— Это дорого.

— Игра стоит свеч.

— Про что вы хотите сказать? Возможно, я просто покажу ваше заявление в своей программе. Но окончательное решение принимаю не я.

— Я хочу, чтобы сказанное мной повторили несколько раз.

Когда она перейдет к делу?!

— Бриллиант проклятый, — с самым серьезным видом объявила Екатерина Рудольфовна, глядя прямо в камеру. — Я должна об этом предупредить всех, кто за ним охотится. Он уже забрал немало людей — так он подпитывается энергией. И заберет еще.

— Вы о чем?!

— О проклятии нашей семьи, — вздохнула Екатерина Рудольфовна. Сейчас она выглядела просто несчастной женщиной, потерявшей сына и брата. — Покажите это в эфире! То, что я только что сказала. — Теперь Екатерина Рудольфовна смотрела не в камеру, а на меня.

— Вы считаете, что бриллиант, о котором вы говорите, забрал вашего брата, сына и племянника?

— Сына и племянника. И молодых людей, которые решили на могиле моего брата совершить самоубийство.

— Девушка выжила!

— Значит, у нее сильный ангел-хранитель. Значит, высшие силы победили. Или бриллианту уже хватило крови в эти дни. Вы понимаете, что эти молодые люди не просто так выбрали для самоубийства могилу моего брата? Вы помните еще случаи в нашем городе, чтобы люди шли совершать самоубийство на могиле совершенно незнакомого человека?! Ну я могу понять жену, которая решает умереть на могиле мужа. Умирать вслед за мужем — это вообще в славянских традициях.

Я про это уже слышала в салоне магии. Но вроде бы в наше время подобное не принято. Однако Екатерина Рудольфовна рассказала мне про такой случай. Ее подруга осталась совсем одна после смерти мужа, общих детей у них не было (у него остался сын от первого брака). Они жили душа в душу, были одним целым. Более удачного брака Екатерина Рудольфовна не знала. Они пришли в поликлинику, где ему делали уколы (жена всюду ходила с ним). Они вообще все делали вместе! Он переступил порог процедурного кабинета — и упал. Фактически он умер, делая шаг через порог. Она была в шоке. Она не могла поверить, что ее любимого больше нет, причем это случилось в одно мгновение. Если бы он долго болел, лежал… Хотя у него было два инфаркта, и она за ним ухаживала. Он поправился (в какой-то степени), они каждый день вместе гуляли, строили планы. И — случилось то, что случилось.

Дело было зимой. Она надела красивое платье, которое любил муж, и замерзла на его могиле примерно через двадцать дней после его смерти. Оставила записку с просьбой похоронить ее рядом с мужем.

— И что? — спросила я.

— Похоронили. И уже третий год идет драка за квартиру. Больше у них ничего не было. Квартира — ее. Он оставил все первой семье, был только прописан в квартире моей подруги. Она завещания не оставила, просто об этом не думала, и ей было все равно. Дерутся ее родственники, какие-то троюродные племянницы, и его сын. Если вас заинтересовал сюжет, могу назвать все имена, фамилии — в общем, все, что знаю и помню.

Я кивнула. Возможно, займусь этой историей, если будет не о чем народу рассказывать. Но сейчас меня интересовал проклятый бриллиант. Ведь и Алла Миллер, вдова Рудика, упоминала бриллиант!

— Где сейчас находится бриллиант, о котором вы говорите? — спросила я.

— Вы хотите иметь бриллиант? — ответила Екатерина Рудольфовна вопросом на вопрос.

Я ответила, что, во-первых, у меня есть бриллианты, которые мне дарили любимые мужчины. И эти вещи мне дороги как подарки любимых людей, а не как изделия из драгоценных металлов с драгоценными камнями. Каждая из них связана с определенными воспоминаниями. В любом случае это не «булыжники». Это красивые вещи. Во-вторых, я не страдаю патологической любовью к драгоценностям. Кольца меня просто раздражают, в особенности когда за компьютером работаю. В-третьих, моя работа подразумевает посещение мест, в которых лучше с драгоценностями не появляться. Я ношу маленькие сережки (без бриллиантов) и крестик на цепочке. А свою шкатулку я открываю в минуты грусти. Надеваю вещи оттуда только на очень официальные мероприятия, куда меня сопровождают и откуда провожают. В любом случае это не те вещи, которые стоит хранить в банковской ячейке.

— Я тоже не понимаю страсти по булыжникам, — призналась Екатерина Рудольфовна. — А другие с ума сходят. Бриллиант! Огромный!

— Насколько огромный? — спросила я, хотя не очень понимаю в каратах.

Екатерина Рудольфовна сообщила, что алмаз весил примерно двести пятьдесят каратов — это пятьдесят граммов. Обработанный алмаз, то есть бриллиант, обычно в два раза меньше.

— Мы говорим про бриллиант?

— Да.

Екатерина Рудольфовна встала, вышла в другую комнату и вернулась с черно-белой фотографией.

— Я вам отдам эту фотографию под ваше честное слово. Вы должны мне ее вернуть и из рук не выпускать. То есть показывайте вашим знакомым в органах, но не отдавайте. Сканируйте и покажите по телевизору, вывесите на вашем сайте, напечатайте в «Невских новостях» или другом издании.

— У нас нет необходимости забирать у вас фотографию.

Пашка взял фото крупным планом, я сфотографировала на телефон. Потом подумаем, как это подать.

Как я поняла, фотография была любительская, сделанная еще в советские времена. Конечно, такой снимок нельзя было отдавать печатать. А в советские времена фотолюбители были во многих семьях, да и ради такого дела можно было освоить искусство фотографирования и печати. Мой дед сам освоил, и черно-белые детские фотографии отца (как и многие другие) сделаны и напечатаны самим дедом. Дед говорил, что бабушка всегда ругалась, когда он закрывался в ванной, чтобы заняться своим хобби.

Бриллиант был очень красиво огранен — и красиво сфотографирован. Он лежал на бархате, был удачно подсвечен. Я спросила, сколько он стоит.

— Не могу назвать цену даже примерно — ни в рублях, ни в долларах. Вы, вероятно, знаете, что цена драгоценных камней зависит не только от каратов, но и от цвета, наличия дефектов (тех, которые видны невооруженным глазом, и тех, которые заметит только профессионал) и мастерства ювелира, который работал с камнем. Но вес, цвет, чистота и огранка отходят на второй план, если у камня есть история. История может очень существенно повлиять на цену, и камни одного веса, без дефектов и ограненные одним и тем же мастером, могут стоить по-разному.

Насколько я поняла, мне была представлена фотография камня с историей. Я спросила у хозяйки квартиры, держала ли она сама этот камень в руках.

— Я его видела, но не прикасалась. И я хочу, чтобы этот камень ушел из нашей семьи. Навсегда. Я потеряла сына, но остались внуки. Мой сын развелся с женой, но у меня есть два внука. Отношения с невесткой у меня хорошие, с внуками я общаюсь. И у меня есть другие родственники. Вы, наверное, про них уже знаете, а с некоторыми успели пообщаться лично. Я теперь — старшая в семье. И я хочу защитить свою семью.

— То есть вы готовы пожертвовать этим дорогущим бриллиантом ради спокойствия своей семьи? — уточнила я.

— Да.

Екатерина Рудольфовна немного помолчала и продолжила:

— Мне не нужны такие деньги. И я считаю, что они никому не нужны. Я поражаюсь, когда читаю списки наворованного чиновниками. Я поражаюсь тому, что есть у наших олигархов, бизнесменов, банкиров, деятелей культуры и искусства. Зачем им все это? На тот свет с собой не возьмешь. Да, нужно иметь квартиру, машину, дачу по желанию. Мне она, например, с приплатой не нужна. Я терпеть не могу земляные работы. Но зачем десять квартир, пять загородных домов и несколько машин? И еще миллиарды в банках? Зачем эта головная боль? Человеку нужно удовлетворить свои потребности, нужны деньги на удовольствия, но не деньги ради денег. А в современном мире массе людей, похоже, нужно очень много денег. То есть не нужно на самом деле, но они хотят их иметь. Пропагандируется безмерное потребление, нас убеждают, что нужно покупать, покупать, покупать. Да вы все это и без меня знаете.

Екатерина Рудольфовна махнула рукой. Я спросила, кто она по специальности. Оказалось, что искусствовед.