Чувствуя, что теперь Рафаэля никуда от неё не денется, Лусинда немного успокоилась. Она поняла, что если сейчас придёт к нему, то ничем не сможет доказать, что это он похитил её рабыню. Но…

Лусинда перевела взгляд на арену. Пожалуй, ей стоило сделать ставку. Тот второй боец, с которым сражается Аурелий, это же Федерик? Кажется, он любимчик этой стервы Дианты? Что ж раз уж приходится ждать, то она с удовольствием посмотрит как Аурелий размажет по песку арены этого Федерика.

В Офире бойцы всегда были популярны. И некоторые дамы так или и иначе, но отыскивали пути, чтобы проникнуть после боя к своим любимчикам. И Лусинда не была исключением.

Сейчас она хотела воспользоваться этим путём, потому что знала, что скорее всего Рафаэль тоже будет там. Этот дикарь любил посещать Арену, может быть, даже не меньше её. И ходили слухи, которые. правда, она до этого упорно отвергала, что Аурелия спонсировал именно генерал Маркос. Ну, а если его там не будет, то она хоть сможет полюбоваться, как этот милый мальчик Аурелий смущается в её присутствии.

Но Рафаэль оказался там, где и ожидала Лусинда. Тот, увидев её несколько удивился, но тут же улыбнулся:

— Неужели сама Лусинда снизошла до простых бойцов?

— Не ёрничай, они куда лучше такого животного как ты. Но как ни прискорбно на этот раз я искала тебя.

— И чем я могу служить госпоже Лусинде? — в его голосе слышалось лёгкое издательство.

— Верни её, — сквозь зубы проговорила Лусинда.

— Кого?

А она и не подозревала, что этот дикарь умеет так хорошо разыгрывать удивление.

— Не делай вид, что не понимаешь. Я об Уле говорю! — Лусинда чувствовала, что ещё немного, и она сорвется. Хорошее настроение, которое появилось после просмотра боёв Арены, исчезло без следа.

— У меня её нет. А если бы была, то я бы её тебе не отдал бы.

Рафаэль был совершено спокоен. Неужели он так уверен, что ей до Улы не добраться?

— Врёшь!

— С чего ты так уверена, что она у меня?

— А как насчёт этого? — она протянула ему записку.

— И? Причём тут я? — Рафаэль был искренне удивлён. Но Лусинда не могла признаться сама себе, что она ошиблась.

— А если не ты, то кто?

— Дай сюда, — и не дожидаясь её ответа, он выхватил записку. А потом быстро куда-то ушёл.

Лусинда опешила от его наглости и не успела вовремя остановить. Но уже через пару мгновений поспешила за ним следом.

— Как будто я позволю тебе уничтожить улику, — пробормотала она.

Примечание:

Рояль в кустах — это фраза-символ неуклюже спланированной «случайности», заранее подготовленного «экспромта» и т. д.

(Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений).

Ещё одно всплывшее воспоминание. Мне бы радоваться. Но в нём снова не говорилось, как вернуться домой. В конце концов, взаимоотношения Маркоса и Лусинды меня мало волновали, пусть в них, судя по всему, и крылся корень моих сегодняшних проблем.

Хотя нет! Кое-что полезное мне всё-таки удалось выяснить. Для того чтобы вызвать воспоминания Лусинды, мне не обязательно нужны бассейн, фонтан или что-то подобное, достаточно какой-нибудь отражающей поверхности, даже зеркала.

Я усмехнулась. Тут, кстати, как раз стоило вспомнить всякие страшилки про двойника, запертого по ту сторону зеркала. Помниться, я что-то такое смотрела или читала. Увы, память девичья. Но, кажется, для главного героя там всё закончилось не очень хорошо.

— София!.. София! Что с тобой? — начала трясти мен за плечо Рена. — София?

А я, выпав из реальности, и забыла, что здесь не одна. И что теперь Хэлл и Рена подумают обо мне? Даже немного интересно, как я со стороны выгляжу, когда погружаюсь в воспоминания Лусинды. Я украдкой взглянула на друзей. Лица у обоих были несколько удивлёнными.

— А… прости, задумалась, — пробормотала я, протягивая Рене зеркало.

— С тобой точно всё в порядке? Ты ведь хотела поправить причёску, — она выглядела обеспокоенной.

Точно! За этими воспоминаниями я совсем забыла об этом! Ну вот, теперь я точно выгляжу как последняя идиотка.

— Мм… мне нехорошо, — я даже почти не соврала. Из-за всего этого я действительно чувствовала себя несколько выбитой из колеи. — Мне, наверное, лучше вернуться домой.

— Я провожу, — сказал Хэлл.

— Не надо, — покачала я головой. — Лучше составь компанию Рене. А я с вами потом схожу на Арену.

Я поспешила уйти. Мне нужно было хотя бы несколько минут побыть одной, чтобы придти в себя.

Но так получилось, что больше нам не удалось прогуляться вместе. Вскоре Рена уехала по каким-то своим делам из Офире. И теперь здесь из моих личных знакомых остался только Хэлл.

За эти несколько дней в моей жизни ничего не изменилось. Я всё также бесцельно слонялась по городу. А деньги, прихваченные из дома Лусинды, всё также потихоньку таяли. И на это были причины. Во-первых, местная денежная система была слишком запутанная. В Офире помимо тех монет, которые чеканила Валла, соллы, ассы и триввы, можно было расплатиться яньскими цзинами и ильмоджскими дагами и луйгами. И, видимо, выглядела я как у провинциальная дурочка, потому что пару раз мне давали сдачу монетами, что на на деле и гроша ломанного не стояли.

А во-вторых, хотя я старалась как можно меньше тратить, но на некоторые вещи денег всё же не пожалела. Первым делом я поменяла уже изрядно провонявший всевозможными запахами старый соломенный матрас на новый. А после того, как Хэлл дал мне по дружбе магический камень, отпугивающий насекомых, я могла расположиться в комнатушке чуть ли не по-королевски! Правда, от такого подарка я хотела по началу отказаться, даже я примерно понимала настоящую стоимость такого камня. Но искушение, наконец избавиться от донимающих меня блох, и уговоры Хэлла сделали своё чёрное дело. И теперь я возвращалась в свою убогую комнатушку без мысли: а не сдаться ли мне всё-таки людям Маркоса? Ну не может же быть в их тюрьме ещё хуже! По крайней мере, такое мне представлялось с трудом.

С тех пор я могла спокойно отдохнуть ночью. Это если, конечно не считать одного особенно сильно храпящего на всю нашу коммуналку соседа.

Казалось, что подобная размеренная жизнь, где я только и занималась, что разными ухищрениями пыталась вызвать воспоминания Лусинды, будет продолжаться ещё долго. Даже несмотря на беспокойство по поводу денег.

Но однажды вечером ко мне в комнатушку зашёл Хэлл. В руке он держал кувшин для вина.

— Что-то случилось? — спросила я, глядя на его сумрачное лицо. Меня тут же кольнуло недоброе предчувствие. Конечно, Хэлла трудно было назвать весельчаком, но и такой подавленный вид тоже не был ему свойственен.

— Да ничего, — ответил он.

Может, мне просто померещилось, что у него дурное настроние? В тусклом свете свечи и не такое бывает. Но…

— Хэлл?

Он был крупным мужчиной. А в моей комнатушке казался ещё больше. И хотя в его поведении не было ничего угрожающего, но когда он внезапно надвинулся на меня, то я почувствовала себя неуютно и захотелось отодвинуться подальше.

— Давай выпьем, — и он многозначительно указал на кувшин.

Я мысленно с облегчением выдохнула. Впрочем, тут же одёрнула я себя, терять бдительности не стоит. Но с другой стороны, говорят, что алкоголь развязывает язык. Может, так я узнаю, отчего у него такой мрачный вид. Хотя и я могла ляпнуть что-нибудь е то.

— Ладно…

Я решила рискнуть. А Хэлл уже присел на край соломенного матраса. Я и раньше знала, что моя комнатушка маленькая, но теперь почувствовала, что в ней катастрофически не хватает места. К тому же несмотря на то, что от остальных соседей нас отделяли лишь хлипкие занавеси, обстановка была довольно интимной.

— Так что случилось? — спросила я, решив, что, может, за разговором, мне удастся скрыть своё чувство неловкости.

— Я скоро съезжаю отсюда.

Я удивлённо взглянула на Хэлла, а он, видимо, неправильно истолковав это, быстро продолжил: