На двери кабинета не было таблички, потому что она исчерпала свою значимость. Все знали, что со времен падения Люцифера здесь заседает сам Главнокомандующий. Единственный и бессменный. Тот, кто на протяжении тысячелетий контролировал всё происходящее в армии. Он неизменно присутствовал на месте, отдавая указания главному секретарю.

Если же Молоха на месте не было, то тому была объективная причина. Могли произойти проблемы в архивах, казармах или ещё чёрт знает где. Но для такого ситуация должна была быть неотложной.

Люциан постучался и схватил папку с ближайшего стола, даже не зная, что в ней. Всё для того, чтобы придать себе деловой вид. Никогда Моргенштерн не ощущал в себе прежде такого волнения. Никогда и ни за кем генерал не бегал. Теперь, когда настал его черёд, Люциан понял, что уверен в себе не так, как раньше. Самой же страшной мыслью было то, что это, возможно, конец. Неужели всё вот так просто прекратится? Внезапно, как и началось. Неужели генерал терпел унижение и боль только ради того, чтобы оказаться ненужным?

Послышалось ленивое: «Заходи». Перед глазами Люциана предстала интересная картина: Молох сидел за огромным столом из морёного дуба. Посреди комнаты ползали на четвереньках трое молодых парней, на которых были надеты ошейники, соединённые цепями.

– Оцени моего Цербера, а? Хорош? – с усмешкой поинтересовался главнокомандующий, снимая очки для чтения с переносицы и указывая ими на парней, схожих друг с другом по внешности. Во ртах их были кляпы, поэтому они могли реагировать взглядом или звоном цепей.

Главнокомандующий красовался и смотрел на демона оценивающе. Он аккуратно положил очки на стол и сложил руки на груди, будто наконец получив желаемое.

– Превзошёл все ожидания, – мрачно отозвался Люциан и сел в кресло перед Молохом. – Я вот папку принес.

– Мило. Неужели моя принцесса по мне соскучилась? – ухмыльнулся мужчина и взял документы из рук демона, даже не став листать и сразу отложив. Он знал, зачем пришел Моргенштерн. И откуда он спёр папку.

– Представляешь, нет. Я лишь пришёл убедиться в том, что тебя кто-нибудь сожрал. Но, к сожалению, нет, поэтому я могу идти, – пожал плечами генерал и встал с кресла, направившись к двери, но его остановили лишь два слова, которые Молох бросил ему вслед.

– Я знаю.

– Что конкретно? – нахмурился мужчина, напряжённо засунув руки в карманы.

Молох покровительственно улыбнулся, а потом встал и погладил «трёхголового пса» по головам. Юноши тянулись к нему, что-то мыча, но он не обращал на это никакого внимания.

– Знаю, что тебе меня не хватает. И это хороший знак. Знаешь, почему?

Каждое слово пугало больше предыдущего. Каждый последующий удар сердца, кажется, вот-вот заглушит то, что говорит главнокомандующий.

– Потому что я всё же сломал тебя.

«Никогда».

Пытаясь придать голосу уверенности, Моргенштерн произнёс мертвенно спокойным голосом.

– С чего ты так решил? – в его глазах читалась готовность убить.

Радужки Молоха засияли чистым золотом, а зрачки резко и сильно сузились. Весь он был неподдельный интерес: что же дальше?! Неужели ромашечка по имени Люциан Моргенштерн вспомнила, что у неё есть яйца?

Главнокомандующий нетерпеливо щурился.

– Разве не ты пришел сюда, чтобы попросить ударить тебя или трахнуть ещё раз? Признайся, это конец игры, – демон развёл руками, демонстрируя наглядно свой триумф.

– Может быть, – требовалось собрать всё своё мужество в кулак, потому что оно ещё было. – Но неужели ты не подаришь мне последний поединок? На прощание? Ты мне задолжал.

– А смысл? Убедиться, что я сильнее тебя? – Молох с ленцой сел на диван и обнял руками его спинку. – Признайся, ты сейчас гораздо слабее, чем был в начале.

– Я бы не торопил события, – Люциан заулыбался и замотал головой, извлекая из внутреннего кармана пиджака фляжку с текилой. Кощунственно обращаться так с напитком, но иногда так помогает, когда надо мобилизовать свои силы. Он сделал несколько глотков, а потом бросил фляжку на пол. «Псы» с интересом окружили её и стали обнюхивать.

– Поднимай свою жопу, – прорычал Моргенштерн, постепенно теряя человеческий вид. Он обрастал колючей шерстью, ноги превращались в копыта, униформа трещала по швам. На голове медленно появлялись витые рога, на подбородке – мелкая козлиная бородка. Сам он прибавлял в росте и мышечной массе. Крылья хлопали по воздуху, чёрные перья осыпались по комнате. Сейчас демон напоминал своего коллегу на пентаграмме.

Молох заинтересованно посмотрел на Моргенштерна и сам в скором времени громко топнул ногой, быстро меняя облик. В быкоподобном виде он был выше и страшнее. Минотавр, измученный жизнью и бесповоротно одичавший. Кошмар любого тореадора. От Молоха веяло сладким запахом смерти и железа. Величественный и огромный, он с пренебрежением посмотрел на Моргенштерна, который был гораздо ниже его. Словно делая одолжение, Молох стал подходить к нему, покачивая плечами.

Подойти слишком близко демон не смог, поскольку в руках у Люциана серебрилась его любимая коса с гравировкой из молитв. Все, кто видел её, задавались вопросом, почему демон до сих пор не превратился в кусок угля. Моргенштерн хитро отмалчивался и пожимал плечами. Ходили слухи, что в этом ему помог один знакомый инквизитор.

Длинное лезвие косы отделял от бычьей морды Молоха всего сантиметр.

– Интересная вещь, – с цоканьем оценил он.

Однако возможности воспользоваться оружием главком демону не представил. Усилием воли Молох отбросил Моргенштерна от себя, и тот врезался спиной в книжный стеллаж. Книги градом завалили демона, но он быстро поднялся и приготовился к бою. Свободную руку он выставил вперёд.

– То же самое ты, наверное, подумал, когда увидел меня, – выпалил Люциан и растворился чёрным дымом – возник сверху, совершая бросок на главкома.

Коса просвистела у Молоха над головой – он ухватил демона за лодыжку и швырнул его об пол. Моргенштерн оправился после тяжёлого удара. Он вовремя перевернулся на спину, потому что Молох намеревался раздавить его. Люциан выставил вперёд оружие, и оно упёрлось падшему ангелу в грудь, мешая навалиться. Молох запросто мог даже локтем размозжить демону голову.

– Какая разница, что я подумал? Все равно скоро всё кончится, – отмахнулся падший и схватил косу за древко. Послышалось шипение. Демон стиснул зубы и поморщился: древо обожгло ладони. Пришлось отдёрнуть руки.

– Для тебя, – Люциан сделал перекат и встал на ноги. Сражаться на равных было опасно, поэтому демон вспорхнул вверх. Набрав скорость, он с размаху совершил удар. Молох был опытным противником и без труда уклонился.

Моргенштерн решился использовать способность, доступную представителям его рода, потомкам демона Легиона («Ибо нас – много»). Благодаря ей он мог создавать свои копии из темной материи Инферно. Несколько таких, как он, могли удержать Молоха, а тысячи – выбить из сил.

Этого бы хватило, чтобы одержать верх. Стены загудели, будто стали живыми. Камень стал покрываться мерзкой тёмной слизью. Из неё тянулись бесформенные щупальца, постепенно обретающие очертания рук. Начали открываться чёрные вязкие порталы, откуда выходили воины, закутанные в плотную ткань. От них веяло холодом и сыростью.

Главнокомандующий впечатлился и отвлёкся, когда тени резко бросились на него. Облепленный сгустками Инферно, Молох начал метаться, пока не выплеснул волну энергии, отбросившую всех.

Подвернулся случай.

Лезвие косы было так близко, что могло отрубить падшему руку. Но Молох вовремя собрался и оттолкнул Люциана от себя. Осталась кровоточащая рана на плече, разозлившая главнокомандующего. Как смел этот отброс наносить ему раны. Впрочем, стоит отдать ему должное, вести бой этот салага умел.

Драка затягивалась, и, пока Моргенштерн был в замешательстве, Молох набросился на него в надежде выдрать приличный кусок мяса.

Повезло. Сознание не поспешило покидать Моргенштерна. В ярости он ударил главнокомандующего снова. Ядовитая кровь Молоха щипала пальцы, но на его груди красовались пять полос. И, пока противник снова разбрасывал страшных двойников, Люциан приближался, чтобы ответить убедительнее.