–Там ещё много винограда. «Надо собрать», —серьёзно сказал он. А то Тамара одна не справиться.
–Де васт65.
–Ту миро миленько, лачо66. Конечно, пойдём. И Тамара здесь?! Как хорошо! – воскликнула Тшилаба обрадовавшись. И они под руку, с ведром винограда прошли дальше по тропинке сквозь обильную зелень сада, там чуть дальше усталая, но счастливая работала Тамара.
–Виноград такой сладкий, – сказала она, когда они подошли ближе. Баро ты угостил Тшилабу виноградом?
–Конечно, – ответил он. Женщины обнялись, осматривая друг друга. Лицо Тшилабы стало мокрым от слёз, Тамара ласково гладила её по голове, спине: – Ну ничего, ничего. У нас ты скоро поправишься! Загоришь, – пошутила она и Тшилаба засмеялась, прижавшись к сестре.
–Пойдём с нами! – сказал как всегда серьёзный Баро.
–И в правду пойдём! – поддержала его Тамара. Что тебе здесь делать?
Взяв ведра с виноградом, они пошли по тропинке сквозь виноградные рощи босые, счастливые они ступали на тёплую, нагретую землю и улыбались, везде было солнце, жужжали кропотливые пчёлы, собирая нектар с виноградной лозы, что гроздьями свисала над их головами.
–ПРОСНИСЬ! – громко, резко, кто-то закричал ей в ухо так, что она подпрыгнула на месте и проснувшись села на своём соломенном матрасе. Сердцебиение галопом секунд стучало у неё в груди. «Кто кричал? Адриан? Но он никогда не позволил бы себе такого?» – вопросы копошились в её голове, сон сняло как рукой. «Этот крик – дурной знак! А вот сон? Они позвали меня, наверное, это всё, время пришло» – подумала она и от этой мысли ей стало легче. «Я прошла свой путь, будем надеяться достойно, а если и делала кому зло, то по справедливости, не ради забавы».
На апельплац дул холодный, пронзительный, колючий, злой ветер, она стояла на плановой селекции, уже привычно сняв с себя одежду. Снова была осень, прошёл год её жизни в лагере. Проходивший вдоль рядов нацист, пристально изучал людей и в некоторых тыкал пальцем, что-то при этом говоря, людей сразу уводили. Вскоре он остановился возле неё, она в отличие от других, не боялась, её не смогли сломать, и она посмотрела в его лицо, также внимательно как он в её. Острый кадык, жёсткие скулы, длинный нос, глубокие, холодные, полные рационализма серые глаза, – он напомнил ей охотничью собаку из тех, что французы используют для охоты, кажется, азавак, так она называется.
–Её, – сказал немец. Невнятный звук похожий на вздох облегчения, вылетел из её груди и большое, тёплое облако её духа защитника вылетело из-за её спины в сторону немца.
Адриан закричал и вылетев вперёд, стал на наносить удар за ударом своей заточкой в тело немца, он бил и бил, меняя руки, с разных позиций, бил с остервенением, он никогда и никого так не убивал, как этого немца. Нацист, пошатнулся, закашлялся, достав платок, вытер губы и увидев кровь испугался, испугался смерти, чьей слугой он был, и которую до дрожи в коленях боялся сам. Чувствуя, что его лёгкие наполняются, чем-то тёплым, он снова закашлял, оперся о стену. –«Неужели я чем-то заразился от этих йекке67?» – подумал он и покосившись упал, к нему уже бежали другие офицеры, но сути это не меняло, выбранных людей уже вели в крематорий.
Лошадиная работа кончилась, рядом шли мусульмане68 бледные исхудалые мужчины, лысые женщины, их лица уже ничего не выражали, обтянутые скулы, лихорадочные глаза – «живой пепел» Освенцима.
–Все мы смертны, но не все мы люди, – сказала она надзирателю, стоящему возле дверей в крематорий. Он понял смысл её слов, и скорее удивился как кто-то из этого сброда посмел ему что-то сказать, чем задумался о значении этих слов. Повернув голову Тшилаба, увидела женщину со свёртком грязной бумаги в руках губы женщины беззвучно шевелились, видимо она хотела спеть ребёнку на прощание колыбельную, но не могла. Адриан был в ярости убийство нациста нисколько не помогло ему, он вернулся к Тшилабе, чтобы быть с ней до конца.
–Хочешь, я помогу тебе уйти быстро? – спросил он, голосом в её голове.
–Нет, – ответила она. Тут не много осталось, я хочу пройти до конца. Спасибо тебе. Если хочешь помочь, помоги ей, – добавила она, имея в виду женщину с ребёнком.
–Хорошо, – ответил он.
Женщина к тому времени уже с силой прижала к себе новорождённого, надеясь, что он умрёт до того, как вспыхнет пламя. Адриан помог ей. За ними закрыли дверь.
Ужас наполнил комнату, в которую их привели противостояние обыденного и мистического закончилось, Адриан обнял её, поместив внутрь себя, рассчитывая поглощать, пламя до того, как оно достигнет её, столько сколько сможет. Огонь вспыхнул, крики людей наполнили всё вокруг, он, обняв её так крепко, как только мог поедал пламя, с жадностью и ненасытностью зверя, спасающего своих. Нестерпимый жар был везде и даже внутри него, а значит и внутри неё. Когда всё кончилось, он понял, что обнимает кучку пепла, дым, уходящий сквозь трубу дымохода, уносил души людей в лучший мир, они были свободны, Адриан видел их, но искал только одну. Она была уже в небе над лагерем, когда их глаза встретились, она ждала его, и они впервые смотрели друг на друга на равных, теперь они оба были мертвы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.