Город на берегу реки, обращенный лицом к морю, вот уже несколько столетий вел оживленную торговлю со сказочными Антильскими островами. Его девизом было: «Favet Neptunus eunti» — «Нептун благосклонен к тем, кто стремится вперед».

В конце улицы, где стоял дом Вернов, Жюль мог видеть высокие мачты океанских кораблей. На чердаке старого дома, принадлежавшего семье матери, будущий писатель вместе с младшим братом Полем часами рылся в старом, хламе — реликвиях, сохранившихся от многих поколений моряков и судовладельцев. Все ароматы и все краски далекой Вест-Индии дремали в старинных сундуках, полных диковинных вещей… Жюль любил бродить по набережным и пристаням Нанта, где большие корабли, пропитанные запахами и расцвеченные красками, не менее прекрасными, чем те, что грезились мальчику в его детских снах, отплывали к Антиллам, возвращались с Антилл.

Младший братишка, Поль, хочет быть моряком. Но Жюль, старший, должен изучать юридические науки, чтобы стать впоследствии помощником отца и его преемником; так было решено на семейном совете еще в день его рождения. Однако Жюль тоже мечтает стать моряком. «Я не могу присутствовать при отплытии корабля — будь то военное судно или простой рыбачий баркас — без того, чтобы все существо мое не устремлялось вдаль вместе с ним», — напишет он впоследствии в романе «Зеленый луч».

И вот в один прекрасный день летних каникул 1839 года одиннадцатилетний Жюль исчезает… Он купил бланк договора для найма на корабль у знакомого юнги — одного из тех мальчуганов, что обучаются на острове Магон в школе юнгов, о которой Жюль столько грезил. Ему удалось наняться юнгой на «Корали» — трехмачтовую шхуну дальнего плавания, которая в тот же день отправлялась в Индию. Настоящее начало приключенческого романа, не правда ли? И продолжение его не менее романтично!

Благородный и строгий служитель закона бросается в погоню за сыном. Но догнать «Корали», уже снявшуюся с якоря, можно лишь с помощью пироскафа — одного из этих новых судов, снабженных паровой машиной, которые впервые появились на Луаре в 1839 году. Пироскаф настигает парусник уже в устье Луары, близ Пембефа, и незадачливого юнгу возвращают отцу.

Водворенный в отчий дом, получив основательную порку и посаженный на хлеб и на воду, Жюль вынужден торжественно обещать рыдающей матери: «Отныне я буду путешествовать только в мечтах». Пророческие слова, которые должны увести его далеко и даже привести в конце концов к вполне реальным путешествиям.

В мечтах Жюль Верн уже путешествовал по всему свету под именами Фергюссона, капитана Гаттераса, Мишеля Ардана, профессора Лиденброка и его племянника Акселя… Теперь он хочет пуститься в подобное же путешествие по морским волнам, вернее — под ними…

Правда, к тому времени молодому писателю уже дважды довелось совершить длительные переходы по морю на грузовых судах, принадлежащих знакомому судовладельцу: сначала в Шотландию, затем — к берегам Норвегии. Но, для того чтобы написать задуманный роман о море, он в 1866 году поселяется вместе с семьей в Кротуа, маленькой рыбачьей деревушке в устье Соммы, близ Амьена, родного города его жены, у самого моря, как раз против того места, где несколько лет назад погиб амьенский изобретатель Пети, испытывая подводную лодку собственной конструкции…

Здесь, в Кротуа, Жюль Верн покупает старую рыбачью шхуну, названную им «Сен-Мишель» в честь четырехлетнего сына Мишеля. О, это всего лишь большой баркас, наскоро переоборудованный в нечто напоминающее яхту. В маленьком трюме — три матраца, набитых морской травой, несколько книг, стопка чистой бумаги… Здесь будет написана большая часть знаменитого романа.

Но роман пишется только в те часы, когда «Сен-Мишель» стоит на якоре. Во время плавания по Ламаншу Жюль Верн стоит за рулем или спит, лежа ничком на дощатой палубе.

«Как ты можешь писать такие увлекательные книги, мой бедный друг? — говорит ему однажды, смеясь, жена. — Ведь ты никогда не смотришь на небо иначе, как спиной!»

В марте 1867 года Жюль Верн вместе со своим братом, капитаном Полем Верном, отправляется в путешествие на «Грейт-Истерне», знаменитом корабле, построенном по последнему слову тогдашней техники, который только что закончил прокладку трансатлантического кабеля между Европой и Америкой. Это первое большое плавание по Атлантическому океану — до Нью-Йорка и обратно — лишь усилило страстную любовь писателя к морю.

Вернувшись в Кротуа, Жюль Верн снова берется за перо. В 1868 году он пишет отцу: «Я целиком погружен в мое „Путешествие под водой“, и это доставляет мне несказанное удовольствие». А несколькими месяцами позже: «„Сен-Мишель“ — мой плавучий рабочий кабинет; здесь мне работается лучше, чем на твердой земле. Я уже заканчиваю первый том „Двадцати тысяч лье под водой“ и надеюсь, что все неправдоподобные события, описанные в нем, покажутся моим читателям правдоподобными».

И еще некоторое время спустя: «Я писал тебе в прошлый раз, что мне приходят на ум разные неправдоподобные вещи. Но на самом деле в них нет ничего неправдоподобного. Все, что один человек способен выдумать, другие в состоянии претворить в жизнь».

И Жюль Верн выдумывает своего «Наутилуса»; рассказывает, как герои его романа охотятся в подводных лесах на дне моря. Кто претворит эти мечты в жизнь?

«Сен-Мишель» стоит на якоре. «Сен-Мишель» способен плавать только до Дьеппа или Трепора. Но какое это имеет значение для мечтателя и ясновидца, сеющего семена будущего!

И, в то время как писатель поглощен описанием затонувшей в океане сказочной Атлантиды, капитан «Сен-Мишеля» поднимается вверх по Сене и ставит свое суденышко на якорь возле Моста Искусств, недалеко от дома, где живет его издатель Этсель.

Этсель давно не дает покоя Жюлю Верну, требуя, чтобы тот сдал ему как можно скорее долгожданный «подводный» роман. Но только в декабре 1869 года писатель вручает наконец рукопись Этселю. Четыре года протекли с того дня, когда план романа был «целиком закончен». Для Жюля Верна, связанного жесткими сроками договора и потому привыкшего работать чрезвычайно быстро, такая медлительность необычна и только лишний раз доказывает, что в этом романе писатель стремился с предельной силой выразить два самых глубоких, самых сокровенных своих чувства: любовь к морю и любовь к свободе.

Для того чтобы понять до конца «Двадцать тысяч лье под водой», надо знать, что Жюль Верн всегда был убежденным противником Второй империи; слово «Свобода» — с большой буквы! — никогда не было для него пустым звуком. Его капитан Немо — живое воплощение тех людей, которых принято называть «людьми 1848 года». Такие люди появились во многих странах в период революций 1848 года, и командир «Наутилуса» — идеальный образ подобного человека. Он помогает угнетенным, он сражается с угнетателями. Он «Немо» — «Никто», море стало для него второй родиной, и море в романе — это символ свободы.

К новогодним каникулам 1870 года, в самый разгар франко-прусской войны и суровой зимы, за несколько недель до страшной осады Парижа, книга выходит в свет.

Целым поколениям молодых суждено грезить над ее нарядным, красным с золотом переплетом, над темными гравюрами, украшающими ее страницы.

В разных частях земного шара, под разными широтами и долготами, несколько кораблей подверглось нападению загадочного морского чудовища. Мировое общественное мнение взволновано. Американское правительство снаряжает экспедицию на военном фрегате «Авраам Линкольн». Француз Аронакс, профессор Парижского музея естественной истории, получил приглашение принять участие в экспедиции. Аронакс представляет в романе самого Жюля Верна. Это предположение настолько правдоподобно, что писатель согласился позировать художнику Риу, который в своих иллюстрациях к роману придал профессору Аронаксу рост, осанку и черты лица знаменитого писателя.

После долгих бесплодных поисков, когда «Авраам Линкольн» уже готов вернуться ни с чем в Нью-Йоркскую гавань, таинственное животное внезапно появляется перед кораблем на просторах Тихого океана. В чудовище стреляют из пушки; Нед Ленд мечет в него свой знаменитый гарпун. Внезапно чудовище приходит в ярость: два громадных столба воды обрушиваются на палубу «Авраама Линкольна», смывая в море профессора Аронакса, его верного слугу Конселя и короля гарпунщиков Неда Ленда.