— Вау, — отозвались мы.

И только я хотела спросить, где ещё он был, как на поле зашёл ректор. Я уже начала опять было злиться, но за ним зашла Профессор Аргента. А потом за ними зашли Профессора Серафина, Женевьева, Анил и Фаер. Стоп. Они, что ВСЕ пришли?

Вольп сидел к ним спиной, поэтому увидев их, повернулся к нам и скорчил "рожицу грусти".

— Согласна, — прошептала я.

Кирилл, как самый вежливый из нас, встал. Эх, мне б такую силу воли. Мы тоже встали, и вышли из-за беседки. Диана лёгким движением руки убрала свою прекрасную, уютную беседочку, украшенную на крыше цветочками.

— Нет! — почему-то воскликнула Аргента. Диана аж вздрогнула от такой бурной реакции. — Она мне понравилась. Поставишь потом вон там?

Изящный пальчик указал на самое укромное место на Боевом поле. Туда редко заходишь в тренировочном бою, как-то не тянет.

Ведьмочка сглотнула, и молча кивнула.

Мы тоже молчали.

Говорить желание пропало сразу. Каждому было обидно. Мы кучкой злились на лора Сорганта. Сначала он не хотел спасать Вольпа, а теперь нашёл нам быстренько замену. Браво! Так ведь ещё уметь нужно!

Наконец, ректор тяжело вздохнул:

— Ну, не злитесь…

К извинениям не приручен.

Ершики лысые, Эльза, ты о чем думаешь вообще?! Перед вами тут стоят, извиняются, а ты!

Неужели, у меня есть совесть?

— Как вы вообще Вольпа спасли?

Мы молчали.

— Там же драконы… Большие, зубастые, хвостатые и огнедышащие…

Ректор мельком посмотрел на нас, и снова опустил глаза. Ему до такой степени стыдно?!

Мы переглянулись.

Он снова вздохнул:

— Ну, простите, я был не прав. От вас не духу, не слуху, почти шесть дней, мы подумали, что вас драконы…

Он замолчал с маской отвращения и боли на лице. Видно было, что ему больно это говорить и вообще представлять. Неужели, за нас беспокоились?

— А те ребята… Мы их начали собирать, чтобы люди не боялись. Каждый раз, когда у нас появляется команда Стихийников, люди становятся смелее, потому что знают, что если случится что-то плохое их спасут. А тут такое…

— Они уже ушли, — добавил Профессор Анил.

Профессор Женевьева трагично вздохнула.

— Простите, мне нужно было сразу понять, что вы довольно взрослые люди, и сильные маги, — закончил он.

— Простите нас всех, потому что мы вовремя не остановили Янара, — вздохнула Сирафина.

Я еле сдерживала улыбку. Они выглядели настолько виноватыми, что я чуть не умирала от распирающего меня смеха. Вроде взрослые Стихийники, а выглядят маленькими нашгодившими детьми. Вот что делает чувство вины с тем, кто провинился.

Мы снова переглянулись, и, не выдержав, фыркнули от смеха. Профессора подняли на нас глаза.

— Да, ладно вам, — улыбнулся во все тридцать два зуба Кай. — С кем не бывает.

— К тому же вы были правы, драконы скрыли нас от чужих глаз, — кивнул Вольп.

— То есть, вы не обижаетесь и не злитесь? — с надеждой спросил Профессор Фаер.

— Нет, конечно, — ответил Кирилл.

— Эля, конечно, как всегда попсиховала, но вообще все просто прекрасно, — добавил Вольп.

Я пихнула рыжего в бок.

— А за ворота… Простите, я на эмоциях, — опустилась я голову.

— Новые закажем! Из платины! — обрадовался лор Соргант, блеснув глазами.

— Ага, чтобы если что их Эля опять того… — намекнула Профессор Аргента.

— На эмоциях, — подсказала Женевьева, подмигнув мне.

Я скромно потупила взгляд.

— Так, женщины, молчите! Аргента, сделаешь ворота из платины и точка! — приказал ректор.

Подруги переглянулись, и закатили глаза.

Мы все же не вытерпели и засмеялись.

Мир был восстановлен, и точка! Точнее… Восклицательный знак!

Вот и прошел месяц, и наступили долгожданный весенние каникулы. Мы все чего-то от них ждали. Мальчики — боёв, новых фонарей под глазами и так далее; Диана — приключений и романтики; а я… Побыстрее от этого избавиться, рассказать все ребятам, и вернуться уже домой. Каждый вечер, перед сном, уже лёжа в кровати, я представляла, как возвращаюсь домой, и составляла речь, чтобы рассказать все друзьям, и извиниться не только перед ними, но и перед своим народом. Соскучилась жутко. А ещё отдельно извиниться перед Витой. Ещё я думала о легенде. Кто её составил? Как Сарканс знал, что тем образом нам помогал? Как?! Кто её вообще разбросал по мирам? Зачем? И самый главный вопрос — почему мы? Почему?! Ну, да, мы команда Стихийников, тогда почему в нашем мире? Ладно, в нашем Стихийники самые сильные, в этом я сама убедилась, но… Хорошо. Сарканс сказал, что все само встанет на места. Пусть уже встаёт побыстрее, хочется во все уже разобраться. И чем быстрее, тем лучше.

Я сладко протянулась в кровати, да так, что даже косточки захрустели. Пора вставать. Сегодня большой день.

— Доброе утро, — бодро поздаровалсь я с Каем и Вольпом.

— Доброе, — улыбнулась мне оба с Лисом и Вольфом.

— Диана спит? — спросил Кай.

— Ага, опять всю ночь над своим сборником просидела, — поябиднечала я. — Яичницу будите? Вы хоть завтракали?

— Нет, мы сами недавно встали, — ответил метаморф и даже зевнул, поглаживая своего фамильяра за ухом.

— И чертовски хотим яичницу! — добавил Вольп, кивнув.

Я рассмеялась и поставила сковородку на огонь.

— Кирилл тоже спит? — спросила, копошась в холодильнике.

— Как видишь, — пожал плечами Кай.

— Тогда не будем обсуждать план действий на эти каникулы?

— Почему же? — воскликнул огневик. — Вот проснуться они, а мы им и яичницу, и готовый план действий!

— Ну, по-сути, Вольп прав, и ты права тоже — без них решать, это подло, — добавил Лис.

— Рыжий, молчи! — приказал Вольп, прикрыв мордочку своего фамильяра ладонью. Охотник никогда не упускал возможности называть своего фамильяра "рыжим", ведь это единственный, к кому сам, собственно рыжий, может так обратиться. Кошмар! Я даже сама запуталась. Что же Вита так долго спит? Я уже соскучилась по её мягкой шерстске.

И словно, прочитав мои мысли, кто-то пошкрябал в нашей двери, просясь наружу. Я весело подошла, и открыла дверь.

— Наконец-то! А то, закопала меня в одеяле, я еле оттуда выбралась! — пробурчала Виолетта вместо приветствия.

— О, горе, горе! — "простонал" Кай. — Какая жестокая у тебя, однако, хозяйка! Иди ко мне, я тебя за ушком почешу.

— Ой, и не говори! Не хозяйка, а зверь, — прошмыгнула мимо меня Вита, и запрыгнула на колени метаморфа. — Чеши меня за ушком! — сказала она и выставила оба уха.

— Можно подумать, что я тебя не чешу, — пробурчала я, закрывая дверь.

— Молчи! Дай меня, почешет такой мужчина! — заткнула меня лисица, выделив слово "такой".

— Какой "такой"? — моментально отозвалась я, ставя чайник. Вольп уставился на меня во все глаза:

— Уверена, что хочешь знать?

Я лишь лукаво ему подмигнула. Ведь интересно, что она скажет.

— Красивый! — сразу приняла вызов Вита, гордо вскинув моську. — Сильный! Смелый! Умный! Гордый! Красивый!

— Уже было, — приподняла я бровь.

— Очень красивый! — показала мне язык она. — Артефактом владеет прекрасно! Волевой!.. И… И… За ушами чешет очень хорошо!

— Последнее не проверяла, — задумчиво выставила я, из-за всех сил пытаясь сдержать смех.

— А вот и зря! — фыркнула она, и развернулась, показывая, что разговор окончен.

Я была на грани, поэтому кусала губы, чтобы не разбудить ребят своим лошадиным смехом. Зато Вольп нашёл выход — подушка. Вообще прекрасная постельная принадлежность на все случаи жизни.

— Ой, девочки-и… — вздохнул Кай. — Я чуть не покраснел.

— От чего? — сонно донесся голос от комнаты мальчиков. Кирилл стоял, облокотившись на косяк дверь.

— Потому что, Кай у нас краси… — воодушевлённо начала объяснять Виолетта.

Мы все вместе не выдержали. Засмеялись от души над моим фамильяров, который явно, что-то задумал. Но тогда я об этом не думала, отдавшись хорошему, душевному настроению.