Я думал, Обри знает, но в последнее время, казалось, что это не так.

– Я не знаю, хочет ли она вообще этого, – сказал я.

– Она хочет выйти за тебя замуж.

– Откуда ты знаешь? – в глубине души у меня было подозрение, что Обри хочет замуж. Черт, мы говорили об этом, когда были моложе, но мы были детьми. Жизнь приключилась, и ее мама тоже. Нравится нам это или нет, Джорджия повлияла на Обри так, чтобы она не могла заметить, или не хотела. Ридли сделал то же самое.

– Я вижу это в ее лице. Она хочет, чтобы ты женился на ней.

«Мы оба».

Я кивнул. Я тоже видел. Этот вид, который ты не забудешь. Эти длинные взгляды на девушек с кольцами напоминали мне, что она этого хочет.

– Мне страшно, – никогда раньше я не признавался в этом, но так и было. – Я купил кольцо два дня назад и не отдал ей. В ночь, когда я собирался отдать его, Ридли поцеловал ее, и я сошел с ума.

– Она хотела, чтобы он поцеловал ее?

– Нет. Она дала ему пощечину, но это заставило меня задуматься о том, как далеко мы ушли в разных направлениях.

– Джейс, жизнь очень коротка. Чертовски коротка. Так женись на этой девушке. Дай ей то, что она хочет. Потому что завтра у тебя может не быть шанса. Все остальное дерьмо, что происходит с вами, ребята, может быть исправлено, если вы просто поговорите друг с другом. Просто поговорите. Не вините друг друга... просто поговорите.

Ее слова поразили меня прямо в сердце.

Будет ли когда-нибудь легче?

На этот раз, скажу ли я именно то, что имею в виду?

Эти вопросы я задавал себе каждый день. И каждый день у меня не было ответа.

Я бы дал Обри все, что она хотела. Это само собой разумеется. Но как я могу попросить ее выйти за меня замуж, когда я даже не могу сказать ей, что наши проблемы, наше отсутствие слов, это потому что этот крутой парень, которым я должен быть, ломается каждый день от дерьма, которое я вижу.

И это пугает меня.

Глава 20

Команда

Команда – диспетчеру, мы получили подтверждение от бригады медиков 16, что жертва мужского пола умерла. Его перевозят. Ни слова о пожарном потерянном на четвертом. У нас там сейчас команда.

Воскресенье, 16 декабря 2012 года

Обри

У всех есть кошмары, так?

У меня есть один с Джейсом, где я наблюдаю, как он уходит от меня. Ненавижу этот сон, потому что я кричу его имя в полный голос, но он все равно не оборачивается. Как бы я ни кричала, парень даже не вздрагивает. А потом я просыпаюсь в поте лица.

Находясь здесь сейчас, видя, как он отворачивается от меня, я чувствую, что живу в этом кошмаре.

Джейс вернулся домой в десять тридцать той ночь и сразу заметил, что мои губы искусаны.

– Почему у тебя губа треснула?

– По той же причине, что у Лорен швы на подбородке, а Кари упала с двух лестничных пролетов, – я сказала это небрежно, чтобы он мог посмеяться над моими высказываниями.

Но Джейс не засмеялся.

– Что?

– Я следила за тобой, когда ты ходил к Брук. У меня была паранойя, что ты, возможно, ищешь кого-то другого, чтобы стать счастливым, – всё. Я сказала это. – И меня чуть не арестовали.

Не смотря на то, что Джейс выглядел обеспокоенно, он рассмеялся.

– Ты серьезно?

– Я желаю, что бы нет, – если бы он только знал, какой позор был для меня вчера... во многих отношениях.

Когда Джейс рассмеялся, я поняла, как соскучилась по этому. Как сильно я этого ждала.

Парень передо мной с тусклыми голубыми глазами и темными кругами под ними, с пятидневной щетиной и грязными черными волосами, падающими на глаза, это был не Джейс. Или... возможно, был им. Возможно, это то, с чем я осталась, когда умер Логан. Может именно им он и стал.

Все были там. В месте, темном месте, где ваши жизни и ваши отношения не те, что вам хотелось бы. Это было не похоже ни на один элемент, что был вначале, и теперь тебе становилось интересно, к каком концу это все приведет в итоге.

Оно на кончике твоего языка и теплыми словами ты не можешь положить туда. Вместо этого оно находится в резкости твоего голоса и холода, что окружает их.

Мы были здесь так много раз. Это тот же огонь, та же ситуация, но на этот раз все по-другому – слова, огонь, которым он дышла заставляли сходить меня с ума. Мне хотелось спасти его.

Не знаю, это появляется в тебе, когда ты рождаешься или чему-то учишься, но борьба с пожарами – это образ жизни. Это то, кто он есть. Я бы никогда не изменила это. Для того чтобы попасть в горящее здание и отдать свою жизнь за чужих – требуется особенный вид человека.

Но, в конце концов, когда тебе придется жить вне пожара, что тогда?

Где оставить тех, кто отдаст свои сердца этим героическим, одержимым людям?

Хотела бы я знать.

– Что ты хочешь, Обри? – его тяжелый взгляд притягивал к себе. Я так устала, что едва могла держать глаза открытыми. Я просто сделала вывод, что мы нуждались в этом. Прямо сейчас, в темноте, где мы проросли корнями, мы разговаривали.

– Я не знаю.

Его голос был полон разочарования, когда он повторил вопрос.

– Скажи мне, что ты хочешь.

«Брак. Тебя дома».

– Тебя, – сошлась я на одном. На сейчас.

«Я не могу выложить все сейчас».

– У тебя это уже есть. Я здесь, – решительно надавив пальцами на закрытые глаза, он спросил: – Ты любишь меня? – его голос был охрипшим и скрипел как гравий, и мое сердце было словно открытая рана.

Я хотела вырвать это чувство из груди. Вырвать молчанием.

– Всегда.

Джейс кивнул. Его глаза закрылись, а потом медленно открылись, смотря в мои.

– Ты делаешь хорошую мину при плохой игре. Это так. Но я вижу, что это делает с тобой. С нами.

Он больше ничего не произнес.

– Иногда ты сводишься меня с ума. Это будто смотреть, как огонь разрушает все, что ты любишь. У меня есть возможность его потушить, но я не могу. Мне нужен ты для этого. Мне нужно, чтобы ты понял, как это тяжело для меня и сейчас...

– Я понимаю, – Джейс покачал голой, будто не хотел больше слышать. – Я не уверен, что ты понимаешь.

– Почему ты так поздно был с Брук?

– Мы разговаривали.

Я знала, что мне не о чем беспокоится, но наш мозг иногда работает смешным образом и ставит сомнение там, где ему не место.

– Я всего лишь пытаюсь помочь ей, Обри. Она борется, и этим помогает, если есть кто-то рядом, кто понимает.

– Я нет?

– Нет. Ты не можешь, – казалось, он сразу почувствовал, что эти слова причинили мне боль и поспешил добавить: – Это не твоя вина. Просто... Я не знаю, что это, но это ничего не значит, кроме того, что я друг для нее. Она ничего не ждет. Я просто там, чтобы поговорить с ней.

Брук был нужен кто-то. Я понимала это, и если я была бы на ее месте, то бы была признательна за поддержку рядом с собой.

Мои чувства вернулись и покраснели, покрывая мои щеки смесью грусти и гнева.

Когда Джейс будет рядом со мной? Когда он перестанет спасать других и спасет то, что было прямо рядом с ним?

Понедельник, 17 декабря 2012 г.

Обри

В понедельник вечером Джейс и я поехали в дом его родителей, чтобы забрать детей, только снежная буря, которую предсказывали, буквально произошла, когда мы добирались туда.

В Сиэтле не бывает много снега, я уже говорила об этом раньше. В течение тридцати минут уже на замороженных улицах образовалось не менее двух дюймов, образуя беспорядок. Куда бы мы не посмотрели, машины столкнулись с ограждениями или другими припаркованными автомобилями.

Некоторые люди даже остановились и вышли из машин, оставляя их посреди дороги, будто это решит проблему.

– Вот уроды, – проворчал Джейс, объезжая вокруг Ниссан, который остановился в левой полосе двухполосной улице.