— Не окажет ли уважаемый честь несколькими уроками игры? — мой выбор пал именно на этого конкретного завсегдатая местной шахматной тусовки отнюдь не случайно. Достаточно уважаемый старец — даже местная альфа, хозяин артефактной лавки, не побрезговал поприветствовать этого улыбчатого полноватого аксакала. Достаточно добродушный, чтобы не нарваться на грубый отказ. Достаточно обеспеченный (судя по ставкам на доске), чтобы иметь выход на местное бизнес-сообщество. Достаточно разнообразный в своей игре, чтобы получить шанс основные тактические приемы на практике посмотреть. В общем, выбор я свой сделал вполне осознанно и последние полчаса терпеливо дожидался, пока освободится место за нужной доской.

— А молодой человек готов оплачивать свою учебу по стандартному расчету? — дедушка откровенно склабился, ожидая увидеть смущение и невнятные отмазки. Но надо отдать ему должное, улыбался старик добродушно и совсем не обидно.

— Если уважаемый разменяет монетку, то с разностью расстанусь с двумя медяшками за каждый глоток мудрости, — теперь пришла моя очередь ухмыляться. Глядя на вытащенную на свет серебрушку, дед закашлялся и посмотрел с искренним удивлением. За спиной послышались невнятные шепотки. Но вроде не злые, просто прифигели местные шахматисты от моего мажорского захода.

— Похвальная тяга к мудрости, молодой человек, — дедушка кивнул, разрешая присесть напротив, — или юноша решил нажиться на бедном старом дедушке Тафире?

Аксакал взглянул на меня из-под кустистых бровей вроде бы строго, но в глубине выцветших глаз особой тревоги я не заметил. Наоборот, веселится. То ли дед в своих силах уверен, то ли эти медяшки для него особо крупной ставкой и не являлись.

— Глубокоуважаемый бедный старенький дедушка Тафир может не волноваться, юноша действительно мечтает обучиться этой великой игре, самонадеянностью не страдает и с монетками совершенно искренне планирует расстаться.

Опускаясь на место за доской и поддерживая обмен любезностями со старичком, я вдруг нарвался на его внимательный взгляд.

— О, так молодой человек у нас не праздношатающийся скучающий повеса, убивающий бесценное время молодости. А многообещающий Вал-Валиа.

— Хм, а оно так заметно? — сообразил, что дедушка ввернул жаргонное именование рекрутов Академии. Не понял только, как он так просек шустро.

— Когда молодой человек проживет вровень с дедушкой Тафиром, то станет заметно и ему. Я, собственно, и сам, некоторым образом, — старик замолчал и постучал по фигурке змеи на одном из своих многочисленных перстней. Несмотря на достаточно строгую отповедь, выглядел дед изрядно подобревшим. Выпускники Академий тут, похоже, какую-то отдельную касту образуют.

— И что, дедушка, в вашей Академии тоже Вал-Валиа-Шак-Мей каждый вечер все четыре года отрабатывали?

— О, молодой человек, Вал-Валиа одинаково во всех Академиях империи. Но старый Тафир ограничился тремя годами в постижении этой великой науки.

На языке вертелся язвительный вопрос о причинах отчисления деда. Но вовремя сообразил, что кольцо бы он тогда не получил, так что похитрее расклады выходят. Предпочел промолчать и кивнуть на доску. Красные фигуры, которые сейчас были на стороне аксакала, как я уже разобрался, начинали игру.

Первую партию продул ходов за двадцать. Но поправлять меня за попытку сделать некорректный ход деду пришлось всего пару раз.

— О, молодой человек, оказывается, не так уж и плохо играет — то ли сыронизировал, то ли попробовал поддержать старик, отсчитывая двадцать восемь медных монетки сдачи и разворачивая доску красными фигурами ко мне. Хм, это он прямо по номиналу мою серебрушку оценил, я так даже еще и в плюсе остался после проигрыша, рассчитывал же за нее при обмене меньше получить.

— Мастерство ученика — это всего лишь скромное отражение навыков учителя, — получай назад, если это ты тут подкалывал меня, то и мои слова как издевка прозвучали. А если и впрямь хвалил, то вроде, как подмазался. Судя по тому, как старик поморщился, всего-таки ближе к истине оказался первый вариант.

Вторую партию отыграл достойнее. Без ошибок в правилах и ходов в тридцать. Дед собрал конструкцию, напоминающую пушку Алехина из шахмат, а я слишком поздно понял, чем оно грозит в условиях игры с шестью конями.

В третьей партии старик ушел в быстрые размены, а законы эндшпиля в этой игре я еще не разобрал. Так что партия получилась еще длиннее, но без единого для меня шанса.

Судя по настрою дедушки, четвертая партия должна была стать последней. Если бы я ее неожиданно не выиграл. В размены на этот раз уйти не позволил. Из своего шахматного опыта все-таки смог подтянуть пару полезных концепций. Контроль слабых полей и захват открытых и полуоткрытых вертикалей были вполне применимы и в этих условиях, так что позиционное давление создавал планомерно и неторопливо. Дед быстро почуял к чему все идет, перестал шутить и ощутимо напрягся. Времени на каждый ход он брал все больше, подолгу теребя свою седую бородку и размышляя над красно-синими фигурками. Но после пяти десятка ходов все-таки вынужденно признал поражение.

— Хм, Старый Тафир уже давно готов встретить свою смерть. Но то, что загонит в могилу его настолько жадный молодой человек, это, конечно, оказалось неожиданностью, — дед решил поязвить, возвращая мне две медные монетки. Молодец, старче, держит марку. Хотя он не для меня старается, а для полудюжины собравшихся вокруг нашей доски зрителей, удивленно обсуждающих такую развязку.

— Ох, дедушка, без усиленного труда не вытащишь и костлявой рыбешки из пруда. Умудренному опытом и убеленному сединами Тафиру, да продлит Пятерка его годы, надо что-то новое в Доске показывать. Одними и теми же трюками даже сусликов в степи ловить сложно.

Судя по тому как заблестели глаза старика, чего-то новое он и правда в пятой партии мне продемонстрировать собрался. Не показалось, в середине игры Тафир вдруг снял с доски четыре сбитые в угол фигуры и вместо них выставил две более мощных прямо на моем фланге. Под смешки зрителей оставалось только крякнуть от этого варианта рокировки. Мдя, распечатки правил у них тут, конечно, нет. Вот только таким методом проб и ошибок и можно все нюансы игры выведать. Через несколько ходов мне пришлось признать поражение и отдать обратно две недавно полученные медяшки.

— О, молодой человек, изрядно развлек старенького Тафира. И обеспечил ему кусочек хлебушка на старости лет, — дед откровенно зубоскалил, — но сейчас вынужден откланяться, стареньким косточкам требуется больше времени проводить в родном шатре. Да и юноше не стоит опаздывать к общему сбору. Насколько я помню, ему еще предстоит перед сном небольшая пробежка и чуть-чуть бодрящего Вал-Валиа.

Если этот ехидный аксакал хотел меня позлить, то изрядно просчитался. Годами еще не дорос дедушка, хе-хе. Я на самом деле остался доволен своим новым знакомством и притиранием к местному бомонду. Так что не стал реагировать на его подначки и попрощался вежливым неторопливым кивком. И незлой ухмылкой.

И чем-то, похоже, зацепил деда, на прощание тот витиевато предложил при случае заглядывать к нему за Доску на партейку-другую. Бинго!

Взвесил в руке двадцать четыре оставшихся медяшки, практически при своих остался, удачно я разменял серебрушку у Тафира. Пойду все-таки отдам монетку той девочке за свистульку, а то спать же ночью не смогу, искручусь.

***

Рекрут Кир, Тропы Надмира

А на Тропах той ночью меня встретила бьющая от нетерпения копытом Темная. Сразу же перекинув в песочницу со штурмуемым замком, Ушх принялась хвастаться и жаловаться. Как она намучилась с динамикой модели. Какой я ирод, что заставил ее этим заниматься. Как вроде бы удачно придуманные и визуализированные проекции сил пантеонов при попытке начать их взаимодействие резко уходили вразнос.

Темная даже не поленилась показать мне как толпы атакующих, продолжая непрерывно видоизменяться, раз за разом накатывали на твердыню и тут же уползали обратно.