В тюрьме день тянулся за днём, от серости вечера до серости утра через тьму ночи. Его одолевала противная сырость, и от неё он спасался упражнениями, хоть пространство камеры не позволяло развернуться. В очередной раз приседая, он размышлял над странным в сном, в котором к нему пришла Нала. Был ли то просто сон или так запоздало сработал призыв того старика? Ролден не знал. И боялся: если Нала и правда по ту сторону гор, то он вряд ли что-либо сделает.

Подперев стену, Ролден почесал подбородок. В глаза бросился побледневший рисунок брачного браслета. Хотелось увидеть Налу. Сильно. Он хотел знать наяву, что она жива, что она в порядке, что есть шанс её спасти! И стоило ему подумать об этом, как часть пространства поплыла, открывая такую же тёмную камеру, где сидела, точно также прижавшись к стене, его жена.

- Нала, - позвал Ролден, а девушка закрутила головой.

- Ролден? - она смотрела то влево, то вправо, но никак не видела его. - Где ты?

- В тюрьме, как и ты. Посмотри прямо. Ничего не видишь?

Нала послушалась, чтобы через миг вскрикнуть и тут же закрыть рот рукой.

- Как так? - прошептала она, подползая ближе к прозрачной стене, которая как будто соединила в пространстве их камеры. Но вот беда: рука её уперлась в стену, преодолеть которую не было никакой возможности.

- Браслет, - Ролден указал на свою руку, где белым светился брачный узор.

- И правда... - Нала замерла напротив него. - Это опять сон?

- В этот раз реальность. Где ты, что с тобой случилось?

- Словно это чем-то поможет! Смертный не может перейти горы и оказаться в землях одарённых - мне уже объяснили. Я вот прошла, и сам видишь, что получилось... Прощай, Ролден.

Нала грустно улыбнулась кончиками губ: она сама не понимала, куда в тот момент делась вся ненависть к мужу. На пороге смерти всё стало так неважно, так серо и безлико, что ей даже показалось правильным поговорить с Ролденом.

Принц не успел возразить, когда со стуком распахнулась дверь в его камеру, а картинка рассыпалась туманом. Очередной стражник принёс очередные полбатона и тарелку с похлёбкой, где в грязной воде плавали два овоща.

- Поешьте, Ваше Высочество, - сказал стражник, протягивая ему хлеб.

- Когда захочу, - отозвался он.

- Советую поужинать как можно скорее, не то ваша еда уйдёт крысам, - стражник не спешил уходить, наоборот, подошёл к соломе, которую принц перетащил на место повыше и посуше.

- Вот и откормлю себе хорошую мясную еду, - хмыкнул Ролден, и стражник наконец-то ушёл.

Он опустился на солому, упёр руки в колени. Хорошо, что на суд он пошёл в тёплой форме гарнизона! Похлёбку он сразу вылил в углу, взял кувшин и хлеб. Еда - это действие, а оно отвлечёт от ненужных мыслей.

Странный привкус бумаги на языке.

Он достал порядком пожёванную бумажку, на которой яркими чернилами стояла надпись: 'Не спите ночью'. Ролден покрутил её да порвал на мелкие клочки, которые утопил в луже похлёбки. Ночью придут его убивать, и какой-то доброжелатель захотел, чтобы он поборолся за свою жизнь? Или же нашёлся ещё более сумасшедший человек, который решил помочь ему бежать? Оба варианта казались принцу глупостью, а потому он всё-таки решил заснуть, полагаясь на судьбу.

Ворочался он долго, сон не желал идти, поскольку в душе всё-таки теплилась надежда на какое-то чудо. Шорох сдвигавшихся камней он услышал через сон, но даже не подумал шелохнуться.

- Ролден! - позвал его шёпот за спиной. - Ролден, быстро сюда!

И принц подскочил, обернувшись. Жестами его отчаянно звал граф Окшетт, сжимавший тусклый факел. Принц рванул в открывшийся тайный ход, стены которого медленно закрывались, подвластные механизму.

- И как это понимать? - вопросил Ролден, наблюдая, как закрывается последняя щель между каменными кладками.

- Мне удалось загипнотизировать принцессу, а она, оказывается, знала обо всех тайных ходах замка, - отозвался посол, начиная двигаться обратно. - На ваше счастье, принц, у меня превосходное чувство направления.

- Сколько дней прошло?

- Три. И всё это время к вам никого не пускали указом суда, хотя ваш заместитель... который со шрамом, рвался к вам всеми доступными силами, привлекая даже графа Эстельенского. Завтра должно пройти повторное слушание дела, по итогам которого решилась бы ваша участь. Сами понимаете, что в сторону казни.

Граф отдал факел принцу, а сам стал прощупывать стену перед ними. Нажав какой-то камень и повернув, он открыл ещё один проход - такой же пыльный и затхлый, только с ещё большим количеством паутины.

- И зачем же вы меня спасаете? - поинтересовался Ролден, отдавая факел обратно и, поморщившись, входя следом за послом в коридор.

- Потому что когда-то я говорил о дружбе? - Ролден выразительно фыркнул. - Вы прозорливы, как всегда, Ваше Высочество, - скучным тоном покаялся он, освещая арку в поисках каких-то знаков. - Дело в том, что король со дня на день умрёт. По крайней мере так утверждает королева. На королеву уже покушались люди герцога Капринского. Знаете, мне совсем не нравится его кандидатура у власти, потому я помогаю вам. Общие враги роднят, не так ли? А вы ведь несомненно захотите отомстить врагу?

- Может быть...

Коридор вёл вверх и влево, и, как догадывался Ролден, выйти они должны из стены где-то вне дворца. Когда граф застыл у очередной стены, ища очередной камень, и когда открылся выход в туманную, тёмную ночь, его догадки подтвердились. Граф потушил факел, банально бросив его на пыльный пол.

- Идёмте! - и махнул рукой принцу.

Ролден вышел следом, слыша, как закрывается за спиной ход. На свободе оказалось светлее, чем в его темнице, но после факела к темноте пришлось привыкать заново. Она расступилась, явив где-то в сотне шагов от них городскую окраину и синие огни кабака.

- Аштарэт, арс витаба, Варел!

И Ролден увидел, как в темноте красным кантом загорелись глаза графа и погасли.

- И... И что это? - спросил принц, думая надо ему бежать или же быстро бить графа, чтобы не навредил.

- Я всего лишь позвал помощника, чтобы он забрал из кабака коня. Не пешком же вы побежите? Он, разумеется, ничего не запомнит.

- Гипноз?

- Вы знали?

- Тень моей жены и ваша первая встреча, - пояснил принц, вглядываясь в темноту, где появилась неясная тень.

Варел спрыгнул с коня, взяв его под уздцы.

- Ваш конь, принц. В мешке еды на неделю, в фляге вода.

Ролден вскочил в седло, задев ногой что-то. Потянувшись, отвязал... свой меч!

- Ваш человек передавал, - восхищённо добавил граф. - Что ж, доброго пути!

И граф вместе со стражником отправились обратно к потайному ходу, оставив Ролдена в темноте и одиночестве. Конь смирно стоял и щипал траву - не чета тем, к которым он привык, но тоже неплохой. Свежий ветер дул в лицо, шевеля чёрные кроны деревьев. А ведь ещё из города выбраться надо! Но, похоже, эту задачу оставили решать ему самому.

- Командир! - позвал его голос из-под деревьев. - Командир, это Тайш! Я подкупил стражу, чтобы они выпустили вас без вопросов, и там сейчас наши знакомые дежурят. Так что вперёд, командир! Я скоро последую за вами!

Ролден взбодрился, мысленно благодаря всех за такого толкового помощника, и, пришпорив коня, погнал его к главным воротам. Его и в самом деле ждали. Помимо огромных ворот, которые открывали на рассвете, у стражи была своя тайная калиточка для выхода, через которую нередко они выпускали и впускали людей за плату. И теперь её открывал щупленький привратник в одной исподней рубахе - уснул, бедняга, неся караул на пьяную голову.

- Вот и всё, - улыбнулся он, выпуская загадочного капитана, державшегося спиной к факелам. - Доброго пути!

Случившийся казус с застрявшим в маленькой калитке жеребцом позабавил служивого, а Ролден ничего не сказал ему: пусть веселится! Но всё обошлось: и ворота остались целы, и животина. Как только копыта зацокали по каменной дороге, принц взлетел в седло, пустив коня галопом - только пыль из-под копыт пошла.