13. Когда был заключен этот постыдный договор, в предупреждение во время перемирия какого-либо действия, противоречащего условиям, видные люди с той и другой стороны были сделаны заложниками: от нас – Немота, Виктор и Белловедий, трибуны имевших боевое имя легионов, от противной стороны – Бинез из числа знатных вельмож и три другие сатрапа, люди небезвестные. 14. Так был заключен мир на тридцать лет, и обе стороны скрепили его клятвой. Поскольку местность вдоль реки была очень гориста, мы направились иным путем, на котором страдали не только от голода, но и от жажды.

1. Этот мир, заключение которого было вызвано соображениями человечности, стал причиной гибели очень многих людей: некоторые, терзаемые до смерти голодом, тайком уходили вперед, гибли из-за неумения плавать в пучинах реки, или же, если, справившись с силою течения, добирались до берега, попадали в руки сарацин или персов, которых прогнали было, как я об этом говорил, германцы 797их избивали как скотину или уводили вдаль, для продажи в рабство. 2. Когда громко раздавшийся звук труб дал сигнал для переправы через реку, все с дикой и неудержимой стремительностью кинулись, не разбирая опасности. Каждый, забывая о других, думал только о себе, спешил уйти от всех этих {344} ужасов: одни бросились на кое-как скрепленные плоты, держа за повод там и сям плывущих лошадей, другие сели на мехи, некоторые прибегли в затруднительном положении к разным другим способам, и вся эта толпа поплыла наискось через реку. 3. Сам император с небольшой свитой переправился на малых судах, которые остались, как я о том упоминал, после сожжения флота, и приказал, чтобы они ходили с берега на берег, пока не перевезут всех нас. Наконец мы все, кроме утонувших, оказались на другом берегу, спасенные в тяжких бедствиях милосердием бога вышнего от опасности.

4. Находясь еще под гнетом страха грозных бедствий, узнали мы от наших передовых конных разъездов, что персы наводят мосты вдали от нас, чтобы после заключения мирного договора, когда затихнут уже все тревоги войны, захватывать наших беспечно тащившихся сзади больных людей и уставших лошадей. Но заметив, что они разоблачены, они отказались от своего преступного замысла. 5. Освободившись от этой тревоги, пошли мы вперед быстрым маршем и подошли к Гатре, древнему городу, расположенному среди пустыни и уже давно покинутому. Воинственные государи Траян и Север 798подходили к нему в разные времена, намереваясь его разрушить, и едва не погибли со всей своей армией, как я рассказывал при описании их деяний 7996. Тут мы узнали, что на протяжении 70 тысяч шагов 800на этой голой пустынной равнине нельзя найти воды за исключением соленой и вонючей, а из съедобного попадается только простая и горькая полынь и другие жалкие травы подобного рода. Мы наполнили сладкой водой все сосуды, которые были у нас, и, зарезав верблюдов и других вьючных животных, приготовили себе провиант, хотя и не вполне доброкачественный.

7. Шесть дней мы шли, не встречая никакого зеленого места для облегчения нашего ужасного положения. Возле персидской крепости Ур подошли к нам Кассиан, дукс Месопотамии, и посланный вперед навстречу трибун Маврикий. Они привезли с собой провиант, сбереженный благодаря осторожному использованию запасов, сделанных для войск, которые были оставлены с Прокопием и Себастианом. 8. Отсюда посланы были в Иллирик и Галлию нотарий Прокопий (отличный от вышеназванного) и военный трибун Меморид, чтобы принести туда весть о смерти Юлиана и о том, что после его смерти верховная власть досталась Иовиану. Император возложил на них поручение явиться к его тестю {345} Луциллиану 801который, выйдя в отставку, жил тогда в Сирмии, принести ему диплом о назначении его магистром конницы и пехоты, который он им вручил, и передать ему настоятельное предложение поспешить в Медиолан, чтобы обеспечить там спокойствие, а в случае каких-либо попыток государственного переворота, чего он особенно опасался, принять меры для их подавления. 10. Император дал им также и секретное письмо к Луциллиану, в котором предлагал ему взять с собой людей испытанной верности и деловитости, чтобы иметь в их лице себе опору по тем обстоятельствам, которые окажутся. 11. С весьма разумным расчетом он приказал находившемуся тогда по частным делам в Италии Малариху 802принять от Иовиана командование войсками в Галлии и послал ему на это диплом. В этом заключался двойной расчет: во-первых, устранить генерала выдающихся заслуг, а потому и подозрительного, и во-вторых, большим повышением человека, не питавшего больших надежд, заставить его ревностно поработать над упрочением колебавшегося еще положения самого виновника этого возвышения. 12. Людям, на которых возложены были эти поручения, было приказано представить события в лучшем свете и, куда бы они не пришли, в полном согласии распускать слухи, что персидский поход окончился благополучно. Ради быстроты не прекращая езды и по ночам, они должны были вручить послание нового императора правителям провинций и командирам армий, тайным путем разведать их настроение и быстро вернуться с ответами, чтобы император, когда станет известно, что происходит в отдаленных частях государства, мог принять своевременные и тщательно обдуманные меры для укрепления своей власти.

13. Между тем опередившая этих посланцев молва, быстрый вестник печальных событий, облетала провинции и народы. Наиболее тяжким горем поразила она жителей Нисибиса, когда они узнали, что их город выдан Сапору. Они боялись его гнева и неприязни, вспоминая, сколько он каждый раз терял людей при своих частых попытках овладеть этим городом. 14. Было общеизвестно, что весь восточный край мог бы перейти во власть персов, если бы не препятствовал тому этот город своим превосходным расположением и размерами своих стен. И хотя несчастное население этого города тяжело томилось страхом перед грядущим, но его поддерживала однако слабая надежда, а именно, что император по собственному побуждению, или склонившись на их просьбы, {346} сохранит за собой город, который был самым крепким ключом Востока.

15. Пока различные слухи распространяли сведения о положении дел, армия успела израсходовать небольшие запасы провианта, который, как я раньше упоминал, был привезен, и отчаянное положение могло бы вынудить людей обратиться к потреблению человеческого мяса, если бы не хватило на некоторое время мяса лошадей. Из-за этого была брошена значительная часть оружия и вьюков. Голод терзал нас так жестоко, что если где оказывался модий 803муки, что случалось редко, то его покупали за десять золотых, и это считалось дешево.

16. Двинувшись оттуда в дальнейший путь, мы пришли в Тильсафаты, где вышли нам навстречу, соблюдая установленный обычай, Себастиан и Прокопий с трибунами и другими офицерами войск, назначенных им для охраны Месопотамии. Они были милостиво приняты и присоединились к нам. 17. Двинувшись затем ускоренным маршем, мы с радостным чувством увидали Нисибис. Император приказал разбить лагерь за городом, и на настойчивые просьбы многочисленного населения войти в город и по императорскому обычаю поселиться во дворце, ответил упорным отказом, так как ему было стыдно сдавать неприступный город ожесточенному неприятелю во время собственного пребывания в его стенах. 18. Тут в сумерки был схвачен во время обеда Иовиан, первый из нотариев, который, как я рассказал, во время осады города Майозамальхи был в числе первых, пробившихся внутрь города из подкопа 804Его отвели в пустынное место, бросили в сухой колодец и завалили камнями. Поводом послужило, очевидно, то, что после смерти Юлиана раздалось несколько голосов за него, как достойного верховной власти; а после избрания Иовиана он держал себя недостаточно сдержанно: позволил себе, как слышали, неодобрительно отзываться о сделанном выборе и иногда приглашал боевых товарищей на обеды.