Поэтому бумаги по освобождению Улы Лусинде пришлось оформлять в тайне. Что, конечно, не ускоряло дело.

Поначалу это злило Лусинду. Но потом ей в голову пришла интересная идея. Благо, что Рафаэль как раз вернулся в столицу. И почему бы не воспользоваться этим, раз уж обстоятельства так сложилось, и не перевернуть все в свою пользу.

И спустя пару дней, после разговора со Стигом, наплевав на все приличия, Лусинда отправилась на встречу с Марксом.

Если бы она только могла, то сразу же выложила бы Маркосу, кто такая Дианта на самом деле. Но Лусинда прекрасно понимала, что из всех людей Офире, а может даже и Валлы, её генерал будет слушать в самую последнюю очередь. А значит действовать тут надо по-другому.

Резиденция генерала совершенно не впечатляла своим величием хоть и располагалась в районе, где не каждый обеспеченный житель Офире мог обосноваться. Например, Сантосам сюда путь был заказан, несмотря на все их деньги. И всё же, глядя на несуразный дом Маркоса, трудно было догадаться, что тут живёт один из значимых людей Валы. Впрочем, если посмотреть с другой стороны, то он для какого-то там меченного был даже слишком раскошен. Он должен радоваться, что вообще смог здесь поселиться.

До этого момента Лусинда ещё никогда не была в этом доме и потому ожидала всего чего угодно, вплоть до того, что генерал Маркос мог оказаться настолько безумным, что распустил всех своих рабов. Такие слухи периодически ходили по Офире. Но Лусинда не особо им верила. Не будет же генерал делать всю работу по дому сам! Но глядя на жилище Маркоса, она уже готова была поверить и в эту нелепицу. Впрочем приличия Рафаэль всё же соблюдал. В дверях Лусинду встретил раб, который тут же поспешил доложить генералу о гостье.

Лусинда с любопытством и даже каким-то трепетом вошла в дом. И тут её постигло полное разочарование. Дом Маркоса внутри приводил точно такое же впечатление, что и снаружи. Росписи на стенах казались самыми обычными и в какой-то мере унылыми. И ни тебе мраморного фонтана на входе, ни золотой статуи, ни даже простой серебряной вазы! Лишь несколько мрачных бюстов, вероятно предков Маркоса, выстроенных вдоль стен, с мрачной укоризненностью взирали на Лусинду. Та в ответ лишь фыркнула и уверенно направилась в кабинет. Пожалуй это было единственное место в доме, по которому можно было понять, что в этом доме всё-таки живёт достаточно влиятельная фигура в Офире. Ну ещё, может быть, и сад мог похвастаться своим великолепием. По крайней мере, некоторые растения, которые Лусинда могла увидеть в окно, были ей незнакомы.

Кажется её появление настолько удивило Маркоса, что он даже забыл о элементарных правилах приличия.

— Что ты тут делаешь? — спросил он, вместо приветствия.

— Я вижу, не зря говорят, что независимо от того, какие одежды носит клеймённый, он как был дикарём так им и останется, — ухмыльнулась Лусинда.

— Ты… — Маркос на мгновение закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки, а потом произнёс с улыбкой: — В честь чего я имею приветствовать в моём скромном жилище госпожу Лусинду?

— Хочу поговорить об Уле.

— Ты опять за своё? — Маркос продолжал улыбаться, но можно было заметить, что на самом деле он был раздражён.

— Но я действительно готова освободить её. Но… — Лусинда многозначительно взглянула на генерала.

— Но при каком условии? — он сразу понял её. Впрочем судя по виду, он не верил, что сейчас она говорит серьёзно.

Лусинда прямо взглянула на Рафаэля и твёрдо сказала:

— Я хочу тебя.

— Что? — пожалуй вот такого её заявления он никак не ожидал.

— Я хочу тебя, — повторила улыбаясь Лусинда. — Считай это моей прихотью.

Маркос некоторое время молчал, словно пытаясь понять не шутит ли она, а потом всё же спросил:

— А то, что у тебя есть жених Гораций тебя не волнует, да?

— Это совсем другое. Я ведь не собираюсь за тебя замуж, — усмехнулась Лусинда. И видя, что Маркос собирается ей отказать, добавила: — Это всего лишь несколько ничем не обязывающих тебя встреч.

— Ты хоть понимаешь, что ты делаешь и к чему это может привести?

— Это почему тебя вдруг стала волновать моя репутация? И подумай об Уле. До этого момента ты так яро рвался освободить свою сестру из рабства. А теперь что, и такой малости ради неё не хочешь сделать?

Рафаэль ей не ответил. и тогда Лусинда окинув его взглядом, в котором сквозило лёгкое презрение произнесла:

— Пустослов, — и она развернулась, чтобы уйти. — Забудь что я сказала.

— Постой, — Маркос схватил её за плечо и развернул к себе.

Готовая вот-вот вспыхнуть радостная улыбка Лусинды погасла. Внутренне девушка вся сжалась, хотя внешне постаралась скрыть насколько она действительно была испуганна. Рафаэль был в ярости. И казалось ещё одно её неосторожное слово и он потеряет контроль над собой. Поэтому Лусинда опустила голову и очень тихо произнесла:

— Я ухожу.

Но она не сдвинулась и с места. Рафаэль всё ещё продолжал её удерживать. Лишь через очень долгое мгновение он наконец произнёс спокойным голосом:

— Хорошо. Но у меня есть одно условие. Мне нужны гарантии, что ты сдержишь своё слово.

Лусинда подняла голову и, взглянув на него, с удивлением обнаружила, что Рафаэль уже взял себя в руки.

— Гарантии? Но я не могу дать их тебе прямо сейчас.

— Чем быстрее ты мне их предоставишь, тем быстрее ты получишь то, что хочешь, — холодно ответил Маркос, отпуская её.

— Хорошо, — Лусинда на мгновение задумалась, а потом добавила: — Я сообщу, когда всё будет готово.

***

Казалось, что эти последние дни она совершенно забыла о том, что Дианта, а может и Пауло, что-то замышляют против неё. Она не сделала ни одного шага, чтобы попытаться помешать им. Даже не придумала ни одного коварного плана. Если бы те, кто хорошо был с ней знаком, прознали бы про это, они несомненно решили бы, что в неё вселился какой-нибудь злой дух. Ну может и не злой, но явно кто-то вселился.

Но на самом деле только казалось, что Лусинда ничего не предпринимает. Просто она ждала того момента, когда можно было начать действовать. И пока это время не пришло она решила себя отвлечь, чем-нибудь, что не будет так давить на неё.

И поэтому сейчас вместо того, чтобы думать о том, как разоблачить Дианту или Пауло, кто знает, кто из них на самом деле являлся большим злодеем, Лусинда просто выбирала платье для встречи с Рафаэлем.

— Оранжевый, — в конце концов определилась она.

Пусть будет оранжевый. Цвет достаточно яркий и радостный. Может он не совсем подходит ей. Но сейчас она выберет именно его. Пусть на один день оно позволит ей проявить свои истинные чувства.

Лусинда заранее послала Маркосу записку о том, что хочет с ним увидеться. И несмотря на то, что он не ответил, она всё-таки отправилась к нему на встречу.

Семейству Патрициев принадлежало несколько домов, как в самом Офире, так и за его пределами. Большинство из них сдавалось в аренду. Но этот небольшой домик, всего в несколько комнат, пустовал. К тому же раба заранее доставили в него всё необходимое, чтобы с комфортом провести в нём пару часов. Да и располагался дом почти на самой окраине города. Чтобы там не утверждала Лусинда о том, что ей всё равно признает ли Гораций о её похождениях, на самом деле огласки ей вовсе не хотелось.

Прибыв на место, Лусинда сразу отпустила своих носильщиков палантина, приказав вернуться через несколько часов. А войдя внутрь, она усмехнулась. Дом был пуст. Что ж она ожидала такого исхода и даже не была разочарована. И все же хотелось, чтобы хотя бы сегодня было всё по-другому.

Усевшись, она налила себе немного вина. Похоже, что сегодня последний день, когда она сможет расслабиться.

Завтра всё начнется. Завтра она сделает ставку на Стига. В конце концов, оснований ему верить у неё больше. Хотя сегодня совсем не хочется спасать мужчину, который опаздывает на встречу. И может ли завтра лучше остаться дома? Хотя нет. Пусть Стиг этого и не сказал, но, вероятнее всего, Пауло устроил ловушку не только против Маркоса, но и её самой. А в таких случаях лучше действовать, чем ждать, когда тебя прихлопнут, словно неповоротливое насекомое.