— Угу. Точнее Редик меня выпроваживает. Я буду работать не здесь и не с ним. Если соглашусь. Послушай! — глаза её загорелись. — Если я откажусь уезжать, а ты — выполнять своё мерзкое задание, если мы оба уйдём из Организации, то сможем жить, как прежде, и безбоязненно встречаться! Понимаешь? Понимаешь?

Петя смотрел на неё, сжав рот.

— Давай сделаем это! — убеждала Ангелина. — Как всё просто! Почему раньше мне это не пришло в голову? Ведь ты ввязался в это дело из-за меня. Какой смысл тебе оставаться, если меня выгоняют?

— Я не могу, — глухо отозвался Петя.

У Гельки перехватило дыхание.

— Прости, от меня действительно многое зависит сейчас, на меня полагаются люди. Я могу предотвратить ужасные вещи, повлиять на судьбу… всего человечества.

Гелька возмущённо фыркнула.

— Редика наслушался? Больше слушай! Он провозгласит тебя новым Спасителем, и глазом не моргнёт. Ты же его знаешь.

— Да, и я помню, как пытался убедить тебя уйти, и какие слова говорила ты.

— Ну, знаешь!

— Я не могу его подвести, — с трудом произнёс Петя.

— А меня? — Ангелина выскочила из постели. — Что он сделает со мной, если я продолжу тайком с тобой видеться? Как отреагирует, если не соглашусь сотрудничать со спецслужбами? А что они заставят меня делать, можешь представить?

Теперь настал её черёд одеваться, сердито выдёргивая вещи из кучи. Она путала те, в которых появилась сегодня, с теми, в которых была накануне, и, в конце концов, схватила их все в охапку и растеряно повернулась, не соображая, куда двинуть — к окну или двери.

Петя подошёл и мягко забрал одежду у неё из рук.

— Ангелина, ты должна меня понять. Ты же знаешь, что такое долг. Сегодня ночью ты бросилась на помощь товарищам…

— Да! — выкрикнула Гелька. — Сегодня ночью я добыла Редику скатер, я попала под взрыв гранаты, а он меня вышвырнул! И ты тоже с ним заодно!

Ангелина ударила его по руке, и вещи посыпались на пол. Они застыли друг против друга, глядя в глаза с яростью и болью. Прошла минута, наверное, прежде чем Петя выдохнул, а Ангелина расплакалась. Он обнял её и зашептал, щекоча губами её шею:

— Ты не должна уезжать. Я поговорю с Редиком, постараюсь побыстрее покончить со своим заданием, и тогда у него не будет повода не давать нам видеться или отсылать тебя.

— А газеты ты не читаешь? — всхлипывая, спросила Ангелина.

— Какие газеты?

— А, ерунда… всё это безнадёжно… — Гелька нагнулась за одеждой.

— Не уходи. Степан сразу после зачёта уехал домой, его не будет два дня. Только вечером у меня… Петя не договорил, но Гелька поняла — потом у него встреча с Майей.

Дрожащими руками принялась она собирать вещи. Непослушные слёзы тяжёлыми каплями падали на пол.

— Но я же люблю тебя! — воскликнул Петя. — Разве что-то другое имеет значение?

— Сегодня мама, — Ангелина выпрямилась, натягивая свитер, — устраивает чаепитие в честь моего возвращения. Ты придёшь?

Петя не смог ничего сказать.

— Вот видишь, оказывается, и ещё кое-что имеет значение.

Ангелина перекинула сапоги через руку и вышла из комнаты.

Она была так расстроена, что, не задумываясь, направилась вниз, не сделав попыток инвертировать из общежития. Только оказавшись на троллейбусной остановке без копейки в кармане, она осознала, что придётся лететь. Машинально зайдя за первый попавшийся угол, Ангелина закрутилась, покрепче прижимая к себе вещи, как будто это могло помочь уволочь их с собой — она была в таком состоянии, что рисковала распрощаться со всей наличной одеждой.

Летела она так же, по наитию, не разбирая дороги и не задаваясь проблемой конспирации. Её здравомыслия хватило лишь на то, чтобы не явиться в окна собственной квартиры, а материализоваться в соседнем дворе.

Погружённая в себя, Гелька направилась к выходу со двора, как вдруг раздался свист, её отбросило и прижало к стене подворотни. Она запищала от страха. Её окружило несколько фигур, руки оказались прижаты к стене, а вещи вывалились на землю. Ангелина испуганно переводила взгляд с одного лица на другое. Это были какие-то незнакомые парни. Нет. Взгляд её метнулся обратно. Одним из напавших был мальчишка, который когда-то передавал ей с Янкой приглашение на свидание.

— Максимов? — дрожащим голосом спросила Ангелина, и ей показалось, что парень слегка смутился. И тут она узнала ещё одного, имени которого не запомнила — он также после Лориной вечеринки пытался за ней ухаживать. Что это? Налёт несостоявшихся ухажёров?

Всё ещё дрожа, Ангелина попыталась взять себя в руки. В конце концов, ей ничего не угрожает: в любой момент она сможет инвертировать и вырваться на свободу — необходимое усилие для движения плечами она совершить в состоянии. Жаль, что руки прижаты — это не позволит шарахнуть негодяев импульсом. Но, ни то, ни другое ей делать нельзя, прибегать к инвертеции придётся только в крайнем случае.

— Что вам нужно? — спросила она, стараясь, чтобы голос не звучал слишком испуганно, и попутно настраивая полевое зрение: если это фидеры, то она зря с ними церемонится.

— Мы хотим, — заявил один из мерзавцев, пристально разглядывая её со стороны, — чтобы ты нам рассказала, как ты всё это делаешь. А мы с твоей помощью заработаем денег.

— Пятьдесят тысяч? — усмехнулась Ангелина, пытаясь выкрутить руки из захвата. — На шестерых? Не густо же вы заработаете.

— Кто сказал 'пятьдесят тысяч'? — невозмутимо отозвался заводила. — Десять раз попятьдесят.

Ангелина заметила, что один из парней снимает её на камеру мобильного телефона.

— Так как? Давай, колись, деваться тебе некуда — мы настроены серьёзно.

Гелька уже выяснила, что это не фидеры, а обычные хулиганы, но не придумала ещё, как выяснить серьёзность их намерений.

— Я ничего не знаю о той пакости, которую про меня пишут! — выкрикнула Ангелина — может, кто-то во дворе услышит и поможет ей.

— Не надо орать, — неторопливо двинулся к ней смуглый главарь. — Мы только что сняли на мобильный, как что-то светящееся опустилось в углу двора, а потом оттуда вышла ты. Откуда ты там взялась?

Он взял её за отворот дублёнки и тряхнул.

— Ну же! Только не надо сказок, что ты с утра в уголке сидела и воздухом дышала, потому что мы не поверим.

— Мы же не будем её бить? — боязливо спросил Максимов.

'Интересно, за меня или за себя боится этот придурок?' — подумала Ангелина, — 'Потом же отвечать придётся, хотя бы перед Гошей…'

— Конечно, будем, — отозвался темноглазый главарь, прервав её мысли, и сжал ворот дублёнки, притиснув Ангелину сильнее к стене. Но ей показалось, что предназначалось это скорее для её запугивания. — Мы её затащим в подвал, разденем и посмотрим, 'где у неё кнопка'.

Ангелина собиралась ответить что-то едкое, даже усмехнулась, но неожиданно для себя самой, разрыдалась, опустив голову.

— Отпусти её, — промычал Максимов.

— С ума сбрендил? Мы в одном шаге от денег! Когда ещё удастся её подцепить? Отваливай, если такой слабонервный, и прощайся со своей долей!

Максимов обиженно запыхтел, а Ангелина задёргалась в руках гопников, заходясь слезами. Они, оглушённые её истерикой, в какой-то момент не смогли её удержать, и она упала на колени в грязь подворотни, сжалась, скрючилась к земле, но тут же распрямилась, вскидывая руки, из которых вырвался, нет, не импульс, а волна всесокрушающей энергии.

Ангелина крутанулась всем телом, рванув руками, и сгустившийся воздух оранжевым плотным кольцом ринулся от неё расширяющимся ударным фронтом, сшибая тёмные фигуры, стены и ворота в конце узкого пространства подворотни. Лишь когда непроницаемым облаком вверх взвилась штукатурка и мелкие обломки, её слуха достиг звук удара.

Она скрючилась, зажав уши и вздрагивая от сыплющихся камней. Ей повезло — здание над аркой подворотни устояло: аккерный свод не дал ему обрушиться, иначе её просто раздавило бы в этой мышеловке. Чем дело кончилось для налётчиков, невозможно было разобрать из-за продолжающей вздыматься крошки.