“Быть может, это и к лучшему, что я сегодня его не увижу. Приедет из Каганата и спокойнее взглянет на наши отношения”.
Остаток дня заняла ревизия эшвейской станции. Я разбирала по одной секции, тщательно записывая, что там лежит, складывала обратно в том же порядке, потом бралась за следующую. Мастер тем временем работал с парой изумительных опаловых сережек, привязывая к каждой частичке камня определенную нить, в зависимости от цвета. В ответ на невысказанный вопрос и взгляд, полный изумления, мастер пояснил:
–Так проще, чем напаивать основы слой за слоем с определенным рисунком раана, да еще изолировать каждую. Иначе сережки потом только левитацией держать придется.
“Будет мне наука: прежде чем заикаться о простоте, выяснить, точно ли одна и та же простота подразумевается”, – подумалось мне, пока я наблюдала, как мастер ловко работает инструментами с активной частью не толще волоска.
После составления всех списков, я скрепила их в один большой лист и подала мастеру Миту, пока он сидел у источника, промывая пальцы от остаточной магии. Он кивнул, достал из пучка волос видавший виды карандаш и быстро набросал, что убрать, что переставить, что добавить. Я посмотрела на отредактированный лист и невольно улыбнулась.
–Красную соль можно поставить к чернилам?
Он поднял голову от воды и кивнул. Я принялась выполнять инструкцию.
–А как ты поняла? – спустя минуту дошло до Аннариэта.
–Вы используете вместо проявителя чернила, потому что так быстрее и дешевле. Красная соль ведь для того же нужна, и стоит дешево, можно рядом поставить, а не в реагенты. Чтоб все для быстрой работы в одном месте.
–Надо же, как ты меня знаешь, – задумчиво ответил Аннариэт, поглаживая гомонящий ручей.
–Мне говорили, что подмастерья должны облегчать работу своему мастеру, – улыбнулась я, не оборачиваясь.
К вечеру на пороге оказался Эмир, как всегда, в шервани военного.
–Как работа? – спросил он, поздоровавшись.
–Почти доковырял, – кивнул мастер Мит на сережки, – так что в срок.
–Это главное, – кивнул маг, и присел на край стола, – мне Истероза сказала, что ты тут ночуешь.
–Все так, буду на амулет глядеть под луной. Романтика рабочих будней.
–Тогда мне придется оставить только один уровень защиты, чтобы ты ее случайно не задел. А это не совсем безопасно. И оставаться тебе придется до самого утра.
–Понял, и уже заказал побольше еды.
–Я тоже с мастером останусь, – подала голос я.
“Еще не хватало чтобы у двух часовых магов мастер убился посреди смен”.
–Нет, не останется, – сразу ответил Аннариэт.
–То есть? – охнула я, – мне даже положено.
–Вот только ты не обязана вместе со мной перерабатывать в который раз.
Рестон приподнял бровь и ничего не сказал.
“Мог бы посодействовать! Вдвоем мы бы уговорили Мита!”
–А если вы найдете что-нибудь?
–Найду – покажу и тебе, и Сианту, – неверно истолковал мой интерес ваятель, – а так – бессмысленно торчать тут вдвоем, когда надо лишь одним глазком взглянуть, а потом просить экспертизу. В нашем случае еще и ждать пока Истероза сменится всеми любимой Мимозой. Так что собирайся, пойдешь вместе с Эмиром.
Я бросила злобный взгляд на Рестона, но тот остался невозмутим и подал мне верхнюю одежду.
–Как пожелаете, – как можно нейтральнее ответила я, подхватила накидку и встала у двери, – спокойной ночи.
–Не дуйся! – донеслось мне вслед, – воспринимай это, как шанс на собственную и беспокойную.
“Теперь придется идти к Тамэру. Если останусь дома, загрызу себя за малодушие. Спасибо мастер, удружил так удружил”.
Сухо простившись с Рестоном, который запитал внешний щит куполом, пошла до Тамэра пешком. Ноги не шли в ту сторону совершенно. Сначала норовили постоять у лавки с шляпами, где я примерила совершенно неподходящую мне, широкополую и с длинным пером. Потом я прошла мимо булочных, которые закладывали последний на этот день хлеб. Витрина запотела от жара и сквозь стекающие капли можно было видеть трех мускулистых пекарей, работавших за стойкой, весело смеясь. Маленькая девочка увела меня за собой в цветочные ряды, показав букеты из тюльпанов с кудрявыми лепестками: никогда таких не видела и решила купить. Будет, чем занять руки, пока буду стоять у дверей и беспокоится, не решаясь постучать.
Осенние сумерки заполняли город, как вода – кувшин. Сначала лениво и медленно затопляли трещины между камнями, поднимались к порогам, а потом стремительно набегали на козырьки и парапеты, и через несколько минут город был полностью в темно-лиловой воде.
“Ну давай, стучи, ты весь стебель уже измяла”.
Я все еще не могла набраться смелости. Не боялась прыгать с каньонов в узкие воздушные коридоры, не боялась удара меча, не боялась спорить с наставниками.
“А тут трусишь, как последняя курица. Уже орны оглядываются, а ты все стоишь у двери”.
Что стало со мной? Что произошло с нами? Мы держались друг друга на заданиях и ставили друг на друга в поединках и интригах. Дети одного круга переменчивых любимцев Кагана, мы проходили через одно и то же. Приехали сюда, сцепились, как последний авангард в стане врага.
“А потом дошло, что можно и не воевать, и брать пирожные из рук незнакомцев, и смотреть на детей, бегающих без дела и присмотра”.
Дворецкий, как всегда, открыл почти сразу. Я неловко ему улыбнулась и протянула подвядший букет. Сквозь сдержанную маску на его лице проступила почему-то жалость и огорчение.
–Арха Халкан-Дайлиг! – по извиняющемуся тону я поняла, что ожидать стоит гадости.
–Дайте угадаю, Шинн. Арх Сацэг-Морхан уехал?
Он неуверенно кивнул и опустил голову. А у меня опустились плечи. Мазнула взглядом по Шинну и вдруг заметила короткий плащ ханзуровой кожи, накинутый на стойку у зеркала.
–А в чем он уехал-то? Вы что, забыли положить его плащ?
–Да-а, промашка с моей стороны, – заблеял он, пытаясь заслонить мне обзор.
Но я уже увидела рядом с плащом легкую накидку с лисьей оторочкой и застыла на пороге.
–Здесь гостья? – каменным голосом произнесла я.
–Да, пришла арха для… э-э, деловой беседы по части поставок.
–И вы ее впустили, хотя арх в отъезде?
Шинн обреченно опустил голову и отошел от двери.
–Все, я так больше не могу, – сокрушенно произнес дворецкий, – второй этаж, дверь налево.
“Зала отдыха. Она там. С ним”.
–Вы настоящий герой, Шинн, – глухо отозвалась я и быстро развернулась.
“Не хочу, ничего не хочу, ни драм, ни криков, ни объяснений. Все и так уже давно понятно. До меня дуры, только сейчас дошло”.
–Арха Дайлиг? Арха!
Кажется, я бежала, приложив когтистую ладонь к груди, словно пытаясь выдрать ноющий сердцекамень. Мысли, как огромные черные чайки, нападали на меня со всех сторон, пытаясь отодрать кусок пожирней.
“И они конечно же над тобой смеялись. ПЕРЕСТАНЬ! Над твоей плоской задницей так особенно. Она-то небось красотка местная. ХВАТИТ. Он ей пересказал твои тайны. И то, как ты его называла по ночам. УЙМИСЬ, СКОЛЬКО МОЖНО.. .Конечно же, они тебя презирали. Может быть, ты ее даже знаешь. Они все тебе улыбались, чтобы втайне поиздеваться. Вообще все. С чего ты взяла, что в мастерской например по-другому? Кому вообще нужна чужеземка, у которой отец чуть ли не шпион? Думаешь, они до сих пор не знают об этом? Наивная…ЗАТКНИСЬ!”
Я нашла себя в каком-то переулке, стоящую у стены. Руками я с силой стискивала голову, впиваясь в кожу когтями.
“Надо домой. Все потом. Все потом, покормить паука и все потом”.
Прохожих не было, спросить дорогу не у кого и я посмотрела на первые звезды. Чуть забрать на восток и выйду на мастерскую, а оттуда недалеко и до дома. Напишу с утра записку хозяину, пусть меня не ждут.
“Что я вообще здесь делаю? Какая к лысым духам служба? Каких лысых духов отец вообще потащил меня сюда?”
В ногах уже поугас эфир и шла я медленно. Улицы здесь были узкими и дома кренились друг к другу, мешая видеть небо. В подворотнях еще не высохла грязь после недавнего дождя. На ночном ветру трепетали застиранные одежки. Я посмотрела на руки – прозрачные.
