«Сад утренний, он потаенный…» Сад утренний, он потаенный, Не солнцем тронутый, росой, Когда вхожу в него согбенный, Не в латах витязя, босой. Как странник из другого края, Прошедший через зной пустынь, Густую тень в себя вбирая, Мне сердце шепчет: «Поостынь! Взгляни, как тих он и спокоен, Какая мощь ветвей, стволов, Ты разве не устал от войн, От жара солнца и костров?» Едва ли жизнь – одно боренье, И разве радость – только бой? Она и садом удивленье, И знание, что есть покой. Самой малости
Я в краю живу, где пальмы царственно Вперемешку с кипарисами растут. Хороши пейзажи эти яркие, Только память детства не сотрут. Я с лесами породнился сызмальства, Запах хвои у меня в крови. Где же ты, зеленое неистовство Первой и утраченной любви? На судьбу не сетую, не жалуюсь, Наша жизнь, она всегда права. Только хочется ну, самой малости, Между сосен, чтоб в лицо – трава. Мои сестры, сосны корабельные, Гривою зеленою встряхнув, Пропоют мне песню колыбельную, И забуду я про все, уснув. Мирабель В саду, где золотилась мирабель, Встречались в дни, когда мы были юны, И певчих птиц весенняя свирель Сулила нам неведомые руны. Качались незапретные плоды Над юными хмельными головами. Любовь в саду жила. Ее следы Незримые читали мы сердцами. Лишь в юности умение читать, Не зная знаков, только чувствам веря, — Природный дар. Я в том саду опять, Но предо мной уже закрыты двери. Здесь нет тебя, и нет меня того, Кто был готов на все, напропалую, Себя отдав, добиться своего. Ах, мирабель! Плод золотой целýю. «Цветут лимонные деревья…» Цветут лимонные деревья. Как сладок запах их цветов! В плодах же – кислота кочевья И горечь брошенных домов. Ну, чем ты подсластишь утраты? Каким ты медом их польешь? Ешь кислый плод, пусть этой платой Отметишь то, что не вернешь. «Мороз добавил в снег крахмал…» Мороз добавил в снег крахмал С замерзших простыней, Тот захрустел и застонал Под тяжестью саней. И лошади средь белых ос Неслись, буланый вихрь, Которому не брат мороз, По-зимнему был лих. Закутан в дедовский кожух, Под боком, рядом с ним, Я думал, маленький лопух, Вся жизнь пройдет средь зим. Давно то было, я подрос, Сегодня среди тех, Кто никогда не знал мороз, Не мял руками снег. Алексей Ланцов /Вантаа/ Алексей Ланцов – поэт, художник, литературовед. Родился в России, в Красноярском крае. Окончил филологический факультет Ульяновского педагогического университета им. И.Н. Ульянова. С 2006 года живет в Финляндии. Член Объединения русскоязычных литераторов Финляндии. Автор книг стихов «Русская тоска» (Ульяновск, 2003) и «Бесстрашные глаза» (СПб., 2018), а также монографии «“Будут все как дети Божии…”: Традиции житийной литературы в романе Ф.М.Достоевского “Братья Карамазовы”» (СПб., 2011). «Хоть я городской и тепличный…» Хоть я городской и тепличный, Но все-таки не устаю В сезон землянично-черничный Бродить в этом тихом краю. Взял правило: меньше фейсбука В такие походные дни. И даже мобильник без звука, Когда я ныряю как щука В черничные полыньи. А лес? Я к гиперболе строгий, Но хочется граждан спросить: Вы видели лес синеокий? А нет – посмотрите под ноги — Глядит на вас взглядом глубоким Черники зазывная синь. Казалось бы: в этом ли редком И столь неказистом леске Ломиться от ягоды веткам, Что просится по тарелкам, О сахарном грезит песке? В черничные вторгшись угодья, Нарушив их сладкие сны, Я самый счастливый сегодня, С какой ни взгляни стороны. И я до скончания века Гулял бы по этой глуши, Вдали от новинок хай-тека, Борьбы за права человека И радужных флагов меньшинств. Но Запад (такой уж он – Запад) Внушает отечески нам: Будь другом, дорвавшись до ягод, Оставь хоть немного зверям. Ведро донесу до машины, Прощаясь, взгляну на лесок: Всех благ, дорогие вершины, Черничный родной уголок! 2018 «Выйдешь на улицу…» Выйдешь на улицу Солнца последнего ради — Осень паркуется, Празднично в Хельсинкограде. Плюшевый день смог приласкать, Шествуя мимо. Меряя в пикселях, стала тоска Менее зрима. Ты из банальности жизни своей, Из маргиналий, Из неприметный фейсбучных щелей Выполз не зря ли? Узкое небо цвета фольги В царстве бетонных блоков, Флаги, надетые как парики На черепа флагштоков, — Ждал, что на психику станут давить, Но обошлось, на диво. Хоть и октябрь, а такая финифть… Красочней, чем на Мальдивах. Мысленно лайкну няшный денек И уберусь восвояси Майнить поэзию, ждать Рагнарек, Думать о смертном часе. 2018 |
