Он попытался представить Кристину в спортзале в обтягивающем белье, затем без белья. А затем его стошнило. Ложась в кровать, он понял, что забыл побриться, но подняться сил у него уже не осталось.
Глава 4: Твердость руки
Отдежуривший ночь Новотный, встречал с улыбкой прибывшего утром в отдел Адлера. Несмотря на бессонную ночь, Новотный казался достаточно бодрым и домой уходить не спешил.
– Выходные удались? – спросил он. – Дай угадаю, ты снова забыл, где живешь, потому решил переночевать в парке?
– Снова…в парке?
Посмотрев в отражение зеркала, размещенного в холле для посетителей, Адлер обнаружил скошенный ворот, и не сразу понял, что, застегивая в спешке рубашку, пропустил пуговицу.
– Выходные выдались не из легких, – сказал он.
– Я уже в курсе.
Новотный протянул свежий выпуск газеты с заголовком «Спасение утопающего – дело рук полицейского». Адлер вдумчиво опустил глаза в страницы. Статья в красках описывала, как накануне он достал из Влтавы человека, яростно борясь с речной пучиной, не жалея себя. По содержанию он понял, что информацию журналисты взяли из протокола несчастного случая, заполненного его рукой. О Дауде Бенеше в статье не было ни слова. Впрочем, как и в протоколе.
– Все было вовсе не так, как здесь написано, – сказал Адлер. – Его спас другой человек, я лишь при этом присутствовал.
– Так, или не так – какая разница, – пожал плечами Новотный. – Главное – как написали газеты. Кстати, там сказано, что твой потерпевший стал первым выжившим после падения с Карлова моста за последние три десятка лет.
– Интересно, откуда у прессы такая информация? Звучит сомнительно.
– Опять же говорю: не важно, как звучит. Главное, что ты теперь герой в квадрате.
Адлер наигранно принял стойку «смирно», как перед вручением грамоты, и заявил:
– Я Сверхчеловек.
– Как у Ницше?
– Понятия не имею, я не читал.
– Кстати, пока не забыл: тебе звонила какая-то Кристина, где работает – не помню, что хотела – не понял. Записка на твоем столе.
– Ясно, что еще?
Мимо прошли участковые, сопровождая задержанного. На лице Новотного заиграла улыбка. Он немного наклонился и тихо сказал:
– Куроки утром послал Пчинского к черту. Представляешь?
Удивленный Адлер на мгновение остановил процесс поправления рубашки.
– Опять тебе кто-то по секрету рассказал?
– Нет, я сам слышал, клянусь, все так и было, – он уперся рукой в стену, почесал голову. – А еще слышал от кого-то из канцелярии, что Куроки в начале карьеры расследовал похищение с вымогательством. Как-то он и двое оперативников выехали на задержание подозреваемых, и решили выбить двери, как в кино.
– И что? Пришлось платить за сломанную дверь?
– Нет. Те ненормальные открыли огонь и в итоге застрелили обоих оперативников. А наш Вилли Куроки отстреливался с лестничной клетки на протяжении десяти минут, вплоть до приезда подкрепления, не давая преступникам выйти. Кажется, ему за это влепили неполное служебное соответствие занимаемой должности, – он глубоко зевнул. – Интересно, чем он сейчас занимается?
– Подчиненные не обязаны знать, чем занят их начальник, – послышался голос Куроки из-за спины. – Главное, что начальник знает, чем заняты его подчиненные. И в данный момент двое моих подчиненных халтурят, получая за это деньги налогоплательщиков. Верно?
Побледневший Новотный широко раскрыл глаза. Опустив руку, он медленно повернулся. Приблизившийся к нему почти вплотную Уильям Куроки был немного ниже ростом, но отклонив назад голову, смотрел свысока.
– Верно? – повторил Куроки.
– Да, – ответил Новотный. Казалось, он становится ниже ростом с каждым словом начальника.
– По поводу утреннего недоразумения могу сказать следующее: я никогда не нарушаю субординацию без веских причин. Себе этого не позволяю, и Вам не позволю. Понятно?
– Так точно, пан Куроки.
– И, если я еще хоть раз услышу о распространении непристойной информации о руководстве, я Вас переведу в Жатец1.
– Извините, пан Куроки.
– А что по поводу Вас, пан Адлер, приятно знать, что хоть кто-то на этой работе не свихнулся.
Он указал пальцем на газету, затем бросил косой взгляд на мятую рубашку Адлера. Начальник нахмурился, но решив воздержаться от замечаний по поводу внешнего вида, поспешил покинуть общество следователей.
Дождавшись, когда Куроки удалится на «безопасное расстояние», Адлер исподлобья посмотрел на Новотного и писклявым голосом произнес:
– Простите, Пан Куроки! Я больше не буду пан Куроки! Разрешите постирать Ваше белье…
– Очень смешно, – ответил Новотный с серьезным выражением лица.
* * *
Адлер нашел на своем столе записку: «Кристина. Больница Святого Карла Бромейского», ниже – ее номер, а на обратной стороне перечень продуктов. Очевидно, Новотный составил список, чтобы не забыть купить в магазине все необходимое, однако забыл саму записку. Никакого телефонного номера на записке не оказалось, поэтому сперва пришлось звонить в местный отдел связи. После нескольких нехитрых манипуляций с телефонным аппаратом, в трубке раздался знакомый голос:
– Кристина Комичева, что Вы хотели?
– Меня зовут Кристоф Адлер, мне сказали, что Вы меня искали, но я не…
– Кристоф? – перебила она на полуслове. – А я о Вас думала. Не в том плане, вернее… не то что бы Вы не…
– Я понял.
– Одну секунду…
На другой стороне послышались звуки шуршащей бумаги, отдаленные голоса.
– Нет, – сказала она куда-то вдаль. – У него была гематома. Да. Рентген сделали, с голеностопным суставом все в порядке. Кристоф, Вы тут? Извините, меня отвлекли.
– Если я не вовремя, могу перезвонить.
– Нет, что Вы, не стоит. Я хотела бы уточнить у Вас некоторую информацию об инциденте с тем парнем.
– Я думал, что все нужное указал в протоколе. Разве нет?
– Верно, однако, когда мы привезли его в больницу, на шее и на груди проступили следы побоев.
– Он мог удариться, когда его доставали из воды. На груди – что ж, я ведь делал ему массаж. Наверное, у меня тяжелые руки.
– Верно, – подтвердила она и немного замешкала. – Я тоже об этом думала, но чем дальше, тем следы становились все отчетливее, и на обычные ушибы походили все меньше. Это натолкнуло нас сделать детальный анализ, и вот что мы имеем сейчас: в его желудке, и в легких нет воды, но при этом уровень углекислоты превышает…
– Кристина, пожалуйста, – громко сказал он и подождал, пока она замолчит. – Я не силен в медицинской терминологии. Скажите, в чем проблема?
– Это может прозвучать странно, но все выглядит так, будто позапрошлой ночью он не утонул. Его задушили.
Адлер сморщил лоб. Его глаза забегали по комнате.
– Кристоф, Вы здесь? – спросила она.
– Да, я обдумываю. Звучит, действительно странно.
– Мы сделали снимки шеи и груди. Обычная процедура, если потерпевший решит подать в суд в связи с причинением ему вреда здоровью вследствие неосторожных реанимационных процедур.
Эта информация приподняла полицейского с кресла. Его рука машинально сжалась в кулак.
– Он еще и в суд на нас грозится подать!? Мы ему жизнь спасли!
– Нет, нет, что Вы. Этот точно ничего такого делать не станет.
– Вам удалось узнать кто он?
– К сожалению, нет. У него не было при себе документов, а сам он говорит лишь о том, что видел некоего «Черного человека». Местный психиатр считает, что на фоне стресса возникла проблема с идеаторным автоматизмом, а то и вовсе шизоаффективный психоз, – она взяла паузу, вспомнив, что следователь просил избегать терминов. – В общем, крыша поехала.
Адлер облокотился на стол, закрыв ладонью глаза.
– Вы что, спите на работе? – спросил заглянувший в кабинет начальник Пчинский.
Адлер поднялся.
– Нет.
Пчинский посмотрел на телефонную трубку, которую держал следователь.
