В ожидании гонцов Святослав Всеволодович заметно нервничал.

Наконец в шатёр вошли четверо старших дружинников, сивоусых и бородатых, а за ними следом появились ещё два человека: мужчина и женщина. Это и были гонцы.

— Я тебя знаю, — сказал Святослав Всеволодович, впившись глазами в гонца. — Ты из дружины моего племянника — Всеволода Георгиевича и кличут тебя Хабалом. Ты привёз моему брату Георгию горестную весть о взятии татарами града Владимира. Это было ещё в феврале. Потом мой брат отправил тебя с реки Сити в Стародуб, к нашему младшему брату — Иоанну Всеволодовичу.

— Всё верно, княже, — усталым голосом промолвил Хабал. На нём были стоптанные яловые сапоги, короткая овчинная шуба и круглая шапка с меховой оторочкой. На поясе у него висел меч, за плечами были лук и стрелы. В руках гонец держал холщовый мешок, перетянутый верёвкой.

— С чем прибыл, друже? Выкладывай! — повелел Святослав Всеволодович, откинувшись на спинку стула.

С печально-скорбным лицом Хабал развязал мешок и достал из него отрубленную мужскую голову.

Взглянув на восковое мёртвое лицо с закрытыми глазами, с тёмно-русой бородой, испачканной в крови, Святослав Всеволодович побледнел: это была голова Георгия Всеволодовича.

Старшие дружинники, теснившиеся позади князя, подались вперёд все четверо, желая получше рассмотреть мёртвую голову. Расталкивая их, Анна Глебовна подскочила к Хабалу с неистовым выкриком: «Нет, это не князь Георгий! Нет!.. Нет!..»

Однако страшная очевидная истина, запечатлённая в этих застывших неживых чертах, подавила неистовый протест, прорвавшийся из глубины души Анны Глебовны. Сомнений больше не оставалось, перед ней была голова того, с кем она сошлась в греховной связи сразу после смерти своего мужа, кого она любила всем сердцем, кто был для неё надеждой и опорой.

Сотрясаемая горестными рыданиями, Анна Глебовна выбежала из шатра и устремилась по деревенской улице, но не к своему дому, а в сторону леса. Ей хотелось остаться совсем одной, чтобы никто не видел её слёз. У неё подгибались и дрожали ноги, кровь била в виски. Она шаталась на ходу.

Между тем Святослав Всеволодович подступил к Хабалу, желая узнать, где он взял голову князя Георгия, и где находится тело его старшего брата.

Хабал указал князю на свою спутницу, которую звали Натальей. Мол, это она случайно наткнулась на эту отрубленную голову там, где стояло Батыево становище.

Святослав Всеволодович вгляделся в старое морщинистое лицо женщины, обрамленное совершенно седыми вьющимися локонами. Князь стал расспрашивать Наталью, кто она и откуда родом. Его несказанно удивило, что у старой на вид женщины такой юный девический голосок. Изумление князя только возросло, когда Наталья сказала ему, что ей всего тринадцать лет. А лицо её постарело и волосы поседели после того, как татары у неё на глазах зарезали её беременную мать, вспоров несчастной живот.

— Я мыкалась в неволе у одного из Батыевых братьев, он был добрый человек, поэтому отпустил меня на волю, дав мне коня и всё необходимое, — рассказывала князю Наталья. — Я жила в Торжке в полусгоревшем доме. Потом там появился Хабал, который держал путь к Селигерской дороге. Хабал уговорил меня поехать с ним. Я показала Хабалу отрубленную голову, он положил её в мешок, сказав, что знает, к кому её нужно доставить.

— А татары? Где татары? — спросил Святослав Всеволодович. — Батыева орда так и стоит под Торжком?

— Татары свернули шатры и ушли на юг, — ответила Наталья, стыдясь своего морщинистого лица и не смея поднять взор на князя.

— Да, я своими глазами видел вдалеке конные отряды и обозы татар, переходившие через Волгу возле Твери, — подтвердил Хабал сказанное Натальей. — Батыева орда ушла на юг. Это совершенно точно, княже.

Повернувшись к иконе Богородицы, установленной на подставке в глубине шатра, Святослав Всеволодович трижды перекрестился, прошептав благодарственную молитву. При этом лицо его озарилось такой бурной радостью, словно вдруг разом осуществились все его заветные помыслы.

— Да ты, брат, не скорбную весть мне привёз, а снял тяжкое бремя с плеч моих! — Святослав Всеволодович с довольной улыбкой хлопнул Хабала по плечу. — Как ты в Торжке-то очутился?

Хабал поведал Святославу Всеволодовичу, что, добравшись от реки Сити до Стародуба, он обнаружил на месте города лишь обгорелые развалины. И все сёла вокруг Стародуба были сожжены татарами.

— Я повернул коня обратно на Сить, но на всех дорогах, ведущих в ту сторону, было полно татар. — Хабал тяжело вздохнул. — Тогда я добрался до Переяславля-Залесского, но и там увидел пепелище. Помотавшись по окрестным весям и не найдя нигде живых людей, я устремился в Тверь, а оттуда — в Торжок.

Где находится тело Георгия Всеволодовича, Хабал не знал, но он высказал предположение, что, скорее всего, останки князя следует искать на реке Сити, где произошла битва с татарами.

Святослав Всеволодович повелел своим слугам положить голову его старшего брата в большой берестяной туес, засыпать колотым льдом и плотно закрыть крышкой.

— Отыщем тело Георгия Всеволодовича и погребём его вместе с головой честь по чести, — сказал Святослав Всеволодович своим старшим дружинникам. — Мой брат доблестно сражался с татарами и заслужил достойное погребение.

Хабал удостоился вознаграждения от Святослава Всеволодовича, который взял его в свою дружину.

Наталья поселилась в Игнашовке, куда вскоре вернулись местные жители, прознавшие о том, что Батыева орда ушла обратно в Степь.

Офка, случайно столкнувшись с Натальей на деревенской улице, не узнала в ней свою младшую сестру. Наталья же не решилась окликнуть Офку, стыдясь своего внешнего вида и не желая становиться той обузой.

Убитая горем Анна Глебовна уехала в Новгород, взяв с собой Славомиру, Офку и Гордёну.

Судьба героев этого повествования будет продолжена в следующей книге, где им вновь предстоит пережить ужас нового вторжения татар.