Что касается татуировки, что там говорил про нее отец Арон? Практически ничего. Он только сказал, что наш брак освящен Единым. Не просто одобрен, а именно освящен. Что это значит, какие свойства приобретает татуировка?

Я лежала и прокручивала в голове все, что знаю, а знаю я немного. Это означает, что мне надо бы найти того, кто знает больше. Эх, жаль, как жаль, что нет рядом Арона. Вот бы кого я порасспросила с пристрастием. Но зато я знаю примерно, что надо делать.

После родов прошел только день. Сил нет, я еще даже в купальню дойти не могу сама. Надо сказать, чтобы мне книги, что ли принесли. Иначе загнусь от бездействия. Именно это я и сказала Яре, когда она заглянула узнать как я. Стоит ли сказать, что ее удивлению не было предела. Но стопки книг появились у моей кровати через пятидесятник. И я начала свои изыскания…

Таким образом я отлежала три дня. Занималась детьми и читала, читала и читала. Я заставила перерыть всю библиотеку шута.

Как только я поняла, что более или менее в порядке, то велела перенести детей ко мне в комнату. Теперь я могла контролировать как няньки ухаживают за ними. Ночью их правда уносили в детскую, чтобы я могла поспать, ну и ладно. Но зато весь день они были со мной. Няньки поняли сразу, что я им спуску не дам и поэтому за детьми присматривали как полагается. Да и много ли надо грудничкам: сухие пеленки и кормить вовремя.

А вот на третий день я поняла, почему у кормящих матерей бывает такое блаженное выражение на лице при кормлении. Это такое удовольствие. Его ни с чем не сравнить. Обидно было только одно, что мужа нет рядом. Он ведь столько положил сил, столько магии влил в меня, чтобы детки родились здоровыми, а меня не мучал токсикоз. Именно поэтому я должна выяснить, чем мне может помочь брачная татуировка. Интуитивно я понимала, что она поможет, даст ниточку, которая позволит найти Астана.

Прошла неделя, я перелопатила всю библиотеку Вейса. Ничего! Абсолютно. Шут, Яра и няньки порой смотрели на меня с таким удивлением. Но я считала, что это их проблемы.

Хотя в один прекрасный день чуть не вляпалась. Вейс просто глянул на меня и в лоб спросил, какого этого самого я разворошила всю его библиотеку. До меня поздно дошло, что мое поведение не типично для простых виаллиек. Дурында. И вот что теперь ему сказать?

— Зачем? Вейс, а вот вы как думаете, что я должна делать? Вставать мне нельзя, мне вы ничего толком не говорите. А по-вашему я что, должна лежать и тупо пялиться в потолок? Нет, я так не могу.

— А книги? Что тебе могут дать книги по магии? И вообще, Маяна, кто надоумил тебя читать о магии и зачем?

— Кто? Астан. Сам. Просто в один из дней мы выяснили, что у меня есть зачатки магии. Но я была беременна и тогда он объяснил мне, что пока пользоваться магией мне нельзя. Мы позже еще раз обсудили с ним эту ситуацию и пришли к выводу о необходимости моего обучения. Здесь уже я стала заниматься с Вами.

— Даже так! У тебя есть магия? А я ведь даже и не подумал об этом, — Вейс был ошарашен.

— Вот в этом и есть ваша ошибка, Вейс. Вы не подумали, а супруг мне втолковал, что если я даже и не могу пользоваться магией, то обязана хотя бы освоить азы магических знаний. А для этого должна читать и учиться. Пока мы были в поместье, Астан сам приносил из библиотеки Миана книги. Сам мне объяснял и показывал на примере что и как. Он приучил меня к поиску необходимых знаний. Вот я и пытаюсь теперь использовать все, чему он меня научил, и найти информацию о брачных метках.

— Понятно, ты уж прости меня, старого дурака, девонька. Я ж не думал, что у тебя есть магия. Хотя это так странно.

— Да, я знаю. Астан тоже был удивлен, когда обнаружил у меня магию. Мы долго с ним анализировали это. Может у меня в роду были маги и это передалось по наследству? Не знаю. Но я лично думаю, что именно наличие у меня магии и привлекло ко мне внимание моего супруга, — я посмотрела на шута и улыбнулась. А что! И ведь не соврала. Да, муж первый мне сказал, что у меня есть магия. Да, он меня учил грамоте и таскал книги. А я делала вид, что умею только чуть-чуть читать и все. Писать я правда не умела.

— Вейс, я не нашла в вашей библиотеке ничего путного. Увы.

— Ах, девонька, девонька, — грустно улыбнулся шут, — так и не найдешь. Не у меня надо искать.

— А где? — я аж встрепенулась.

— Ну как где. В соборе центральном. Так я уже и поговорил с Верховным отцом Каллием. Со дня на день должны дать ответ. Ты правильно отметила. Брачная татуировка несет в себе не только соблюдение обета верности. Она, примеру, показывает жив ли супруг. Если б Астан погиб, то татуировка исчезла бы полностью. Так что следи за ее состоянием. Поняла? Даже если просто поблекнет и чесаться начнет сразу говори.

Я машинально прижала руку к груди. Единый, только не это, только не это. Пусть татуировка не исчезнет.

— Вейс, я прошу только об одном. Сразу же сообщите мне, что станет известно. Конечно, хотелось бы самой пообщаться с Верховным. Такое возможно?

— Конечно возможно. Как только ты окрепнешь, мы должны будем детей освятить в соборе. Единый должен взять их под свое крыло.

— Но у мальчика пока нет имени.

— Это пока не обязательно. Мы принесем детей. Проведут процедуру принятия Единым и заодно поговорим с Верховным отцом Каллием. Так что в твоих же интересах оправиться побыстрее. И учти, я проверю сам твое состояние.

И опять пошли тоскливые дни. Верховный не объявился ни на второй, ни на третий день. С ним мы встретились лишь через десятину. Каллий встречал нас у дверей храма.

Он мне не понравился сразу. С первого взгляда. Бегающие глаза, тонкие, крепко сжатые губы, жилистые паучьи руки. Мутный какой то. Говорить с ним я не стала. Посмотрела только на Вейса, вздохнула и все. Это тип мне доверия не внушал. Жаль не было возможности пообщаться с отцом Ароном. Вот кто мне понравился безоговорочно. В его глазах светилась житейская мудрость, а каждое слово было сказано в нужный момент и без лишних подтекстов.

Сам вот обряд принятия мне понравился. И в первую очередь тем, что занял он от силы минуты три или четыре. Как вспомню как крестила сына своей подруги Леси Антошку, как стояли в храме, как мальчишка плакал… ох… А тут Вейс и Ее Величество занесли детей в храм, мы зашли следом за ними, встали в уголочке. Стояла тишина. Верховный подошел к статуе Единого. Шут и Ари стояли за Каллием. Началась служба и в ее ходе откуда то сверху начали кружась падать светящиеся снежинки. Они кружились и падали, осыпая стоящих у статуи Единого. Это было так завораживающе. Я стояла и любовалась. Яра стояла рядом и утирала слезы.

— Леди Маяна, как же это хорошо. Принял Единый деток, принял. И даже замаливать не пришлось. Порой пятидесятник, а то два просить приходится. А тут сразу.

Ах вот оно что, а я то думала снежинки. А это Единый так свою милость показал. Спасибо тебе, боженька, спасибо. Береги моих деток от дурного глаза, от лихого человека, от плохого слова. Береги…

Дома устроили маленький праздник, накрыли стол, меня поздравляли, да вот радости не было. Тоскливо мне было, одиноко. Сидела за столом и гладила татуировку. Я теперь часто ее гладила. Это все, что мне оставалось. Порой, прикрывала глаза и представляла, что говорю с мужем, звала его, умоляла вернуться. Иногда мне начинало казаться, что рисунок переливается и как то мерцает. Но чаще всего я просто себе надумывала все это, вернее это я себе внушала.

— Маяна, ты знаешь, я ведь никогда не была крестной, но это оказывается так волнительно, — королева сидела за столом напротив меня и покачивала Ингрид. — Знаешь, я думаю, что если Единый одарит меня таким счастьем как дочь, то тебе придется подбирать ей достойное имя. Это будет справедливо.

— Ари, это же такая честь, — я даже не знала, что и сказать. Вот это да. Стать крестной принцессы. — А как отнесется к этому Его Величество?

— Ну как. Сам и предложил, — королева рассмеялась как простая девченка. — А знаешь, я ведь даже немного тебе завидую.