— Вы не посмеете!
— Не вынуждай меня идти на крайности, я об этом и говорю.
Гелька промолчала, понимая, что ей нечем крыть.
— И ещё, чтобы всё было ясно, — продолжил Редик, — тот человек ещё здесь. Позвони ему сама и согласись. И наши счёты с тобой будут окончены.
Он отключился, а Гелька осталась сидеть, мрачно сжимая телефон. Услышав, что гостья проснулась, в комнату заглянула Александра.
— Доброе утро! Как спалось?
— Спасибо! — Гелька приподнялась с постели, и её ужасно замутило. Увидев, что она переменилась в лице, Саша присела рядом с ней и пощупала девочке лоб.
— Ты не заболела?
— Не знаю, меня тошнит и я всё время какая-то усталая, пожаловалась Ангелина, и Саша посмотрела на неё странно.
— Давно тебя стало тошнить?
— Дня три… то есть, с тех пор, как сбежала из больницы.
— И задержка есть?
— Не знаю, я недавно пришла в себя… ты думаешь, что это?..
— Вполне возможно.
— Что же мне делать? — перепугалась Гелька.
— Провериться, и всё станет ясно. Тест на ранних сроках делать бесполезно, можно сходить к врачу в поликлинику. Чем раньше будешь знать, что с тобой, тем лучше.
— Да? — ещё больше всполошилась Ангелина, которая предпочла бы ничего об этом не знать.
— Ну, конечно, у тебя будет время подумать, готова ли ты родить ребёнка.
— Что?! Не готова! Не готова! И никогда не буду готова! — она упала на постель и отвернулась к стене, и сразу подскочила, зажимая рот. Саша накинула на неё приготовленный халат, и Гелька пронеслась по длинному коридору к туалету, и её вырвало над унитазом.
Пошатываясь и дрожа, Ангелина вышла в коридор и столкнулась там со Станиславом. Из кухни выглянула обеспокоенная Анна Сергеевна. Из-за дурноты, ошалевшая Гелька даже не смогла поздороваться. Подошедшая Александра махнула рукой, чтобы родные не волновались, и увела Ангелину в комнату.
— Не рассказывай никому, — попросила Гелька, укладываясь в постель.
— Конечно, — пообещала Саша, понимая, что это уже секрет Полишинеля, — я провожу тебя завтра к гинекологу. Надеюсь, второго числа поликлиника будет работать. Где твоя медицинская карточка?
Оставшись одна, Ангелина, чтобы не пережёвывать бесконечно свою беду, от чего её мутило ещё больше, сосредоточилась на Егоре, Саша сказала, что он отправился в общежитие, а значит, был шанс узнать что-то важное.
Первое, что она увидела, закрыв глаза, было лицо Бориса, который спрашивал:
— Она звонила ещё кому-нибудь?
Егор совестливо отвёл глаза, но сразу вскинулся, потому что Петя ответил.
— Мне нет. Только ночью, когда мой телефон был отключен.
— Во сколько это было? Что она сказала?
— Всё это неважно, — поднял руки Редик. — Она звонила мне и, думаю, Ангелина не будет нам больше мешать.
— Почему? — одновременно спросили все трое. Учитель даже усмехнулся такой их солидарности.
— Надеюсь, мне удалось её хорошенько припугнуть.
Собравшиеся недоверчиво молчали.
— Ну, что? — рассердился шеф.
— Личной угрозой Ангелину не запугаешь, — задумчиво высказался Борис. — Должно быть, ты угрожал расправой с кем-то из её близких? Верно?
Егор с Петей обеспокоенно переглянулись.
— Это так? — холодно спросил Борис.
— Что с того, если так? Главное, цель достигнута — Ангелина нам больше не помеха. Жаль, что я сразу до этого не додумался!
Егор взглянул на Петю, на лице которого читалось отвращение.
— Давайте послушаем мальчика. И оставьте это! — взорвался вдруг Редик. — Если я шантажом заставил нашу несговорчивую террористку отказаться от нападений, это не значит, что в случае чего, я отправлюсь мочить её родственников до седьмого колена! Всё! Проехали! Щепетильные вы мои!
Он нервно прошёлся по комнате, бормоча под нос проклятия, и сердито выставил стул на середине.
— Рассказывай! — велел он Пете.
— Я встретился с Майей вчера в половине девятого в ресторане гостиницы…
— Почему ты опоздал, она же ждала тебя в семь?
— Да, в восемь начиналась концертная программа. Сказал, что очищал пальто от краски.
Он ещё не получил Гелькин подарок!
Борис усмехнулся. А Редик заметил:
— Понятно, не хотел, чтобы она затащила тебя в номер… Ну, а после?
— После посмотрели концерт, встретили Новый год. Я вручил ей подарок, а она… сказала, что её подарок в номере, — скучно рассказывал Петя.
Борис с Сергеем не удержались, чтобы переглянуться.
— И что же было в номере? — спросил Редик, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал двусмысленно.
— Подождите, когда я сказал про краску, Майя пожаловалась, что Ангелина вывела из строя троих её подручных, водителя и их электронику.
Егор изумлённо усмехнулся, а Редик заскрежетал зубами и язвительно обратился к Борису:
— Может, я был не так уж не прав, угрожая нашей партизанке?
Полетаев проигнорировал его вопрос и поинтересовался у Пети:
— Майя не говорила, что предпримет по этому поводу?
— Я понял из её фраз, что теперь она будет начеку. Она не уточняла, но сказала, что «знает, что ей теперь делать».
— Что это означает? — спросил за Бориса Редик, но никто ему не ответил.
— Она проговорилась в сердцах, что зря платит всей журналистской братии, раз они ничего до сих пор не смогли сделать с Ангелиной, что придётся с помощью Виктора надавить на полицию, чтобы возобновили расследование.
— Но она не это имела в виду, когда говорила, что знает, что ей теперь делать? — спросил Борис.
— По-моему, нет, — подтвердил Петя.
— И вы не представляете, что означает эта угроза?
— Нет, — заколебался парень. — Вы считаете это угрозой? Но это может означать усиление защиты или… лучшую конспирацию…
— … или какой-то изощрённый способ мести.
— Она обещала не трогать Гельку! — возмутился Петя. Егор фыркнул, а Редик воскликнул:
— Мы не о том говорим! При чём здесь наша Ангелиночка? Давайте по существу. Что ты узнал?
— Майя рассержена — что-то не заладилось в детских центрах.
Учитель злорадно захихикал.
— Она узнала, что все антифидерские распоряжения подписаны лично губернатором. Но пока не разобралась, по его личной инициативе или их продвигает кто-то из его окружения, пользуясь влиянием на губернатора.
— Она слишком близко, — озабоченно пробормотал Редик. — Надо действовать быстро. Ты узнал что-то из того, что меня интересует?
— Да, уже позже, в номере, Майя проговорилась, что босс ждал её появления с известием об успехе в Лондоне, но вот уже несколько дней, как он перебрался к себе в Порт-о-Пренс.
— Гаити? — живо воскликнул Учитель и заходил взад-вперёд, лихорадочно потирая руки. — Горячо! Очень горячо!
— Нам нужно имя, — напомнил Борис. — Только так можно будет выявить, на какое государство он действительно нацелился, и кто поддерживает его в Конгрессе.
— Имя…имя… — умоляюще пробормотал Учитель, останавливаясь перед Петей.
— Я не знаю, — спокойно ответил тот, — но я нашёл у Майи фотографию и переснял на телефон.
— Эх! Надо было снабдить тебя шпионской аппаратурой! — вскричал Редик, жадно выхватывая телефон из рук парня.
— Не стоит, — возразил Борис. — И это было рискованно. Фото в телефоне никак не защищено. Майя могла проверить его телефон.
— Она была занята, — ответил Петя, и Полетаев оценивающе взглянул на него. Редик передал ему телефон и, между прочим, спросил:
— Ты всё-таки переспал с ней?
— Это не ваше дело, — ответил Петя, и у Гельки внутри всё скрутилось. Она ещё успела увидеть мельком глазами Егора размытое фото, на котором красовалась Майя в компании с Белым, рослым симпатичным мулатом и темноволосым серьёзным типом с бледным лицом и бородкой-эспаньолкой, снятое за белеющим под пальмами столиком, как ей пришлось снова бежать по коридору.
