорванную дверь.

— Господи! Что это вы тут делали?

Она заглянула в комнату и её мелконачальственным глазам предстали облупленные до кирпича стены, истолчённое в мусор имущество жильца, покрывающее пол, и припорошенные извёсткой девицы, одна из которых своим видом — голыми ногами в сапогах на шпильке, вызывала подозрение в причастности к безобразию. Вахтёрша схватилась за сердце и обрела голос:

— Это ещё что такое?

Девочки молчали, как истуканы: Учитель успел ретироваться через окно, а Егор не имел возможности протиснуться в комнату, чтобы что-то объяснить, пока проём загораживала мощная спина Галины Степановны.

— Так что это было? — вежливо, но уже с некоторым нетерпением спросила Нюся. Вахтёрша подавилась невысказанными словами и вывалилась в прихожую, дав этим возможность Егору объяснить ей вполголоса, что у него взорвался компьютер.

Все электроприборы, устройством хитрее кипятильника, вызывали у женщины огромное недоверие, поэтому версия была проглочена ею без возражений. Оставалось только обработать как-то Надира — ему сказку о взрывающихся компьютерах скормить бы не удалось.

— А это что? — ткнула она пальцем в сторону двери.

— Где? А-а-а, это ученицы. Компьютер осваивают. Как раз пришли на занятия, а тут… Знаете, стипендия сейчас такая маленькая — приходится подрабатывать.

— Вы же в лаборатории работаете, — буравила его подозрительным взглядом добрая вахтёрша.

— Ну, да, и там тоже. Понимаете, всё так дорого, — сказал Егор и покраснел до корней волос. Но Галина Степановна не сдавалась:

— А это у неё почему?

— Что? М-м, это она чаем облилась — пришлось выдать ей свою одежду, временно… Можно, я пойду, — взмолился Егор, — у меня, кажется, ещё пара осколков в спине засела?

— Иди-иди, деточка, но с комендантом тебе разбираться придётся.

И, мучимая одышкой, дама, сокрушённо качая головою, поспешила докладывать о непорядке начальству. Надир, бормоча свои индийские проклятия, побежал следом.

Егор пару секунд мрачно взирал на завалы, бывшие недавно его комнатой, а потом поправил дверь и, молча, стал доставать из мусора бумаги и уцелевшие вещи. Нюся пробралась в угол с книгами, а Гелька, проявив инициативу, опять обернулась Егором — разгребать завалы на шпильках ей показалось непрактичным. Пошарив в прихожей, девочка отыскала кеды, какую-то тряпку и присоединилась к уборке.

Открыв утром глаза, Ангелина сразу поняла — проспала. Хотя Злыдень дремал рядом на стуле, карауля сон хозяйки, но, по дневному гулкий, шум за окном и солнечные лучи, подползшие к самой её подушке, оповещали об упущенном времени не хуже будильника. Почему её не разбудили?

Гелька рванулась было, чтобы вскочить с постели, но тут же с облегчением опять откинулась на подушку. Сегодня суббота, какое блаженство! Можно позволить себе немного поваляться в постели, поболтать по душам с котом и не торопясь перебрать в памяти события вчерашнего дня.

Домой накануне она вернулась жутко поздно и заработала суровый выговор от мамы, хотя позвонила и предупредила, что задержится. Осторожные раскопки мусорных куч в поисках необходимых Егору обрывков бумажек затянулись часа на три. Ещё пару часов они выгребали оставшийся мусор.

От вымывания пыли, Сергей Петрович, ничуть не огорчённый, скорее даже как-то возбуждённый случившимся (она слышала, как он бормотал во время уборки, потирая руки: "война началась…"), посоветовал им отказаться, пообещав на следующий день прислать бригаду рабочих. Потеря монитора его тоже не взволновала — системный блок уцелел, а значит, сохранилась и необходимая Егору информация. Когда же он, отправляя девочек по домам, протянул им, как бы между прочим по мобильному телефону, они сначала решительно отказывались их брать — дорогущая вещь просто так! И ему нетерпеливо пришлось доказывать, что это не роскошная "бирюлька", а необходимое им, как воздух, средство связи.

— Телепатией мы пока не обладаем, — усмехнулся он, — так что, вот, пусть всегда будет при вас. А счёт вам будут пополнять.

Зарывшись рукой в кошачью пушистую шерсть, Ангелина прижалась на мгновение щекой к усатой морде и нащупала на стуле под кошачьим тёплым пузом нагретый упоительно новый и красивый мобильник. Он лёг в руку приятной тяжестью настоящей ценной вещи. Исследовав своё неожиданное приобретение, изучив функции и вволю налюбовавшись, Ангелина решила, что пора бы вылезти из постели. Тем более, что Гоша, похоже, уже давно встал — в его комнате бренчала музыка, а она у брата по расписанию после завтрака. В пижаме, зевая, Гелька поплелась в ванную и на её пороге нос к носу столкнулась с выходящим оттуда Петей, который, как всегда, будто забыв, куда направляется, замер при виде Ангелины, намертво перегородив вход в ванную.

— Наконец-то! — окликнула её, хлопотавшая на кухне, мама. — Уже полдень! Смотри, Ангелина, придётся ввести для тебя комендантский час. Представляешь, Петя, эта красавица заявилась вчера в три часа ночи!

Гелька сердито глянула на маму, отодвинула с дороги паня и протиснулась в ванную. Из зеркала на неё, сквозь падающие на бледное лицо взлохмаченные пряди волос, глянули сверкающие глаза. Щёки быстро наливались гневным румянцем. Очередной выговор при Гошином приятеле, вдобавок, она ещё в пижаме! Хоть бы у него закончился столбняк до того, как она выйдет из ванной. Умывшись, Ангелина набрала в грудь побольше воздуха, как перед боем, и выглянула в прихожую. Пусто. Из кухни аппетитно тянуло оладьями с яблоками.

— Мальчики! — позвала мама, и Гелька быстренько шмыгнула в свою комнату. Переодевшись, она, незаметно улизнула к Янке, постаравшись неслышно открыть входную дверь и на цыпочках выскользнув на лестничную площадку. Сидеть за завтраком под перекрёстным огнём Гошиных подколок, маминых нареканий и ироничных ухмылок его приятелей, ей не хотелось.

Вчера ей весь вечер вспоминалась Янка. Давно они так надолго не расставались, и Ангелина очень соскучилась по подруге. С беспокойством она постучала в дверь Янкиной квартиры. Мобильный телефон она, конечно, брать с собой не стала. И вообще, решила скрывать его от ограниченной в средствах Янки столько, сколько будет возможным. Хотя похвастаться им, обсудить во всех подробностях это классное приобретение, было бы так здорово!

Не могла она поделиться с подругой и своими самыми большими переживаниями последних дней: превращением в Егора, словами Бориса Витальевича о бессмертии и ночным полётом домой! После её достойного участия в бое, Сергей Петрович стал меньше беспокоиться о её безопасности и разрешил отправиться домой самой — только в полевом состоянии, проводив её немного в полёте над городом.

Таких захватывающих ощущений Ангелина не испытывала никогда в жизни! Она неслась, словно взлетая на американских горках, но не в тележке по кругу, а свободно, как птица, скользя в воздухе над залитыми огнями улицами; упиваясь движением и скоростью; то взмывая ввысь над крышами домов, то пролетая впритирку к стенам и заглядывая на лету в окна припозднившихся горожан! Она чувствовала себя первооткрывателем мира — раскинувшейся сверху бесконечности звёздного неба и расцвеченной огнями, наподобие гигантской карты, картины родного города внизу и сумрачных окраин!

Но, увы, Нюсю пошёл провожать домой Егор…

Дверь открыла Янкина мама. Ангелина поздоровалась.

— Заходи, она у себя.

Гелька легонько стукнула, оповещая о своём приходе, и приоткрыла дверь. Янка растерянно обернулась. С первого же взгляда подруга показалась Ангелине какой-то странной. Было очевидно, что она только что бесцельно бродила по комнате, и долгожданное Гелькино появление не вызвало у неё обычной восторженной радости — улыбка её казалась вымученной и рассеянной. Обижается, решила Ангелина.