В «любимые жены» берут любимых наложниц, родивших мальчика. Следующий мальчик, рожденный в браке, так же становится наследником. Так вот те женщины, которых вы видите, это «любимые жены», ими принято хвастаться, чем более красивая женщина сопровождает мужчину, тем большее уважение он вызывает в глазах окружающих.

— А цвет одежды что-то означает? — спросила я, заметив, что многие из сидящих вместе одеты в одни и те же цвета.

— Да. Это цвета рода, этот же цвет присутствует и в отделке на одежде рабов, показывая их принадлежность. У рабов она ярко-синяя, как вы уже наверно, заметили.

— А у шейха золотая?

— Да. Наиболее приближенные роды могут использовать в своей одежде серебро, но никто не должен затмевать Его Сиятельность, — улыбнулся Тилис.

К этому моменту все придворные, наконец-то, угомонились, заняв свои места, высокие двери были закрыты. Прозвучал пронзительный звук трубы и все в зале моментально стихло. Под сначала медленный, но все убыстряющийся ритм каких-то барабанов, из пола перед закрытыми дверьми появился и вырос почти на полтора тайла ступенчатый постамент темно-синего цвета. Двери за ним распахнулись, но только теперь они были очень широкими, из темноты соседнего зала медленно выплыли золотые носилки с сидящим в них шейхом и четыре огромных орка, что эти носилки несли. Все придворные склонились в низком поклоне. Носилки были установлены на постаменте, орки спустились по ступенькам вниз и встали по четырем углам, устойчиво раздвинув ноги и сложив руки на груди. Барабаны стихли. Послышалась тихая и нежная мелодия какой-то местной дудочки, из проема сбоку от постамента, занавешенного золотистой тканью, одна за другой стали выходить девушки, закутанные с ног до головы в разноцветные покрывала. Они останавливались напротив шейха, скидывали свои покрывала, оставаясь практически обнаженными, ну, нельзя же назвать одеждой широкий ошейник с прикрепленной к нему полупрозрачной тряпочкой и две такие же полупрозрачные тряпочки, завязанные в виде штанишек… Руки девушек украшали браслеты и кольца со странным переплетением цепочек между ними. Повернувшись вокруг и показав себя со всех сторон, девушки кланялись шейху и занимали место на нижней ступеньке пьедестала. Кое-кого шейх подзывал к себе, и тогда счастливица поднималась на несколько ступеней вверх и усаживалась уже там.

— Это сегодняшние «дары» Его Сиятельности… Они полностью принадлежат ему, и он может сделать с ними все, что захочет. Кому-то «повезет» и они займут место наложниц в гареме шаха, кого-то он может передарить своим придворным или отдать кому-нибудь в награду, а кто-то останется в качестве прислуги и наденет ярко-синюю одежду. Сейчас все стремятся попасть в гарем. Поэтому среди «даров» много девушек из богатых и высокопоставленных родов…

— В дар приносятся девушки из знатных родов? — моему удивлению не было предела.

— Дело в том, что сейчас так сказать «вакантно» место «любимой жены», и наследника тоже нет. У шести «храмовых» жен родилось две девочки, да и те уже выросли. Больше шести жен не дозволяет иметь религия, так что новая «храмовая» жена может появиться только в случае смерти одной из них.

— И их никогда не пытались убить?

— Это не так просто. Род, добившийся родства с самим Сиятельным, охраняет свое сокровище… С «любимыми женами» немного проще… Но их может быть только две.

— И куда же они делись?

— Одна погибла в родах с полгода назад, а вторую казнили в прошлом месяце за измену. Она так хотела родить наследника, что уговорила сводного брата шейха провести с ней несколько ночей… Так что теперь у каждой из подаренных есть шанс стать «любимой женой» и матерью наследника.

— А куда деваются первые рожденные мальчики?

— Растут при дворце шейха, получают образование, как и наследники. Очень часто занимают потом ведущие посты. К совершеннолетию им обычно подбирают родовитую невесту из семьи, где нет наследника, и после свадьбы они наследуют состояние рода жены.

К этому времени все двадцать с лишним девушек заняли свои места на ступенях, свет несколько померк, теперь освещался только «трон» и подмостки в центре зала. Музыка стала более громкой и ритмичной, к «дудочке» присоединились еще какие-то инструменты… На подмостках возникли двенадцать танцовщиц в полупрозрачных ярко-синих одеждах с широкой золотой отделкой.

— Царский кордебалет? — спросила я шепотом сидящую радом эльфийку.

— Да, — хихикнула Сильма.

Верхняя часть одежды «кордебалета» вообще была представлена двумя богато украшенными камнями ремешками с кучей цепочек с камешками спереди… И когда девушки эффектно выгибались назад, эти цепочки не менее эффектно расходились… А на руках у них были такие же, как и у «подарков» цепочечные перчатки…

— Ал, а что это у них на руках?

— А, что? — повернулся, оторвавшись от созерцания сцены Алок, с другой стороны от меня хихикнула Сильма.

— Я спрашиваю, дорогой, почему они в перчатках и голые?

— Нет, ну согласно местным нормам приличия, все, что надо у них закрыто…

— И что же это?

— Шея, руки, лоб и волосы…

— Самое эротичное место — это лоб?

— Нет, дорогая, не угадала. Это шея…

Рядом с нами потешалась уже не только Сильма, но и Тилис. Антанил и Марика пытались сохранить серьезные лица, но это удавалось им с трудом…

Имперский кордебалет в эффектных позах разлегся по краю сцены, а в центре из воздуха соткалась фигура высокого и очень худого человека в длинном фиолетовом одеянии и с очень длинной бородой…

— Придворный маг-иллюзионист… — прошептал мне Алок.

— Ага, Хотабыч… — я все еще немного злилась на Алока… Мог бы хотя бы в моем присутствии не проявлять такой интерес к этому «приличному» за цепочками…

— Откуда ты узнала? Его Хотабей зовут…

— Читала…

На сцене тем временем расцветали цветы, появлялись и исчезали птицы, кордебалет вдруг обернулся русалками, и вокруг заплескалось море…

Потом были силачи с удавом, заклинатель змей со змеями, молоденький парнишка на огромном шаре… Потом кордебалет поднялся и, исполнив еще несколько эротичных телодвижений, покинул подмостки.

— Пойдемте, — позвал нас Антанил, — официальная часть закончена, теперь начнется так называемый бал.

— Тани! Ты обещал остаться! — схватила мужа за руку Сильма.

— Дорогая, я обещал дать тебе чуть-чуть посмотреть… Пока мы будем выходить из дворца по верхней галерее, ты успеешь увидеть вполне достаточно…

Мы покинули зал через потайную дверь и поднялись по ажурной винтовой лесенке на верхнюю галерею, что опоясывала почти весь зал. Еще когда мы выходили, я обратила внимание, что многие мужчины уводили своих «любимых жен» из зала.

— Ал, а что там сейчас будет?

— Состязание за право занять место в гареме шаха. В основном, эротические танцы, но иногда бывают и поединки…

Вся верхняя галерея была увита цветами, поэтому мы могли наблюдать за происходящим внизу, не выдавая своего присутствия. Под медленную и протяжную музыку на подиум вышла первая претендентка… Медленные пластичные движения, девушка изгибается и развязывает узелок на щиколотке, резкий поворот, ткань вздымается, обнажая восхитительную ножку, и опадает… Еще один наклон и развязан второй узелок, медленное движение бедрами и верхняя тряпочка падает на пол… Я заинтересованно посмотрела в сторону хана… А он в это время подозвал к себе одну из сидящих на ступенях и во всю лапал ее… Алок проследил мой взгляд, усмехнулся:

— Милость хана можно заслужить и без выступления… Пойдем, у нас на сегодня еще большая программа…

— Ал! Ну, там сейчас самое интересное начнется! — девушка на сцене начала по одной отстегивать цепочки от ошейника, и они с тихим звоном повисали на ремешке, застегнутом под грудью…

— Ния! Ну, ты что никогда эротических танцев не видела?

— А где я их, по-твоему, могла видеть? По стрип-барам я не ходила! Из «Кабаре» меня Лион увел…

— Пойдем! — рассмеялся Алок, — Будет тебе и эротика и стриптиз, но только дома!