Лиммат вытекает из Цюрихского озера в самом Цюрихе и разделяет этот город на две части. Согласно плану, условленному с Готце и Суворовым, Корсаков предполагал атаковать Массена и для этой цели перевел главную часть своих сил в Цюрихе на левую сторону Лиммата. Он только оставил три батальона в Клостер-Фа-ре, где переправа через Лиммат была доступна более всего; дивизию Дурасова он направил к месту впадения Лиммата в Аар для наблюдения; главные же силы Корсакова, по меньшей мере 18 тысяч человек, стояли перед рекой в готовности перейти в наступление.
Массена основал свой план на этом положении вещей. Он решил скорее маскировать, а не атаковать Цюрих, где Корсаков собрал свои главные силы; с наиболее значительной же частью своих сил Массена хотел попытаться переправиться в слабообороняемый Клостер-Фаре. Он хотел, чтобы эта дивизия по совершении переправы поднялась по Лиммату противоположным берегом и стала в тылу Цюриха. Лишь только тогда он предполагал атаковать Корсакова на обоих берегах и запереть его в городе. Результатом такого распоряжения могли быть самые обширные последствия.
Мортье со своей дивизией в 8 тысяч человек занимал правую часть поля сражения и был направлен к Цюриху; ему следовало сначала удерживать, а потом атаковать главные русские силы. Клейн с дивизией в 10 тысяч человек должен был стать в Альтштеттене, между Цюрихом и Клостер-Фаром, где хотели совершить переправу; таким образом он мог направиться или к Цюриху и поддержать Мортье против русских сил, или к переправе, если бы там оказалась надобность в его помощи. Его дивизия состояла из четырех тысяч гренадеров и резерва превосходной кавалерии.
Дивизия Лоржа с частью дивизии Менара должны были совершить переправу у Клостер-Фара. Численность этих войск простиралась до 15 тысяч человек. Часть дивизии Менара должна была совершать демонстративные маневры в нижнем течении Лиммата с целью обмануть и удержать Дурасова.
Эти распоряжения, составлявшие предмет удивления всех военных писателей, были приведены в исполнение 25 сентября 1799 года (3 вандемьера года VIII) в 5 часов утра. Приготовления к переправе у селения Дитикон были сделаны с необыкновенной тщательностью и в полной тайне. Суда тащили вручную и спрятали в лесу. С утра они были уже спущены на воду, и войска без шума выстроились на берегу. Прославившийся впоследствии как оратор генерал Фуа командовал в этом бессмертном сражении артиллерией; именно он расположил несколько батарей для охраны переправы.
Шестьсот человек смело сели на суда, подплыли к противоположному берегу, бросились на неприятельских стрелков и рассеяли их. Корсаков поставил на плато Клостер-Фара три батальона с пушками. Наша артиллерия, превосходно руководимая, заставила русскую артиллерию замолчать и поддержала последовательную переправу нашего авангарда. Когда к генералу Газану, кроме шестисот человек, высадившихся вначале, подошло уже достаточно подкреплений, он двинулся на три русских батальона, занимавших Клостер-Фар. Те заняли лес и храбро оборонялись. Газан окружил их и, чтобы выбить из леса, перебил почти до последнего человека. По уничтожении этих трех батальонов был наведен мост.
Остальная часть дивизии Лоржа и часть дивизии Менара перешли Лиммат, и таким образом за рекой находились уже 15 тысяч человек. Бригада Бонтама была оставлена в Регенсдорфе против Дурасова, на случай если бы тот вздумал подняться вверх по Лиммату. Главные силы под руководством начальника штаба Удино поднялись по реке, направляясь в тыл Цюриху.
По окончании этой операции Массена сам двинулся на левый берег Лиммата наблюдать за движением своих крыльев. В нижнем течении реки генерал Менар так искусно обманул Дурасова ложными маневрами, что тот направил к берегу все свои войска и выставил всю артиллерию. Мортье дошел до Цюриха через Воллисхофен, но встретил там основные силы Корсакова и был вынужден отступить. Массена, прибывший в это же время, оттеснил дивизию Клейна из Альтштеттена. Юмбер во главе четырех тысяч гренадеров двинулся к Цюриху и поддержал Мортье. Тот возобновил свои атаки и все-таки сумел запереть русских в Цюрихе.
Между тем Корсаков, встревоженный тем, что слышит пушечные выстрелы в своем тылу, перевел несколько батальонов за Лиммат; но эта слабая поддержка оказалась бесполезной: Удино со своими 15 тысячами продолжал подниматься вверх по Лиммату. Он захватил небольшой лагерь и высоты позади Цюриха и завладел большой дорогой на Винтертур, ведущей в Германию, – единственным путем отступления русских.
День близился к концу, и от следующего дня можно было ждать огромных результатов. Русские были заперты в Цюрихе: Массена перевел им в тыл у Клостер-Фара 15 тысяч человек и 18 тысяч поставил перед Цюрихом. Корсаков убедился, наконец, в опасности своего положения и перевел свои войска в другую часть Цюриха, за Лиммат. Дурасов, узнав о переправе французов, двинулся с места и, избежав встречи с бригадой Бонтама, окольным путем вышел на дорогу в Винтертур.
На следующий день должен был начаться ожесточенный бой, потому что русские желали пробиться, а французы – добиться победы и больших трофеев. Сражение началось с раннего утра. Несчастный Цюрих, загроможденный артиллерией, повозками всякого рода, ранеными, атакованный со всех сторон, был охвачен огнем. С этой стороны Лиммата на город наступали и готовы были в него проникнуть Мортье и Клейн. Позади Цюрих теснил Удино, желая запереть дорогу Корсакову. Винтертурская дорога, место ожесточенного боя, несколько раз переходила из рук в руки. Решившись, наконец, отступить, Корсаков поставил в авангарде пехоту, в центре кавалерию, а артиллерию и обозы убрал в хвост и двинулся вперед длинной колонной. Его храбрая пехота, яростно атакуя, опрокидывала всё перед собою и мужественно прокладывала себе дорогу, но когда ей удалось пройти с частью кавалерии, французы возобновили атаку, напали на остальную часть кавалерии и обозов и отбросили их до самых ворот Цюриха. В то же время туда ворвались Клейн и Мортье. Начались стычки на улицах. Знаменитый Лафатер[57] был ранен у дверей своего дома пулей пьяного солдата, который приставил к его груди ружье с требованием денег; несчастный упал, пораженный опасной раной, от которой через несколько месяцев умер.
Наконец Цюрих вынужден был сложить оружие. Сто пушек, все обозы, казначейство армии и 5 тысяч пленных стали добычей французов. Кроме того, в этом ожесточенном сражении у Корсакова выбыло из строя 8 тысяч человек, так что потери его простирались до 13 тысяч, то есть до половины всей его армии. Даже знаменитые сражения в Италии не представляли более необыкновенных результатов. Психологические последствия победы были не менее важны, чем материальные. Корсаков поспешил отступить к Рейну.
Между тем Сульт, которому было поручено перейти Линту выше Цюрихского озера, исполнил этот переход не менее удачно. Он переправился между Бильтеном и Райхенбургом. Полтораста храбрецов с ружьями над головами переплыли реку, вышли на другой берег, очистили его от неприятельских застрельщиков и защитили высадку авангарда. Готце, немедленно прибывший на место, был смертельно ранен, что привело австрийские войска в полное расстройство. Петраш, принявший командование после Готце, тщетно пытался сбросить в Линту перешедшие через нее отряды; он был вынужден поспешно отступить на Сен-Галлен и Рейн, оставив в руках французов три тысячи пленных и несколько пушек. Генералы Елашич и Линкен, которым было поручено войти в кантон Гларус и поддержать Суворова при дебушировании его из Сен-Готарда, также отступили, узнав об этих поражениях.
Таким образом, около 60 тысяч человек были отброшены от линии Лиммата за линию Рейна, и отброшены с огромными потерями. Теперь Суворову приходилось передвигаться между победоносными армиями, вместо того чтобы, как предполагалось сначала, выйти во фланг неприятелю, атакованному со всех сторон, и тем решить его поражение.
Выйдя из Италии с 18 тысячами человек, он прибыл к подошве Сен-Готарда в пятый дополнительный день года VII (21 сентября). Он вынужден был спешить своих казаков, чтобы навьючить на их лошадей артиллерию. В то же время Розенбергу с его 6 тысячами было поручено обойти Сен-Готард через Дисентис. Прибыв 23 сентября (1 вандемьера) в Айроло, на входе в Сен-Готард, Суворов встретил там Гюдена с бригадой дивизии Лекурба и дал упорный бой, но его солдаты, плохие стрелки, целыми взводами падали под пулями и камнями. Тогда Суворов решил зайти Гюдену во фланг и заставил его очистить ущелье до госпиталя.
