Он остановился в крепости Вюрцбург, сохранить которую считал весьма важным, хотя французы заняли только одну цитадель. Журдан дал отдохнуть своим войскам, сделал некоторые перемены в составе и командовании дивизий и затем высказал намерение принять сражение. Перед сражением армия с большой готовностью рвалась отбить у неприятеля позиции, которые Журдан считал необходимым занять. Правое крыло его упиралось в Вюрцбург, все же расположения тянулись по Майну до Швайнфурта. От австрийцев Журдан отделялся Майном; только часть их перешла эту реку, что еще более убеждало французского генерала в мысли, что эрцгерцог отправился к Дунаю.
Он оставил на оконечности своих расположений, в Швайнфурте, дивизию Лефевра, дабы обеспечить себе отступление на Зале и Фульду, если вследствие проигранного сражения потеряет возможность отступить на Франкфурт. Подобным распоряжением Журдан лишал себя второй линии и резерва, но он считал необходимым пожертвовать ими, дабы обеспечить отступление. Он решил атаковать 3 сентября (17 фрюктидора) утром.
В ночь на 3-е число, уведомленный о намерениях своего противника, эрцгерцог поспешно перевел остальную часть армии за Майн и развернул перед Журданом значительно превосходящие его силы. Вначале сражение было успешным для французов, но их кавалерию на равнинах опрокинула мощная австрийская кавалерия; французские кавалеристы было собрались опять, но опять были смяты и нашли спасение только за строем своей пехоты и ее огнем. Если бы резерв Журдана не был так далек, французы могли бы еще одержать победу; Журдан посылал к Лефевру офицеров, но им преграждала путь австрийская кавалерия. Он еще надеялся, что Лефевр, видя, что Швайнфурту ничего не угрожает, сам придет на звук выстрелов, но ожидания его оказались напрасны; тогда Журдан отступил, чтобы скрыть свою армию от грозной неприятельской кавалерии.
Он в порядке отступил к Арнштайну; оттуда уже требовалось вести свою армию на реку Лан. Журдан продолжал движение и приказал Марсо отступить от Майнца; 10 сентября он стал за рекою Лан. В течение всего сложного отступления армия Журдана потеряла только от 5 до 6 тысяч человек. Она понесла чувствительную утрату в лице молодого Марсо, смертельно раненого пулей тирольского стрелка. Эрцгерцог Карл, в руках которого оказался Марсо, окружил его своими попечениями, но несчастный вскоре умер. Молодого героя оплакивали обе армии и проводили его в могилу артиллерийскими залпами.
В то время как всё это происходило на Майне, Моро за Дунаем и Лехом с нетерпением ожидал известий от Журдана. Никто из посланных им офицеров не возвращался. Он бродил ощупью, не смея ни на что решиться. Между тем его левое крыло выдержало тяжелый бой с кавалерией Латура, которая, соединившись с кавалерией Науендорфа, дебушировала из Лангенбрука. Благодаря верным и быстрым распоряжениям Дезе многочисленные неприятельские эскадроны были рассеяны по равнине и отброшены со значительным уроном. Моро, по-прежнему пребывая в нерешительности, решил наконец, после трехнедельной задержки, начать движение, чтобы хотя бы прояснить положение дел: он хотел приблизиться к Дунаю, протянуть левое крыло до Нюрнберга и получить известия от Журдана или подать ему помощь.
Десятого сентября (24 фрюктидора) Моро перевел за реку левое крыло и центр, оставив на правом берегу только правое крыло, левое же выдвинул до Айхштадт. В подобном странном положении он приближался к Журдану, который находился на расстоянии шестидесяти лье; центр его был на Дунае, правое крыло – за рекой; все три корпуса подвергались риску поражения, если бы Латур сумел воспользоваться их разбросанностью. Все специалисты осуждали Моро за такое движение как за одну из полумер, которые сопряжены со всеми опасностями мер решительных, не имея притом ни одной из их выгод.
Выждав четыре дня в таком странном положении, Моро почувствовал наконец его опасность и перевел всю свою армию на правый берег Дуная, с тем чтобы отступить вверх по течению и приблизиться к своему опорному пункту. Он уже узнал о вынужденном отступлении Журдана на Лан и не сомневался, что, отбросив Журдана на эту реку, эрцгерцог поспешил к Неккару заградить путь отступления на Рейн и его армии. Вместе с тем Моро узнал о попытке гарнизона Мангейма разрушить мост в Келе, по которому французская армия вступила в Германию. В подобных обстоятельствах он более не колебался и начал отступление. Положение его было опасным: дабы возвратиться во Францию, он должен был в середине Баварии перейти Шварцвальд, достичь берега Рейна, имея за собой в тылу Латура с 40 тысячами, а впереди – эрцгерцога Карла с 30 тысячами; можно было ожидать худшего.
Но если Моро и не имел обширного и пылкого гения, который проявлял его соперник в Италии, то он обладал характером твердым и невозмутимым в опасности и командовал великолепной более чем 60-тысячной армией, нравственный дух которой не был поколеблен ни одним поражением и которая питала к своему вождю полное доверие. Взвесив имевшиеся средства, Моро не устрашился затруднительности положения и решил спокойно повернуть назад: он пошел в сторону Рейна вверх по течению Дуная. Дефиле Шварцвальда, далекие от расположения эрцгерцога, он находил более безопасными.
Парки и обозы шли впереди армии, а арьергарды каждый день мужественно отражали нападения неприятельских авангардов. Латур, вместо того чтобы переправиться за Дунай и опередить Моро у входов в дефиле, следовал за ним, не решаясь всерьез задержать его. Моро остановился в окрестностях озера Федерзее, недалеко от Бибераха. Войска Латура были разделены на три корпуса: первый, Науендорфа, – в Тюбингене, в верхнем течении Неккара, второй под его личным командованием – в Биберахе, а третий значительно дальше – в Шуссенриде.
Местность около Бибераха гориста, покрыта лесами и изрезана долинами. Латур занял позицию на высотах, которые легко могли быть обойдены, а сверх того в тылу позиции пролегала глубокая лощина под названием Рисе. Моро атаковал его на всех пунктах и сумел мастерски проникнуть за позиции, то овладевая ими с фронта, то обходя их; он теснил австрийского генерала, сбросил его в Рисе и взял четыре тысячи пленных. Важная победа под Биберахом заставила Латура отойти и весьма подняла дух французской армии.
Моро возобновил движение и приближался к входам в дефиле; он уже миновал дороги, выходящие к Рейну долиной Неккара; ему оставались дороги на Тутлинген и Ротвайль, у самых истоков Неккара, откуда они следуют далее к Келю; но их уже занимал Науендорф, его подкрепили отряды из Мангейма, к нему же подходил и эрцгерцог. Моро предпочитал подняться выше и перейти Шварцвальд через долину Хелленталь; так он делал крюк, но выходил к Рейну у Брайзаха, на значительном расстоянии от эрцгерцога. Дезе и Ферино с правым и левым крылом должны были занять Тутлинген и Ротвайль и прикрывать от главных австрийских сил выходы из ущелий, центр же под командованием Сен-Сира должен был завладеть долиной Хелленталь. Парки Моро послал на Гюнинген.
Австрийцы окружили французскую армию массой мелких отрядов, надеясь таким образом ее отрезать, но эти отряды нигде не смогли удержаться. Сен-Сир встретил в долине Хелленталь лишь незначительный отряд, без затруднения прибыл в Нойштадт, а оттуда во Фрейбург. Оба крыла последовали за ними и вышли из страшного ущелья в долину Рейна скорее как победоносная армия, а не как отступающая.
Моро прибыл на Рейн 12 октября (21 вандемьера). Вместо того чтобы переправиться через реку в Брайзахе и оттуда следовать французским берегом до Страсбурга, Моро предпочел, в виду всей неприятельской армии, двинуться правым берегом к Келю. Хотел ли он продемонстрировать, что не боится неприятеля, или надеялся удержаться на правом берегу и прикрыть Кель – все-таки этих оснований было недостаточно, чтобы рисковать сражением. Идти против всей армии эрцгерцога навстречу генеральному сражению с Рейном в тылу было непростительной неосторожностью, ведь не имелись в виду ни наступательный образ действий, ни необходимость прикрывать отступление.
