Но нет, хладнокровие при подобном стечении обстоятельств не ее конек! И вообще, раз изменник Теодор и (подняла глаза выше), молоденькая помощница кухарки, кривоногая Бинди, решили провести эту ночь вместе, то уже ничего не изменишь. А вот отомстить - это, пожалуйста!

Недолго думая, злая личная горничная леди Юлии схватила в охапку одежду бессовестной парочки и, скинув ее вниз, осторожно спустилась сама. Затем бросила это барахло в еще не чищеное стойло какому-то жеребцу под ноги. Конь тихо заржал, словно понял, что это исключительно для его удобства, и, переступая ногами по нарядному платью Бинди и штанам Теодора, кивнул, благодаря Матильду.

Девушка уже собралась уходить и даже приблизилась к дверям, ведущим из конюшни, но, как бы ни было противно и неприятно, уходить не хотелось. Минуту назад еще верила, что этот красивый мерзавец был предназначен только для нее, а что в результате? Четыре ноги, и две из них точно не принадлежат ей, Тильде! Ей, звездочке! Ей, пышечке! Как он вчера "пел"! Желание сделать еще какую-нибудь гадость возникло непреодолимо, аж до скрежета зубов, до зуда в ладошках. А если зудит, то зачем себе отказывать?

Подойдя к большому ящику, в котором хранился овес вперемешку с половой(мякина, отброс при обработке зерна’”), , Грой решительно зачерпнула целое ведро. Однако в голову оскорбленной служанке пришла еще одна гениальная мысль, и она, удалив треть зерна, долила туда воды, перемешала и вот теперь, с довольной усмешкой, направилась мстить.

Ничего не подозревающие Теодор и Бинди почивали, предаваясь заслуженному, по их мнению, отдыху, но Матильда так не считала. То, что опять пришлось преодолевать шаткую лестницу, да еще и с ношей, ее нисколько не напугало. Достигнув верха, размахнулась и... вытряхнула содержимое ведра на любовников, надеясь, что не промазала.

- А! Что это?! - заверещала подскочившая от испуга соперница, чья прическа в этот момент напоминала воронье гнездо, сдобренное стекающей с него кормовой массой.

- Что за... - ветвисто и громко выругался Теодор, одновременно подскочивший со своего места, но, увидев Грой, запустил в мстительницу ругательство, от которого даже эта клещеногая повариха, заткнувшись, икнула.

Подобного горничная не ожидала. Она, конечно, не надеялась на слова благодарности, но чтобы ее и непечатным, особой редкости словом!?

Бросив на Тео взгляд, полный горечи и обиды, Матильда спустилась вниз и одним отчаянным движением руки уронила лестницу на землю.

- Тильда, вернись! Давай я все объясню! Верни лестницу! Верни одежду!!! -грохотал мужчина вслед удаляющейся девушке.

Что уж там он хотел объяснить, когда и так все понятно? Дернув плечом, как это иногда делала герцогиня, когда ей что-то не нравилось, она даже не обернулась, не желая ни слышать, ни видеть этих двоих.

- Матильда, я тебе все волосы выдеру! - раздался визгливый голос Бинди, но Тиль только рассмеялась.

- Рискни! Встретимся сегодня у Альберта, твоего жениха! - съязвила горничная, не повышая особо голоса, но услышали оба виновника гнева девушки. - Или уже бывшего жениха?

Завтрак Августы прошел в небольшом волнении. Затем было прощание с милым мальчиком Оноре де Катисом и графом Хартом Бероузом, а после - недолгая прогулка по саду и разговор на отвлеченные темы с молодой герцогиней. В обед леди Антор почувствовала легкий приступ паники. Пятнадцать капель успокоительной настойки не помогли от невозможно-панического состояния ожидания чего-то, а каждую минуту в животе скручивались в узел все внутренности. Кроме того в руках появилась противная дрожь.

И вот, когда в комнату ее сиятельства постучали, и она, едва успев подкрутить пальцем локон, выбившийся из аккуратного кружевного чепца, открыла дверь, наступило то самое осознание, что она ждала не чего-то, а кого-то. Ну конечно, это был он - мужчина, прибывший поговорить с ней о каком-то важном деле. Румянец проступил сквозь слой пудры, что так старательно наносился в течение всего утра. И стыдно было признаться самой себе, что душа ее полнится ожиданием вовсе не "делового визита" агента.

-Леди Антор, - поклонился Вениамин Дринк,- вы так забавно краснеете, что будь я хоть сколь-нибудь моложе...

- Вы шутите! - усмехнулась Августа, отмечая, что мужчина, приложивший ее руку к своим губам, не так уж и суховат. Уверенный в себе, с цепким взглядом, он только с первого взгляда вызывал ощущение безобидного старичка. Стоит внимательнее присмотреться, и тут же понимаешь, что это не просто сухарь, а умный, хитрый и где-то даже жесткий человек, способный зарыть любого в землю если не лопатой, так своими методами, а то и словами.

- Если только немного, - усмехнулся Дринк, с явным неудовольствием отпуская руку женщины.

- О чем вы хотели со мной поговорить? Да еще и наедине, - графиня повела рукой, приглашая пройти, присесть, и сама устроилась в кресле. - Я слушаю вас.

- Что вы скажете о герцогине Эррол? - с ходу выпалил чиновник, занимая софу.

Августа несколько секунд в замешательстве смотрела на него, не понимая сути вопроса.

- Милейшая девушка, каких еще свет не видывал, бескорыстная, добрая, бесхитростная... Очень привязана к своему мужу! - с гордостью произнесла Августа, всем видом показывая свое доверие к Юлии. Да и разве могло быть иначе?

- Похоже, так и есть, - пробурчал Вениамин, записывая что-то в своем блокноте. -Ну что же, - он встал и улыбнулся белозубой улыбкой, - спасибо за помощь.

- И это все?! - удивилась Августа, ожидавшая как минимум десятка вопросов от этого загадочного мужчины. Разочарование чуть было уже не постигло ее, когда прозвучало следующее:

- Честно говоря, ваше сиятельство, я сейчас тут исключительно ради вас.

- В самом деле? - стало душно, а в комнате почувствовалась нехватка кислорода.

- Не совсем верно поняла вас, господин глава! Объяснитесь.

Дринк, не глядя на нее, как-то нервно снял свое пенсне, протер платочком стекла, потом долго цеплял их на нос, раскрыл свой саквояж, забросил туда карандаш и блокнот и вскочил с места.

- Понимаете, леди Августа, я человек маленький, но со всей уверенностью заявляю, что очень ответственный и... одинокий, - выдохнул, нервно сжимая пальцами ручку сака. - Только не перебивайте меня! У меня есть сын... взрослый, самостоятельный мужчина... владею поместьем... большим... Уф! Я на хорошем счету у его величества... награды имеются, титул... да-да, баронский. Удивил? Вдовец... ну, это вы уже знаете. Такая женщина, как вы... я бы никогда не решился,

- и вдруг растеряв весь свой пыл, тихо продолжил, как-то растерянно глядя на герцогиню. - Я, знаете ли, никогда не умел объясняться. Скажу только, что знаю вас очень давно... хотя заметить какого-то невзрачного служащего, когда вокруг тебя крутятся светские львы, один вельможней другого... а тут сам граф Антор... куда уж нам! Вот, собственно... разрешите откланяться. Еще увидимся, леди.

И сбежал. Сбежал!

Ее сиятельство устало откинулась на спинку. Веер полетел в соседнее кресло, туда же отправилась ажурная шаль... Куда-то улетучились все мысли, кроме одной: "Меня только что сосватали?"

С самого утра у Матильды все валилось из рук, то петли во время вязки слетали, то чашка выпала из рук и разбилась. Ко всему противные шпильки куда-то запропастились, и находиться категорически не желали. А все из-за него, из-за растреклятого конюха, посмевшего засесть в девичьем сердечке! И как издевка над страдающей девичьей душой - противная Бинди с покрасневшими глазами, гремевшая остервенело железной посудой на кухне, вместо того чтобы забиться где-нибудь в уголке и сидеть тише мыши, пока Грой ждала завтрак для господ. Чем уж там у них с Теодором закончилась ночь, Тильде было совершенно не интересно. Вот ни капельки! Надо спросить у прачек, те всё всегда про всех знают. Как сороки новость разносят по двору. Порой непосредственный виновник происшествия еще сам не осознал, что же произошло, а сосед ему уже кричал: "Как же, как же, слышал, слышал!" А тут целый скандал на конюшне! Чем запить, залить, заесть, чтобы не думать, не вспоминать, не терзаться? Как забыть этого поганца?