Секретарь продолжала пожимать плечами. Ну, подумаешь, груз не вовремя пришел. А в другом – тара испорчена и часть протекла. Бочки с тухлой рыбой появились совершенно случайно у крыльца. И не только они. И поставка задерживается, потому извозчик вдруг решил, что мы находимся в другой части города. Просто череда нехороших совпадений, такое бывает. И снова пожала плечами.

Ррух и я были совершенно противоположного мнения. Поэтому я дождалась, когда наемный борец за чистоту все уберет, поблагодарила его и прошла на склад с черного хода, который располагался с торца мастерской в крытом дворе. На меня ощутимо дохнуло прохладой и множеством запахов: разные металлы, реагенты, соль и специи. Склад был небольшим помещением с множеством светильников на потолке. На стенах – ровные ряды полок, разграниченных самим кладовщиком по ему ведомой системе: все в подписанных коробках, разных цветов и размеров. Некоторые вещи стояли в матовых стеклянных боксах, какие-то – в крошечных сейфах. Каждая упаковка, даже самая крохотная, была заботливо перевязана лентой, а если присмотреться – еще и десятком нитей защитного плетения, которое вил сам Ррух. Перемещаться приходилось зигзагами, то и дело привставая на цыпочки, чтобы увидеть, где сидит кладовщик.

На этот раз я его застала рыдающим над гипсовым бруском в половину меня размером. Ррух лежал спиной ко мне, все его змеиные головы на тонких шеях вздрагивали, как ветви осины на ветру. Длинное ящерообразное тело распласталось в проходе и сердито колотило коротким хвостом об пол.

–Арх Ррух, что случилось? – обеспокоенно спросила я и с десяток голов рывком повернулись ко мне. В больших, выпуклых глазах застыли капли.

–Вы меня довести все хотите! – прошипели они разом, – вот, взгляни!

Головы враз уставились на бок туловища. Я подошла ближе и внимательно присмотрелась. Винно-красная, мелкая чешуя облезала белесыми хлопьями.

–Если так и дальше пойдет, то я лысым останусь! А тут еще снова материал мне попортили!

Змееголовы любовно обвились вокруг гипса и я заметила крошечный скол на углу. Золотые глаза горели ненавистью ко всему неуклюжему.

–Я даже не успел как следует нашипеть на этих гадов! И эти гады были не нашими гадами!

–В смысле, грузчики другие?

–Да! – громогласно ответил Ррух и все его многочисленные золотые цепочки вздрогнули.

–В приемной сегодня загадочным образом появились яркие зловонные пятна.

–А я вам говорил! А я вас предупреждал! – со злорадным торжеством ответил подгорный дух, – это заговор! Это самый настоящий за-го-вор!

–И я вам действительно верю, но секретарь и хозяин ничего не делают с этим. А мастерам некогда.

Ррух прищурился всеми глазами разом.

–А разве ты не часовой маг? Ты же нас защищать должна! И мои сокровища!

“Так, началось”.

–Именно, но я не могу покидать мастерскую в свою смену, разве что на перерыв. А сейчас у меня смена как подмастерья, тем более нельзя.

–Признайся, ты придумала эту отговорку. Вот прямо сейчас придумала. Чтобы Ррух и дальше убивался!

В золотых глазах снова набухли слезы и головы опустились. Я аккуратно коснулась ближайшей ко мне, в пол-ладони размером.

–Нет, арх Ррух, я просто хочу сказать, что нам понадобится помощь. Надо только подождать подходящего случая.

–У-у-у, смотри мне! – всхлипнул он, – я тебе верю. Не вздумай обманывать!

“Вот и славно, а сейчас поклон и за кулисы, а то его не переслушаешь”

На самом деле, я думала, что хозяин давно подозревает не-случайность происходящего. Но, как и он, я не представляла, что можно сделать, только ходила по периметру всякий раз, как будет минутка, словно разозленный хищник по территории. После праздника прошла уже неделя. Ивент-младший так же торжественно, под лепестки цветов, укатил куда-то в Эолл, прямо в злополучной короне. И неприятности посыпались одно за другим сразу после его отъезда. У мастера-литейщика, Лимны Кудар, я даже поинтересовалась, не может ли это быть наказанием свыше от загадочных златогорских Святых. Лимна – высокая, статная златогорица, которая носила обереги даже в каштановой толстой косе, явно разбиралась в местных верованиях. Мой нелепый вопрос к счастью ее не насмешил, наоборот, она нахмурилась, постучала пальцами в железной перчатке о перила, и ответила, что не похоже.

–Святые действуют либо иносказательно, либо ударом в глаз, – продолжила она, – а тут что-то среднее и невыразительное. Ставлю полумесяц, что это чьи-то дурацкие шутки, и очень надеюсь, что им скоро надоест.

Не считая невезучести, жизнь в мастерской была размеренной и спокойной. В своем роде. Камнерез и литейщик решили, что раз они помогали ваятелю с короной, то теперь он должен помочь им с “текучкой” – мелкими и недорогими заказами, но которых было огромное количество. Хотя восковки не делали на каждый, ограничиваясь одной общей моделью, эскиз все равно нужно было рисовать. Мастер Мит устроил шуточное соревнование: второй этаж делал артефакт только после эскиза и с начала списка, а мы наоборот и с конца. Судьей и проверяющим поставили зачарователя, который так и не понял что происходит. В итоге я сидела за пергаментом и слушала, как арх Танрикен или мастер-литейщик стояли над подмастерьями и командовали: “Нет, эта линия короче! Перпендикуляр ровнее! Наншу, не обязательно делать везде рамочку, мы же торопимся!”

У меня была другая сложность – не отвлекаться на мастера Мита, и то была действительно трудная задача. Он берет лист небрежным движением, но внимательно читает, жестикулируя пальцами – запоминает показатели. Потом, не глядя, перекручивает станцию до нужного компонента, например тонкой ветви орешника для талисмана. Вешаешь такой на колодец и не беспокоишься, что в этом сезоне вода уйдет под землю. Ветвь перед мастером, в полтора локтя. Он пристально ее осматривает, чуть придвинувшись к окну, кивает и кладет на вогнутый станок на другом конце стола. Настраивает держатели на другой стороне механизма, чтобы они фиксировали будущий жезл на весу в определенной позиции. Потом черед стекол: сбоку небольшое колесо – повернешь его, и артефакт накроет выбранная тобой линза – увеличение разного масштаба, наоборот уменьшение, даже другой спектр видения. Выбрав нужную, мастер коротко выдыхает, просовывает руки через отверстия и начинает плести раан сразу над изделием. Сначала это клубок красноватых нитей, потом Аннариэт ловко перебрасывает его из ладони в ладонь, перекручивая стороны и получается квадрат, а потом и многоугольник. Подносит ближе к поверхности и сосредотачивается на линзе. Нити становятся еле заметными для меня, но для артефактора ничего не меняется. Одно резкое движение, будто разламывает скорлупу, и медленно тянет плетение в разные стороны вдоль орешника. Тихое, почти неслышимое шуршание гравировки. В сторону летит не стружка – древесная пыль и пахнет нагретым лесом. Я уже не делаю вид что работаю и всецело наслаждаюсь. Мастер не замечает, вынимает руки из механизма и встряхивает, убирает линзу и просто касается пальцами полученной вещи. На губах – легкая полуулыбка. Прикрывает глаза, снова сосредотачивается, и артефакт вспыхивает от заряда силой. Теперь остается только обрезать концы держателями и обернуть куполом, чтобы не реагировал на магию в кабинете. Я встаю и с обратной стороны вынимаю готовый жезл. Наши пальцы так близко, что я чувствую жар разогретой магией кожи. Бережно поднимаю полученное изделие и подношу к узлу станции у дальней стены, где уже висят несколько других артефактов. В душе какая-то тихая радость.

“Почти как мастер Хасуг-Ицам.”

Такая мысль у меня возникла, когда я впервые увидела работу ваятеля. Наставник боевой академии Хасуг-Ицам предпочитал совмещать теорию и практику. В тот раз мы изучали зависимость эффекта магии от размера раана. День был промозглый, мы сидели на скалах, как мокрые угри. Мастер же спокойно стоял на обрыве, под которым, в низине, торчал тотем сумрака. Вокруг него уже разливалась и плескалась чернильная тьма: в некотором смысле разумный и живой кусок Мрака, заботливо принесенный в сэрэнгэнскую степь из королевства Мартаро. Мрак нас не чуял, но чувствовал – временами превращаясь то в многоногих зубастых лошадей, то в бесформенных пауков и чудовищ. Мастер как раз закончил объяснения, а мы опасливо косились на непонятную субстанцию. Потом он чуть приподнял руки, чтобы нам было лучше видно и быстро накрутил несколько спиралей раана, хитро перекрестил их и сжал так, что они помещались между большим и указательным пальцами.