13. Между тем Валент, который был очень смущен жестокой вестью, возвращался через Галлогрецию. 840Услышав о том, что происходит в Константинополе, он продвигался вперед с опаской и в страхе. Поразивший его столь внезапно ужас лишил его всякой предусмотрительности. Он до того потерял голову, что помышлял сбросить императорские одежды, как тяжелую обузу; и, конечно, он бы это сделал, если бы не помешали его приближенные и не отговорили его от позорного шага. Поддержанный мнениями лучших, он приказал двинуться вперед двум легионам – то были иовии и викторы – и напасть на лагерь мятежников. 14. При их приближении сам Прокопий, только что возвратившийся из Никеи, куда он ездил, поспешил с дивитенсами и пестрой толпой дезертиров, которую ему удалось собрать за короткое время, к городу Мигду, расположенному на берегу реки Сангария 841

15. Когда легионы уже сходились, готовые вступить в сражение, Прокопий, не обращая внимания на летавшие уже стрелы, как бы бросая вызов врагу своим выступлением вперед, один вышел между двух линий. По счастливой случайности он узнал во вражеском строе некоего Виталиана – знал ли он его действительно, существует сомнение, – приветствовал его по-латыни и дружески вызвал его из строя вперед: тут он подал ему руку, поцеловал и при всеобщем изумлении держал такую речь: 16. «Вот седая верность римских войск и религией скрепленная клятва! Вы миритесь, храбрейшие мужи, с тем, что за незнакомцев поднялось столько кинжалов своих людей! И для того, чтобы паннонский выродок, который все низвергает и попирает, обладал верховной властью, о которой он не дерзал и мечтать, нам оплакивать свои и ваши раны! Лучше последуйте за отпрыском царского рода, который с полным правом поднял оружие не за тем, чтобы похитить чужое, но чтобы восстановить величие предков».

17. Это спокойное слово подействовало на всех, и те, что пришли сюда на жаркий бой, склонив знамена и орлов, добровольно {370} перешли к нему. Вместо грозного крика, который варвары зовут barritus 842они провозгласили его императором, тесно сплотились вокруг него и в полном единодушии привели назад в лагерь, поклявшись по военному обычаю, что Прокопий будет непобедим.

1. К этой удаче мятежников прибавилось другое радостное для них событие. Трибун Румиталька, привлеченный также на сторону Прокопия и принявший на себя общее управление двором, переплыл по заранее обдуманному плану с войском в Дрепанум, теперь именуемый Геленополь, и оттуда занял скорее, чем можно было ожидать, Никею. 2. Валент послал для осады этого города Вадомария, бывшего дукса (Финикии) и царя аламаннов 843с опытными в подобных военных действиях людьми, а сам направился в Никомедию. Оттуда он приступил к решительной осаде Халкедона 844Со стен этого города его осыпали бранью, и называли оскорбительной кличкой сабайярия. Сабайей называется в Иллирике приготовленный из ячменя или другого хлеба напиток, употребляемый простыми людьми. 3. Недостаток провианта и чрезвычайное упорство защитников довели его до того, что он собирался уже отступить, как вдруг люди, запертые в Никее, внезапно открыв ворота, сделали вылазку и, перебив значительное число осаждавших, под предводительством отважного Румиталька стремительно бросились вперед, чтобы зайти в тыл Валенту, который еще не успел уйти из предместья Халкедона; и они бы осуществили свой план, если бы неясный слух не предупредил Валента о грозящей опасности, и он не обманул врага, следовавшего по пятам за ним быстрым отступлением по Суноненскому озеру 845и весьма извилистому течению реки Галла. Таким образом, и Вифиния перешла под власть Прокопия. 4. Когда Валент выбрался ускоренным маршем из Вифинии и прибыл в Анкиру, он получил известие, что с Востока подходит с значительными силами Лупицин. Воспрянув в надеждах, он отправил опытного полководца Аринфея навстречу врагам. 5. Дойдя до Дадастаны, где, как я упоминал, умер Иовиан, он неожиданно для себя узнал, что против него выставлен с войсками Гиперетий, который раньше был служителем при штате главной квартиры 846{371} как своему личному другу, Прокопий поручил ему командование вспомогательными отрядами. Считая ниже своего достоинства побеждать в бою такого презренного противника и полагаясь на свой авторитет и внушительный рост, Аринфей приказал самим врагам связать их командира. Так этот призраку подобный начальник передовых отрядов был схвачен руками своих же людей.

6. Пока так шло дело, некто Венус, чиновник финансового ведомства при Валенте, задолго до этого посланный с деньгами в Никомедию, чтобы раздать жалование солдатам, находившимся в восточных областях, каждому на руки, узнав о печальных событиях и понимая, что время неблагоприятно, поспешил укрыться с выданной ему суммой в Кизике. 7. Там случайно оказался состоявший тогда комитом доместиков Серениан, посланный для охраны находившейся там казны. Издревле город этот был признан неприступным благодаря огромной линии своих укреплений, и, полагаясь на это, Серениан охранял его с наспех собранным гарнизоном. Прокопий, желая после захвата Вифинии присоединить к себе и Геллеспонт, откомандировал для завоевания этого города значительные силы. 8. Исполнение этого плана замедлялось тем, что нередко целые отряды осаждавших были поражаемы стрелами, свинцовыми снарядами и другим метательным оружием; к тому же защитники искусно заперли вход в гавань очень крепкой цепью, чтобы не могли войти военные корабли неприятеля, укрепив концы ее с той и другой стороны на материке. 9. После множества усилий солдат и их вождей, истомившихся в жестоких схватках, один трибун, по имени Ализон, испытанный и умелый боевой человек, прорвал эту цепь следующим способом. Связав три судна, он соорудил над ними штурмовое прикрытие такого вида: впереди на скамьях гребцов тесно друг к другу стояли вооруженные люди, держа щиты над головами; за ними в следующем ряду стояли люди несколько пригнувшись и еще ниже – в третьем ряду, а последние должны были присесть на корточки; таким образом в целом получался вид сводчатой постройки. Машины этого рода, применяемые в осадах, строятся такой формы с тем расчетом, чтобы метательные снаряды и камни спадали по склону и скатывались наподобие дождя. 10. И вот Ализон, имея некоторое прикрытие от метательных снарядов, применяя свою огромную физическую силу, засунул в эту цепь бревно и ударами двуострой секиры так разбил ее, что она разорвалась и открыла широкий доступ. Таким образом город оказался беззащитным пред неприятельским натиском. Поэтому, когда впоследствии после смерти виновника всего этого мятежа принимались жестокие меры против его соучастников, этот трибун за свое славное дело сохранил жизнь и остался на службе. Много времени спустя он пал в Исаврии в схватке с разбойничьей шайкой. {372}

11. Как только этот военный подвиг открыл ворота Кизика, туда прибыл с величайшей поспешностью Прокопий; он помиловал всех, кто принимал участие в обороне и только одного Серениана приказал в оковах отвести в Никею и держать его под строжайшей охраной. 12. Вскоре после этого он предоставил проконсульскую власть Ормизде, молодому, но уже известному человеку, сыну упомянутого выше царевича 847поручив ему, как было в обычае у древних, управление как гражданскими, так и военными делами. Ормизда по своему мягкому характеру не проявлял большой энергии, и его едва не захватили внезапным нападением солдаты, которых послал Валент по обходным путям Фригии; но он ускользнул из их рук, проявив при этом большое присутствие духа; он не только сам ушел на корабле, который был приготовлен на всякий случай, но и сумел спасти, выпустив целую тучу стрел, свою жену, которая следовала за ним и была уже почти в руках врага. То была богатая и знатная женщина, которая своим внушавшим уважение поведением и прославившей ее настойчивостью впоследствии спасла своего мужа в крайне опасном положении.