Астан задумался.

— Ты вот что, не трави себе душу и накручивай понапрасну. Все идет как надо.

— Как надо? Ты это называешь как надо? Астан, Лаира сбежала не просто так. Миан что-то надумал, иначе чего это вдруг сестричку куда-то дел.

— А это не он. Тут другие люди замешаны.

— Как не он?

— А вот так. У нее с Донованом и Тессом договоренность была. Да, сбежала она с мальчишкой. Но это был доверенный Тесса. Никто не разобрался до конца и парня затравили прямо там, не допросив. А Миан не стал ничего афишировать. Всыпал сестричке и отправил на Дальний. А та и оттуда умудрилась сбежать. Интересно, как она с Тессом то связь держала.

— Что?! — моему удивлению не было предела.

— Вот то… Выяснять будем. Через два дня к нам приедет Вейс. Это королевский шут. Но вряд ли кто знает, что он был моим помощником. И мы с ним и королем все решали на троих. Большинство государственных дел точно. Еле уговорил его прибыть к нам. В столице тоже не спокойно. Дитрих рвет и мечет. Раскрывают заговор за заговором. Так что нам надо дотянуть до его приезда. На кухню и назад отводить буду лично. Ни с кем и никуда не ходить. Ты меня поняла.

— Астан, меня тревожит то, что ты о Лаире рассказал. Очень. Зачем она связалась с Донованом и Тессом? Зачем? После общения с канцлером…

— Выясним. Мы все выясним. Надо только дождаться Вейса. Я отправлю тебя с ним. И тебя, и Витора. Это первое, что я потребую у Вейса. Сейчас ваша безопасность важнее всего. Дориана заигралась. Мало ей было Трея.

— Почему она так на тебе зациклена? Ведь роман то у нее с Треем был. Сколько она с ним встречалась то. И ребенка от него родила.

— Понимаешь, Маяна, маги они не только отдают, но ни забирают энергию. Вот она и кормилась сначала от Трея. Потенциал свой поддерживала, молодость и красоту. А потом и я ей время от времени кое-какие излишки отдавал. А теперь она осталась без подпитки. Ты ведь почувствовала, что и беременность идет легко, и сама не болеешь.

— Так это ты? А я то, наивная, думала, что это дети так благотворно на меня влияют, — от удивления я даже забыла как дышать.

Муж усмехнулся.

— Что, не ожидала?

— Нет, как видишь.

— А вот Дориана просчитала все. И то, что я на тебя излишки потрачу, детей вниманием не обижу. Да и гордость взыграла аристократическая. Как же так, ее княгиню и проигнорировали.

— Но ведь это же не могло долго длится. Как это можно было не понимать.

— Маяна, это ты у меня умница-разумница. А вот княгиня это другой случай. Избалованная, изнеженная. Всеми захваленная.

— Да поняла я, поняла. Астан, а как же ты без нас то будешь? Ведь мы с Витором вон сколько всего делали.

— С Хедой я уже все обговорил. Так, что не надо переживать. А вот ты в курсе, что твоя соседка ведьма неинициированная?

Я притихла обдумывая услышанное. Хеда? Ведьма?! Да как же такое может быть! А хотя, что я о ней знаю. Правильно, ничего. Только то, что матушка говорила. И днем она ж с лету распознала «черную кровь». Вот тебе и объяснение.

— А ты мне ничего не хочешь сказать, милая? Ты у меня кто?

Супруг отодвинул меня и, обхватив ладонями мое лицо, заглянул мне в глаза.

— Кто ты? Ты не Маяна, это точно. Ту мне описали от и до. И то, что та не отличалась ни сообразительностью, ни грамотностью тоже сказали. А тут абсолютно другой человек. Маяна, мне надо знать, с кем или с чем я имею дело. О детях хоть подумай.

Я не знала как быть. Не знала, что делать. Поверить, рассказать? Скинуть с души груз, который давит больше двух с половиной лет или молчать дальше.

А он шептал, целуя лицо, уговаривал:

— Скажи, доверься. Я помогу, ты же видишь, ты для меня сейчас все.

— Только сейчас? А потом.

— Навсегда… Маяна, навсегда. Мне просто нужно знать. Ведь если я не смогу помочь тебе, я не прощу себе, что не уберег ни тебя, ни детей, и столько было в его голосе надрыва и тоски, что я не выдержала.

Молча я выпуталась из объятий мужа, аккуратно встала, все же живот хоть и не такой большой для моего срока, но мешал. Немного постояла, чтобы набатом ухавшее сердце чуть успокоилось и голова не так кружилась. Подошла к столу. Говорить что-то глядя Астану лицо мне было трудно и боязно. Поэтому я просто встала к нему спиной.

— Скажи, Астан, а что вы… Что ты знаешь о других мирах?

— У нас мало знаний об этом. Мы просто понимаем, что они есть. Говорят, что ведьмы, особо сильные и инициированные, могут связываться с ними. Но у магов такой возможности нет.

— Я не зря тебя спросила.

— Понял. И что ты мне хочешь этим сказать?

— Только то, что я не из этого мира.

Хорошо, что было темно, что я не видела его реакции, его выражения лица. Я не стала долго молчать и продолжила. Мне не нужны были его вопросы. Стыдно сказать, но в тот момент я боялась, что он меня не поймет. Не примет такую, какая я есть. Поэтому заговорила быстро, путаясь в словах и сбиваясь:

— Не спрашивай меня как это вышло. Я не знаю, как и почему это произошло и почему. Я просто очнулась и поняла, что это не мой мир. Первое время вообще меня спасало только то, что все считали меня больной и не трогали.

— Но как так может быть?

— Не знаю, Астан, не знаю. В своем мире я жила просто и спокойно. У нас нет магии. У нас есть совсем другие приспособления. Мы живем удобнее и комфортнее за счет создаваемых механизмов — это называется технологий. Именно поэтому я и просила книги. В них я надеялась получить более точные знания о вашем мире.

— То есть, ты не ведьма в своем мире и не магиня.

— Абсолютно. Я всего лишь специалист кадрового отдела.

— Какого, какого отдела?

— Ну, я работаю, вернее до всего этого работала в строительной организации…

— Пресветлый, ты еще и работала.

— Конечно. И здесь я тоже работаю. Как же без дела быть? В наших с тобой мирах есть и общие черты, например, просто так не кормят, — я нервно засмеялась.

Вот только мой муж не засмеялся в ответ на мою шутку. Он молчал. И меня это задело. Неужели факт, что я не из этого мира столько значит? Как же так?

Глаза наполнились слезами. Опять перехватило дыхание. Единый, ну вот как на меня плохо беременность то влияет. Ну вот, истеричка истеричкой.

— Ну что ты, родная, ну не плачь, — голос мужа раздался за моей спиной. Меня развернули и обняли. Я уткнулась ему в грудь и затихла. — Не плачь. А что именно ты делала? В чем были твои обязанности?

— Ну, мы следили, чтобы люди, которых нанимают, были мастерами своего дела. Чтобы не пропускали работу без надобности. Если кто уйдет, то на его место нового подбирали. Мы ведь дома строили для людей. Жилые. А у нас они совсем другие, чем здесь.

— Какая хорошая служба. Вот почему ты так умеешь ладить с окружающими.

— Ну да. Нас учили этому специально. И занятия проводили. Тренинги называются, чтобы не ругались, не ссорились по мелочам и работали лучше в команде, — я старалась подбирать более простые и понятые слова, терминология нашего мира была трудна для понятий этого. Да и слов таких попросту не было.

— А семья, родные?

— Отец и брат. Мама умерла. Муж тоже был. Но отношения с ним были уже не те. Думаю, что если б я осталась в своем мире, то уже давно бы развелась с ним. У нас с этим намного проще.

— А что ты можешь сказать о том, что ты сейчас в теле Маяны?

— Ничего. Абсолютно. Даже версий никаких. Я открыла глаза и уже была ею. Иногда что-то делала по наитию. А порой всплывали обрывки ее памяти. Но не полностью, какие-то кусочки и фрагменты ее воспоминаний. Я думаю это то, что, по ее мнению было важным или значимым событием в ее жизни. Но того как она упала и ударилась головой в ее памяти не было.

— Жаль. Очень жаль.

— Да я сама понимаю, что может это имеет важное значение. А может и не имеет. Кто его знает.

— Ты права. Это могло бы помочь. А как тебя звали в твоем мире? Скажешь?

Я пожала плечами. А чего таить? Имя у меня было созвучное с нынешним, потому наверно я и приняла его быстро. И откликалась на него охотно.