Бонапарт в Яффе
Эта крепость была окружена толстой стеной, фланкируемой башнями, и гарнизон ее составлял четыре тысячи человек. Бонапарт приказал устроить брешь и потребовал у коменданта сдаться; тот вместо ответа велел отрубить парламентеру голову. Решили немедленно идти на штурм, взяли крепость с обычной отвагой и отдали ее на грабеж и уничтожение в течение тридцати часов. В этой крепости также нашли значительное число артиллерии и продовольствие всякого рода. Осталось несколько тысяч пленных, которых нельзя было отправить в Египет, так как не было возможности их конвоировать и отослать к неприятелю, что позволило бы ему усилить свои ряды. Бонапарт решился на страшную меру, единственный акт жестокости в его жизни. Перенесенный в варварскую страну, он невольно перенял ее нравы: он велел перебить остававшихся пленных. Армия послушно, но с некоторым ужасом исполнила данное ей приказание.
Затем Бонапарт двинулся на Акко, древнюю Птолемаиду, расположенную у подошвы горы Кармель; это была единственная крепость, которая могла его остановить. С взятием Акко вся Сирия принадлежала бы Франции. Но Джеззар укрылся в крепости со всеми своими богатствами и значительным гарнизоном; он рассчитывал на поддержку сэра Сиднея Смита, крейсировавшего у берегов и доставившего ему инженеров, канониров и снаряды. Кроме того, на помощь к нему должна была подойти турецкая армия, собравшаяся в Сирии и приближавшаяся к Дамаску, дабы перейти Иордан.
Бонапарт поспешил с атакой, чтобы завладеть Акко, как и Яффой, до прибытия новых войск и до того, как англичане успеют улучшить оборону крепости. Тотчас открыли траншеи. К несчастью, осадная артиллерия, которая должна была прибыть морем из Александрии, была захвачена сэром Сиднеем Смитом. Из всей осадной и полевой артиллерии имелись 32-фунтовая каронада[53], четыре 12-фунтовые пушки, восемь гаубиц и около тридцати 4-фунтовых пушек. Недоставало ядер, но придумали средство найти их. На берег высылали по нескольку всадников; при виде них сэр Сидней Смит открывал несмолкаемый огонь со всех своих батарей, а солдаты, которым давали по пяти су за ядро, подбирали их среди канонады и всеобщего смеха.
Траншеи были открыты 20 марта (30 вантоза). Инженерный генерал Сансон, считая после ночной рекогносцировки, что дошел до самых стен бастиона, объявил, что крепость не имеет ни контрэскарпа, ни рва. Вследствие этого сочли достаточным проделать простую брешь и затем идти на приступ. И то и другое было сделано 25 марта (5 жерминаля), но французов остановили контрэскарп и ров. Немедленно приступили к минным работам, которые приходилось вести под убийственным огнем артиллерии со всех валов. Сэр Сидней Смит дал Джеззару отличных английских наводчиков и старого эмигранта Филиппо, опытнейшего инженерного офицера. Мина была взорвана 28 марта (8 жерминаля), но обвалила лишь часть контрэскарпа. Двадцать пять гренадеров пошли на брешь вслед за молодым Майи. Видя, как этот храбрый офицер ставит лестницу, турки ужаснулись, но Майи был убит. Гренадеры пали духом, и турки воодушевились вновь; два батальона, следовавшие за передовыми, были встречены страшным ружейным огнем; начальник их, Ложье, также был убит, и приступ опять не удался.
К несчастью, крепость получила несколько тысяч человек подкрепления, значительное число канониров и огромное количество снарядов. Предстояло вести большую осаду всего с тринадцатью тысячами человек и почти без артиллерии. Нужно было открыть новый минный колодезь, чтобы взорвать весь контрэскарп, и начать новые подступы. Было 1 апреля (12 жерминаля); перед крепостью стояли уже десять дней; получили известие о приближении большой турецкой армии; следовало продолжать работы и прикрывать осаду, и всё это с одной экспедиционной армией. Главнокомандующий приказал работать у мин безостановочно и отправил дивизию Клебера к Иордану – оспаривать переправу армии, подходившей со стороны Дамаска.
Главную силу этой армии в 25 тысяч солдат из Наплуза составляли более 12 тысяч всадников; за нею следовал огромный обоз. Главнокомандующим ее был дамасский паша Абдулла. Армия перешла Иордан 4 апреля.
Жюно с авангардом Клебера числом не больше пятисот человек встретил турецкие авангарды по дороге из Назарета 8 апреля. Далекий от мысли об отступлении, он смело ожидал неприятеля и, составив каре, покрыл поле сражения мертвыми и захватил пять знамен; однако принужденный уступить численности, отошел затем к дивизии Клебера. Та подходила для соединения с Жюно.
Бонапарт, в свою очередь уведомленный о многочисленности неприятеля, отвел от Акко дивизию Бона и пошел с ней поддержать Клебера и дать решительное сражение. Джеззар, сносившийся с армией, которая хотела освободить его от осады, стремился совершить вылазку, но, обстрелянный картечью, вынужден был оставить территорию наших инженерных работ покрытой мертвецами.
Клебер со своей дивизией направился на равнину, простирающуюся у подножия горы Фавор, недалеко от небольшой деревни. Он хотел захватить турецкий лагерь врасплох ночью, но позднее прибытие помешало ему. Утром 16 апреля (27 жерминаля) он встретил турецкую армию, выстроившуюся для сражения. Деревню занимали 15 тысяч пехотинцев, более 12 тысяч кавалеристов развернулись на равнине. В каре Клебера набиралось едва три тысячи человек. Вся неприятельская кавалерия бросилась на наши каре. Французы сохраняли свое обычное хладнокровие и, встречая турецких кавалеристов страшным огнем, с каждым залпом валили значительное их число. Вскоре они окружили себя горами из трупов людей и лошадей и, прикрываемые этой страшной оградой, смогли шесть часов кряду выдерживать страшный натиск неприятеля.
В это время Бонапарт с дивизией Бона дебушировал с горы Фавор. Перед ним открылась покрытая дымом и огнем равнина и оборонявшаяся за линией трупов храбрая дивизия Клебера. Бонапарт немедленно разделил свою дивизию на два каре, чтобы составить с дивизией Клебера углы равностороннего треугольника и таким образом окружить неприятеля. Французы шли, не подавая сигнала о своем приближении; затем Бонапарт велел сделать пушечный выстрел и показался на поле сражения. Страшный огонь из трех оконечностей треугольника начал поражать мамелюков, оказавшихся в центре, заставил их бросаться то в одну, то в другую сторону и бежать в беспорядке по всем направлениям.
При виде своих дивизия Клебера удвоила усилия, бросилась на деревню, захватила ее и перебила значительное число неприятельских солдат. В одно мгновение вся масса врагов рассеялась, и на равнине остались лишь мертвецы. Турецкий лагерь, три бунчука паши[54], четыреста верблюдов и огромное количество припасов попали в руки французов. Мюрат, оставленный на берегах Иордана, также перебил значительное число беглецов, а Бонапарт сжег все деревни у Наплуза. Шесть тысяч французов уничтожили армию, которую жители называли такой необъятной, как звезды на небе и песок в море.
Между тем не переставали минировать и разминировать в ответ стены Акко, оспаривали друг у друга каждый шаг местности. Перед крепостью провели уже полтора месяца, совершили несколько попыток штурма, отразили множество вылазок, перебили значительное число неприятеля, но, несмотря на постоянный перевес, все-таки несли непоправимые потери в людях и во времени. Седьмого мая (18 флореаля) в порт Акко прибыло подкрепление в 12 тысяч человек. Бонапарт, рассчитав, что войска не высадятся ранее шести часов, немедленно направляет 24-фунтовое орудие на часть стены справа от моста, где уже продолжительное время сосредоточивались усилия осаждающих. С наступлением ночи лезут на брешь, завладевают неприятельскими работами, уничтожают их, заклепывают пушки и, наконец, захватывают крепость в тот момент, когда навстречу им выходит огромная масса высадившихся войск. Рамбо, командовавший первыми шедшими на штурм гренадерами, убит, а Ланн ранен.
