— Маленькая, это, наверное, был морок… Ему показалось, что ты спряталась в расщелине. И ты пошла за ним?
— Мамочка, ну я же должна была посмотреть, кого он назвал Холь?
— Ох, любопытство сгубило кошку… — грустно покачала я головой и поцеловала свою малышку, — А дальше что было?
Она на минутку задумалась, а потом спросила:
— А почему сгубило?
— Потому что кошка была очень-очень любопытной и везде совала свой носик, забыв про осторожность.
— И она совсем-совсем… — голосок задрожал, и глазки подозрительно заблестели.
— Ну что ты маленькая! Во-первых, у кошки девять жизней, во-вторых, кошка очень ловкая и она смогла вывернуться…
— А, в-третьих?
— А, в-третьих, если ты не будешь, как глупенькая любопытная кошка, забывать про осторожность, то все будет хорошо!
— Я больше никогда не буду, мамочка!
Ох, твои б слова, да Богу в уши… — подумала я, с грустью понимая, сколько раз еще моя «кошка» влезет во всякие неприятности… Хм, на себя посмотри — одернул внутренний голос. Да уж, что есть, то есть… Яблоко от яблоньки…
— Мамочка, — подергала меня за руку Холь, возвращая в действительность, — а дальше рассказывать?
— Конечно! Я тебя внимательно слушаю.
— А дальше, — Холь глубоко и как-то грустно вздохнула, — дальше почти ничего не было… Мне вдруг очень захотелось спать, и Тин зевал. И мы легли спать… А проснулась я уже в своей кроватке. У меня очень ручка болела. А тебя не было. И папочки не было. Только какая-то чужая тетя. Но она позвала бабулю, а бабуля привела какого-то смешного дядю в желтом халате, он что-то пошептал у меня над ручкой, и она перестала болеть. Мамочка, а правда, что моя бабуля, и твоя бабуля тоже?
— Правда, — я уже не могла сдерживать улыбку и притянула дочку к себе, — у нас с тобой одна бабуля на двоих.
— А Далси?
— Но он же пока своих прав на нее не предъявляет, — подмигнула я дочери.
На тропинке, ведущей к полянке, я заметила какое-то движение, и среди высоких кустов возникла фигура мужа, прикладывающего палец к губам и просящего его не выдавать. А в следующее мгновение Холь с визгом взлетела в его сильных руках! Хорошо, что я успела разгадать хулиганские поползновения нашего папочки и накрыть Далси пологом тишины.
— Папочка! Ты чуть не разбудил Далси! — крепко обняв Лиона за шею, отчитывала его наша дочь.
— Ты визжала, а я разбудил?
— Это ты меня визжал!
— Хорошо-хорошо! Виноват! Больше не буду тебя визжать.
— Нет! Визжать можно! Только тихо, что бы Далси не проснулся… — шепотом закончила она.
— Ох, девчонки! Я такой голодный! Пойдемте меня кормить! — поставил он Холь на землю и помог мне подняться.
— Ты Далси возьмешь? — чмокнула я мужа в щечку.
— Конечно, дорогая, — прижал он меня к себе и вознамерился поцеловать явно не в щечку…
— Ли, Холь… — указала я глазами на дочку.
— Холь! Отвернулась и закрыла глазки! — не выпуская меня из крепких объятий, а потом мир на несколько минут перестал существовать…
Я приоткрыла глаза. Холь не отворачивалась, но глаза ладошками закрыла, правда, пальчики как-то странно подрагивали, а Лион исподтишка грозил ей пальцем… Я не выдержала и рассмеялась:
— Вот чему ты учишь ребенка? — шепотом спросила мужа.
— Чему, чему? Что наша мамочка самая любимая…
— Ну, можно уже глазки открывать? Вы закончили целоваться?
— Можно, — я укоризненно посмотрела на Лиона, — пойдем папочку кормить.
— Лион, Холь с Феа все-таки собираются в «Летний лагерь», — доложила я мужу, когда вечером, распрощавшись с Феа и поцеловав на ночь любимых отпрысков, мы сидели с ним у камина. Ночь не была холодной, но огонь в камине придавал какой-то уют, и мне очень нравилось смотреть на пламя…
— А ты против?
— Нет… Просто после этих событий мне очень боязно отпускать Холь…
— Дорогая, — муж развернул меня к себе спиной и уложил на грудь, — не волнуйся. Меры безопасности усилены, лагерь огорожен дополнительным барьером. Теперь даже почтовые посланники будут пролетать только через шатер начальника лагеря. К тому же, и отряд воспитателей усилен выпускниками третьего курса Университета.
— А… — дернулась я.
— Нет, нет. Даже не мечтай, тебя я никуда не отпущу!
— Да я вообще-то в герои-самоубийцы не рвусь… Я только хотела спросить, кто из наших туда едет?
— Твоя Марыся и Кир Вилейский из параллельной группы.
— И все?
— Дорогая, основной состав практикантов набирали в Университете Доргмира и Высшей Школе Магии Дивного леса. Их там будет чуть ли не больше, чем воспитанников.
— Бедные дети! Теперь я начинаю волноваться еще больше! — рассмеялась я. — Слушай, а за этими «практикантами» кто будет присматривать?
— Ох, Ния… Не сыпь мне соль на раны… Сегодня полдня в Совете ругались, кто и от какого Университета возглавит эту сборную… Пойдем лучше спать…
— Спать? — я, потянувшись, закинула руки за голову и обняла его, приблизив к себе столь желанные губы…
— Почти спать, — не преминул он воспользоваться близостью моих губ, а потом подхватил меня на руки.
Но до спальни мы не дошли… Когда выходили из лифта, я вдруг вспомнила:
— Ох, Ли! Прости, пожалуйста, совсем из головы вылетело! Там тебе пакет какой-то важный доставили, а я его в свой кабинет телепортировала…
— А почему не в мой?
— Ли… У тебя там столько защит стоит… Пока все обойдешь…
— А если это действительно важный секретный пакет? — грозным голосом начал муж, уже внося меня в кабинет и сгружая на стол.
— Тогда его вручили бы тебе лично! — я развернулась и потянулась за пакетом, лежащем на столе среди других отправленных мной сегодня в кабинет вещей. — Вот, держи!
Лион мельком взглянул на подпись отправителя и закинул пакет в свой кабинет:
— Завтра утром посмотрю, а сейчас…
— А что сейчас? — спрыгнуть со стола Лион мне не дал.
— Сейчас, — он придвинулся еще ближе и, едва сдерживая улыбку и глядя мне в глаза, начал расстегивать пуговки у меня на платье, — сейчас у меня есть занятие поинтересней…
— Это какое же? — положила я руки ему на плечи и пальчиком пощекотала за ухом.
— Ну, например, исследовать, что скрывается за этими пуговками и за этими оборочками, — его руки скользнули по моим плечам, стягивая с них тонкий батист и легонько поглаживая.
— А еще? — мурашки-пузырики поднялись откуда-то снизу и ударили мне в голову, как хорошее шампанское, вызывая легкое головокружение и провоцируя на всякие глупости…
— А еще… — голос Лиона становился все более завораживающим, и я уже почти не вслушивалась в слова, мне была важна только интонация, только сам его голос, — еще здесь открывается просто необозримый простор для исследования… — его пальцы медленно провели вдоль кружева бюстгальтера, слегка заходя за него и дразня меня. А потом к исследовательской работе подключились его губы, легко касаясь и пробуя на вкус мою шею, плечо… С одной стороны, потом с другой… Мешавшие исследовательскому процессу бретельки были безжалостно сняты, так же, как впоследствии и то, к чему они крепились… И вот, когда его губы добрались до моей груди, я совсем потеряла ориентацию… Все плыло и качалось, и жаркие волны накрывали меня… Куда и как делось платье и нижняя часть кружевного комплекта, я не помню — помню только его требовательные губы и ласковые руки, и свое огромное желание, разбуженное ими.
Он, мягко проведя по моим рукам, снял их со своих плеч и завел мне за спину, заставив опереться на локти и откинуться назад. А потом мои ноги были чуть приподняты, и я обняла его, стараясь приблизиться еще ближе, еще сильнее почувствовать, как он хочет меня. Его руки накрыли мою грудь, поглаживая, лаская, сжимая ее… И я больше не старалась сдерживать стоны и, поддаваясь волнам, что разбегались от его рук и накрывали меня с головой, я шептала: «Ли… хочу… хочу…»
Он медленно, протяжно вошел в меня, я вдохнула и забыла выдохнуть… Целая буря взметнулась во мне и начала закручиваться синим сверкающим смерчем. Его медленные, неторопливые движения, проникающие с каждым разом все глубже, заставляли этот смерч становиться все больше, все сильнее, уже давно вплелась в него моя жемчужная ниточка, а смерч все не мог насытиться, все продолжал затягивать меня в этот безумный водоворот… Лион также медленно качнулся назад, а потом резко и глубоко вонзился в меня, заставив вскрикнуть больше от неожиданности, чем от боли. И все взорвалось! Смерч обрушился, распавшись светящимися брызгами… А сильные и глубокие толчки продолжали следовать один за другим, вызывая все новые брызги, которые сливались в капли и собирались в целое озеро и обрушивались на меня водопадом. И вот, когда я уже начала задыхаться под таким водопадом, медленно погружаясь во тьму, сквозь толщу воды до меня донесся хриплый победный рык моего мужчины… Я судорожно вздохнула, хватая открытым ртом воздух и постепенно выныривая в реальность… Лион стоял, наклонившись надо мной и опираясь на руки, его грудь так же судорожно вздымалась…
