– У нас есть лекарь, ваше высокопреосвященство, – тихо повторил горбун.

– И что?

– А то, что он может подтвердить, что король мёртв, – с этими словами он подошел вплотную к креслу священника и протянул ему тёмную маленькую склянку, завязанную красным лоскутком материи. – Вас снова мучает головная боль. Выпейте это лекарство перед сном, и завтра вы проснётесь другим человеком, ваше высокопреосвященство.

Мэтр Доне брезгливо сморщился, но осторожно взял лекарство, и поставил его на стол.

– Верно, – сэр Уостер опять грубо вмешался в разговор, – я заставлю его это подтвердить.

– Вы? – Джо Грегари чуть не подпрыгнул на том месте, где стоял, и зашипел, как змея. – Вы не смогли справиться с беззащитной, доверчивой девчонкой, к которой я имел глупость вас послать, как же вы справитесь с умным и хитрым лекарем короля?

– Ваша девчонка, сэр Грегари, не такая уж беззащитная и доверчивая, как вы о ней думаете. И на вашем месте я все эти идеи о сокровищах выкинул бы из головы. Если они и были, то ваша племянница давно уже их нашла и спрятала там, где вам их никогда не отыскать.

– А вы, храмовник, можете только хвастаться своими подвигами и тешить себя надеждой, что сильнее вас нет никого в Англии и в целом свете, но вернувшись без моей племянницы, вы доказали совсем обратное, – Грегари покраснел, как вареный рак, он не мог уже остановиться.

– Хватит! – вскричал мэтр Доне. – Прекратите немедленно эту перебранку. Мы не для этого здесь собрались, чтобы выслушивать ваши обоюдные обвинения в своей глупости, – и, смягчившись немного, добавил. – Так что же вы хотели нам сказать, уважаемый Пин Пен?

– Я смог бы попытаться убедить Вильяма Брета подтвердить на распятье перед Высоким судом, что король, как и подобает отважному и смелому рыцарю, погиб при возвращении из Палестины на родину, – он произнёс это тихим и вкрадчивым голосом, но так, что у всех присутствующих по спине пробежал холодок. Горбун поклонился ещё ниже своей согнутой спины и стал ждать ответа.

Мэтр Доне задумался. Ведь более веских и неопровержимых доказательств у него не было, а в случае неудачи Рим незамедлительно потребует его возвращения в лоно Святой церкви, и тогда неизвестно, где он будет доживать свои и так уже считанные дни. Все собравшиеся молчали. Архиепископ решился.

– Ну, что же, наверное, другого выхода нет. Нужно убедить совет лордов и папу Целестина, что король мёртв. Но при одном условии! Я не желаю знать, какими способами вы заставите этого несчастного говорить, но он должен быть целым и невредимым в день Святого Мартина, а не калекой предстать перед Высоким судом Святой церкви!

– Я не причиню ему ни малейшего вреда, ваше высокопреосвященство, – горбун поклонился еще раз и отошел в сторону.

– Если на сегодня всё, то вы можете идти, милорды, – мэтр Доне сделал знак рукой и стал подниматься с кресла.

– Но я бы хотел, ваше высокопреосвященство, просить вас об одном разрешении, – Джо Грегари быстро подошёл к священнику и помог ему встать со своего места. – Дело касается моей племянницы Габриэллы.

– Прошу вас, сэр, – раздраженно прервал его архиепископ, – не начинайте нового разговора о своей племяннице. Вы уже и так заморочили мне голову своими просьбами. Как я могу безобидную девушку против её воли заточить в стенах монастыря? Что скажут обо мне в Риме, когда туда дойдут слухи. И, пожалуйста, хватит об этом, – затянувшийся вечер стал утомлять старого больного священника. – Сэр Уостер передал вам слова леди Габриэллы, и вам остаётся только ждать, когда она захочет вас навестить, если вообще захочет. Из ваших опасений я понимаю, что племянница не очень привязана к вам. Оставайтесь в аббатстве и ждите. Вот всё, что я могу для вас сделать.

– И вот что, – вспомнил архиепископ, – шпионы, которыми герцог наводнил прибрежные земли, сообщили недавно, что напали на след одинокого рыцаря, по приметам очень похожего на короля. Так вот, следы этого неизвестного рыцаря теряются во владениях вашего брата. Может у леди Габриэллы есть тайный воздыхатель, имени которого никто не знает, и прячется он у неё в замке? Вот, о чём вам нужно подумать. Если она выйдет замуж, вы никогда не станете владельцем замка Грегари.

От таких слов Джо Грегари стало плохо, и он покачнулся. Такого удара от своей племянницы дядя никак не ожидал. У него и мысли никогда не возникало о том, что кто-то захочет взять в жёны эту дикую кошку.

Архиепископ дал понять, что разговор закончен. Все низко поклонились и вышли из кельи. И так как была уже глубокая ночь, гости остались ночевать в монастыре, расположившись в разных комнатах.

А ранним утром, пока все спали, молодой монах перелез по ветвям плюща через высокую монастырскую стену. По ту сторону ограды был заботливо привязан серенький ослик с длинными ушами. Оседлав осла, монах, не спеша, чтобы не привлекать лишнего внимания, потрусил к небольшой роще. Там он спешился, пересел на гнедого скакуна и помчался, что есть сил, через равнину по направлению к Девонширу, где находился замок Грегари.

Ричард быстро поправлялся, но покидать замок было еще опасно. Он осматривал местные окрестности с верхней площадки башни и раздумывал над дальнейшими действиями. Осень полностью вступила в свои права. Никогда и нигде на чужбине он не видел столько красок и оттенков увядающей природы. Лес и маленькая чаща по левую сторону от замка были золотисто-бордовые, хотя отдельные деревья ещё не спешили сменить свой зеленый наряд. Дальние холмы были покрыты серебристым вереском, а в низине стоял седой туман от прибрежных лиманов и гнилых болот. Солнце ещё пыталось согреть местами голую землю, но северный ветер порывами напоминал о скором приближении суровой зимы. Наступили последние дни золотой осени. То там, то здесь по окрестным лесам слышались призывные звуки охотничьих рожков, лай собак, загоняющих диких кабанов в ловушки, дикое улюлюканье и посвистыванье загонщиков и, несомненно, победный клич самих охотников, сообщающий об окончании удачной охоты.

Стоя на верхней площадке башни, Ричард, никем незамеченный, наблюдал за всадниками, которые мелькали сквозь редеющий лес, за проходившими по просёлочной дороге крестьянами, за медленно трясущимися повозками ремесленников, которые спешили занять наиболее удобные места на готовившейся ярмарке в Йорке. С высоты башни ему был хорошо виден внутренний двор замка, крыши овчарни и конюшни, пристройки для работников. Из труб поднимался белый дым, блеяли овцы, кричали погонщики, громко о чём-то судачили женщины возле колодца.

Он наблюдал за тихой и размеренной жизнью и ловил себя на мысли о том, что никакой опасности, возможно, ему не стоит и опасаться, что можно спокойно въехать в Йорк и провозгласить о своём долгожданном возвращении. Но вспоминая последний месяц своих скитаний, он понимал, что до Йорка мог и не доехать.

Так прошло уже четыре дня, когда он последний раз видел леди Габриэллу. Рана его, благодаря целебному бальзаму, уже давно затянулась. Он был бодр, всё время проводил на свежем воздухе, к тому же кормили его отменно, и лев уже чувствовал себя неуютно в башенной комнате. Словно зверь в клетке метался он вечерами в полном одиночестве по замкнутому пространству. Король не хотел терять время зря, он был нетерпелив. Всего в каких-то трёх дней пути находился его дом, его трон, его власть, а ему приходилось прозябать в этом замке одному, словно заточение его продолжалось, но уже по доброй воле. Нужно было отбросить лишний страх и следовать дальше. Ричард решил найти хозяйку замка, сердечно поблагодарить за пристанище и поскорее уехать.

Его размышления были нарушены. В комнату вошла Мэри, она принесла в кувшине молоко, солёный сыр, отварное мясо, горячие лепёшки и немного сушеных фруктов. Поставив поднос на небольшой резной столик, она вышла на башенную площадку, подошла к королю, поклонилась и произнесла.

– Сэр рыцарь, я принесла вам завтрак. Будут какие-нибудь распоряжения?