–Вы простите мне мою бесцеремонность Юлия, но говорят вы не спите по ночам, плачете. У вас проблемы с молодым человеком?

–Леонид Аркадьев… – запнулась Юля от подступившего к горлу кома, что дало возможность её начальнику перебить её и продолжить.

–Да, я понимаю не моё дело, – хитро улыбнулся самец гориллы. -Но, если вам Юличка потребуется мой дружеский совет я всегда рад его вам дать. Вы ответственный сотрудник Юлия, в отличие от многих здесь работающих, и мне бы хотелось, чтобы на этой почве между нами возникли бы более дружеские отношения.

«Вот тебе раз «туши свет», что называется» – с удивлением посмотрела на него Юля.

–Я всего лишь приболела Леонид Аркадьевич, зима – холодно, но я уже выздоровела – промямлила она, не зная, что сказать, чтобы как можно быстрее покинуть его кабинет.

–А ну конечно Юличка, извините мне мою назойливость вы можете идти, и лечите свою простуду, неправильно это переносить её на ногах, в следующий раз можете взять больничный, – многозначительно закончил самец гориллы, уткнувшись взглядом в её живот как в главное блюдо предстоящего торжества.

Выйдя из кабинета, она чуть не разрыдалась от своей беспомощности.

–Знает свин, что я одна, – прошептала Юля, выйдя на кафель продуваемого сквозняками холла, тая и расползаясь в разные в стороны от своей беззащитности и одиночества, она поспешила в уборную.

И тут откуда-то из глубины её сущность пошла озлобленность на весь мир и желание расплакаться сменилось желанием выцарапать глаза Нонке. Вцепиться в её широкую накрашенную физиономию и, – «Откуда у меня такая кровожадность»? – одёрнула себя Юля, испугавшись, она посмотрела на своё отражение и умылась холодной, ледяной водой, бьющей из крана, который она на нервах открыла на полную.

Входя в глухую оборону, подобно ёжу, и с большим трудом подавив гнев и боль, она, вернувшись на рабочее место погрузилась в рутину работы, только бы забыть, не думать о произошедшем и поскорее дожить до вечера и добраться до дома. От мыслей о доме, как оазисе защищенности, крепости стен, ей стало легче, словно она уже оказалась в нем, в каменной броне родных стен.

Пять рабочих часов пролетели быстро, бросив взгляд в окно она заметила, что стало смеркаться, неужели конец обрадовалась Юля с облегчением и воодушевлением выдохнув только бы покинуть это место, но тут возле её стола вдруг появилась габаритная фигура с улыбающимся лицом.

–Гоша? – удивилась она, глядя на водителя и курьера уже успевшего вернуться обратно.

– Это вам Юлия, – явно скромничая прошептал он, положив ей на стол шоколадку.

–Спасибо, – вежливо улыбнулась Юля. «Вот приставучий детина, только тебя мне сегодня не хватало, как объяснить, что я с детства не люблю шоколад, сказать обидеться, не сказать… Да лучше ничего не говорить» – не много подумав, решила она.

–А в честь чего презент? – спросила Юля, причём голос весь день, сдерживающийся от внутренней агрессии, прозвучал слишком строго и холодно, так что выражение «счастливого дурака» просто смылось с лица Гоши.

–Просто так, – сказал он, вы сегодня такая красивая.

«Да ладно, я красивая, что за день сегодня? – Спокойно Юлия держи себя в руках, не надо отыгрываться на бедном Гоше».

–А что я обычно страшная? – спросила она тем же голосом, и искренне надеясь, что парня сейчас просто сдует.

–О, нет Юлия я ничего такого не хотел сказать, извините Юлия мне пора! – протараторил Гоша и быстро ретировался.

И тут её как прорвало, долго сдерживаемые эмоции выплеснулись на волю, истерическим смехом и болью в животе от бессилия остановить этот смех, который как терапия измученных нервов шёл из глубины души, давая грубому физическому телу порцию эндорфинов. Утерев слезы радости, она, спешно убрав документы по ящикам и выключив свет, вышла на улицу. Падал лёгкий снежок, городом владела безмятежность и спокойствие свойственная последнему дню недели пятнице.

Истерический смех не много поднявший её настроение, вся эта суета и кошмар прожитого дня, отошли вторя атмосфере города на второй план – тёмных закоулков души, жаждущих забвения, только вместо спокойствия и неги пришла пустота, пустота «пустой квартиры и одиночества», когда спешить домой не имеет смысла, а жизнь теряет своё сакральное значения любить.

Когда человек спит, нечто в его сознании позволяет ему понять, что все происходящее – это сон.

Аристотель

С трудом открыв слипшиеся от долгого сна веки, он потянулся, тело с сонной истомой выгнулось и с не охотой расправилось, вяло раскинувшись на кровати. Часы на будильнике показывали двенадцать часов дня. – Прилично, – подумал он, посчитав в уме продолжительность этого ночного полёта, учитывая, что лёг спать он в шесть вечера, а встал в двенадцать дня. Не хотя, повернув голову, он посмотрел, как солнечные лучи проникая сквозь плохо зашторенные занавески, греют паркет длинными солнечными колоннами. Рядом тихо тикают все те же часы, а в комнате пахнет сном, этим приятным запахом домашней неуклюжести и несобранности, в каком-то смысле даже уютом, теплом пледа, подушек, и хорошей книгой и обязательно сказкой.

Он улыбнулся, встал. Пройдя на кухню, поставил чайник, кофе он не пил принципиально, учитывая его хобби и в связи с важностью контроля своего сердечного ритма и дыхания, кофе являлся тем напитком, употреблять который любому сновидцу было противопоказано. Телевизор он тоже не любил, слишком много мусора, способного засорить пространство сна, потому он предпочитал радио, включив которое он узнал знакомую передачу «стола заказов», где люди звонят и просят поставить любимую песню, он тоже иногда звонил туда, музыку он любил, хорошую музыку и качественный звук. Увидев свою фотографию с братом, он по-доброму улыбнулся. Молодые, смешные, сонные и, хотя брата уже нет в живых, это фото все равно будило в нем лучшие воспоминания.

Сеня был его старшим братом, первопроходцем, изучившим пространство сновидения и осознанность сновидений, дотошным, смешным, он знал кучу анекдотов и обожал солнце и море Юга России. Считал эти края самыми чистыми и правильными. Семён никогда не понимал этой любви брата, даже потом, когда Сени не стало и он начал общаться с ним во снах, тот всегда говорил ему какую-то чушь о правильном солнце и песочных часах из самого мелкого южного песка.

Протерев фото рукой, Семён поспешил выключить чайник, свист которого уже начал усиливаться. Сегодня у него важная встреча, как это ни странно, но спрос на осознанных сновидцев, хоть и в узких кругах, но существовал.

На протяжении всей истории человечества, таинство сна притягивало внимание жрецов, магов, философов, правителей. Снам придавали большое значение, стремились раскрыть их загадки, предсказать судьбу, итоги важных политических решений. В древности верили, что душа во время сна может покинуть тело, для общения с Богами. Также известно существование у буддистов такой практики, как разновидности йоги, способствующей осознанному существованию во сне. Да и в Библии описана история, как Иосиф объяснил фараону значение сна², чем спас население Египта от голодной смерти.

Самое первое же письменное подтверждение об осознанности сна содержится в письме, написанном в четыреста пятнадцатом году нашей эры. Блаженным Августином³, в котором он описывал опыт сна Геннадиуса, доктора из Картежа, который маялся вопросом загробной жизни и непроизвольно проснулся во сне. Что касается термина осознанного сновидения, то его ввёл голландский психиатр и писатель Фредерик Ван Эден⁴ в тысяча девятьсот тринадцатом году в статье «Исследование сновидения», а позднее существенно доработал этот феномен Стивен Лаберж⁵, американский психофизиолог, который подробно расписал практики вхождения в своих книгах «Осознанное сновидение» и «Практика осознанного сновидения». В эзотерической литературе сам термин возымел известность благодаря Карлосу Кастанеде⁶. Сам Семён несколько раз читал его книги, но они казались ему слишком сложными, да и Сеня по чьим стопам шёл Семён отзывался о нем посредственно. Семён в развитии своей способности осознанных сновидений, во всем полагался на старшего брата, отчего экономя силы получал самую важную и необходимую информацию как о сне, так и способах существования там. Из литературы, которую братья нашли любопытной, выделялись труды В.И. Громова «Осознанные сновидения» в которых имелись наборы техник по осознанному существованию во сне, а также Роберта Алан Монро⁷ «Путешествие вне тела». И хотя способы, подробно расписываемые многочисленными авторами, никогда не работали именно так как должны и все приходилось подгонять под себя, братья и особенно Сеня ушли в этом вопросе очень далеко, создавая свои способы и систематизируя знания. И лишь потом, когда Сени не стало Семён продолжил этот путь один.