– Эй, что с тобой?!

Встревоженный голос Ивана вернул Мальцева в реальность. Он улыбнулся, не столько Ивану, сколько чудным видениям нового мира.

– Все нормально. Просто солнце. Он слишком яркое. Слепит.

Промывая рану водой, Георгий размышлял о своих видениях. Он стал экстрасенсом после своего долгого сна или был таким суперчувствительным в прошлой жизни? Почему любое прикосновение к предмету или живому существу вызывает в его мозгу столь реалистичные, похожие на цветные сны картины? И кошмары. Не забывай, пожалуйста, о них. Они тоже очень реалистичны… Впрочем, хорошо уже то, что видения могут носить и положительные эмоции. Пусть это маленький, но еще один аргумент в пользу того, что он не имеет с маньяком Безликим ничего общего.

После того, как рана была промыта, Георгий аккуратно разложил на ней листья крапивы и туго перевязал ногу самодельным бинтом. На белой ткани тут же выступило пятно крови. Выждав несколько минут и убедившись в том, что пятно не увеличивается в размерах, самопровозглашенный лекарь констатировал:

– Порядок.

– Благодарствую. Что делать думаешь дальше? Если скребней никогда не встречал, то думаю, без помощи здесь долго не протянешь.

– Так возьми с собой. Чем-нибудь пригожусь.

– Гм… Думаю над этим, – Иван почесал растопыренной пятерней затылок. – Но уж больно ты… Чужак на вид. А с чужаками в Базисе разговор короткий. А, была не была! Возьму. Все ж лекарь.

– Спасибо. А скребни… Они откуда взялись?

– Дед рассказывал, что они еще в те времена появились, когда Великая Война еще не закончилась. Тогда это были просто заразные черви, которые жили в кишках. Они убили всех взрослых, а потом начали пристраиваться внутри тех, кто выжил. Помесь человека с выросшим в нем червем и есть скребень. Их можно узнать дыре на макушке и тому, как они передразнивают людей. А перед нападением краснеют. Но ты уже это видел.

Иван поднял руку, указывая на части тела скребня.

– Нельзя так близко подходить к Ямам.

– Ямы? Это то, что я видел там, внизу?

– Ну, да. Эх, брат, совсем ты желторотый. Ямы лучше обходить стороной и долго возле них не задерживаться. Начинает болеть голова, в ушах звенит. Знавал, я смельчаков, которые, во чтобы то ни стало, хотели спуститься на дно Ямы и разузнать что там, да как. До сих пор ведь ходят слухи, что олды спрятались под землю и живут там сейчас. Ну и спускались. Большинство там и остались. А те, что выбрались, долго не жили – кожа покрывалась язвами, выпадали волосы и…

– Лучевая болезнь!

– Чего?

– Не обращай внимания, – Георгий поежился и взглянул в сторону края плиты. – А нам не пора в дорогу?

– И то верно, – Иван встал, потянулся. – Сам про Ямы страсти рассказываю, а расселся рядышком с чертовым гнездом. Двинули!

– Двинули!

– А это? – Иван указал на обрывок полиуретана. – Разве ты собираешься бросить свою одежду здесь?

– Нет-нет, конечно же, нет, – Мальцев скатал обрывок в рулон и сунул под мышку. – Просто забыл…

– Нельзя забывать о таких вещах. На вид шкура очень ценная.

Георгий спускался с холма вслед за Иваном и быстро понял, что не скоро сможет приноровиться к его темпу и угнаться за таким опытным путешественником. Тот уверенно обходил встречавшиеся на пути препятствия, пригибался, когда мешали ветви и, несмотря на свои габариты, ловко проскальзывал там, где Мальцев обязательно застревал.

Когда спустились к основанию холма и Георгий смог отдышаться на ровной местности, он задал спутнику давно мучавший его вопрос:

– Иван, а какой сейчас год?

Верзила остановился и пристально посмотрел на Мальцева.

– Даже этого не знаешь? Смотря как считать. Если по-нашенски, то девяносто пятый, а если по календарю олдов – две тысячи сто пятнадцатый. Признайся, Георгий, ты ведь не из дальних земель?

– Ну и откуда же я тогда по-твоему?

– Из-под земли, где и живут олды.

– Если не хочешь, можешь не говорить, – продолжал Иван. – Всему свое время. Делай, как считаешь нужным. Но мне-то скажи. Как-никак я тебя спас… Клянусь Базисом, никому не скажу, пока ты не позволишь.

Георгию понадобилась минута, чтобы ответить на поставленный вопрос. Он лихорадочно размышлял над тем, до какой степени ему можно врать. Судя, по почтению, с которой Иван произносил слово «олды» и его значению в переводе с английского, в новом мире олды считались древней расой. Возможно, мудрецами, сохранившими накопленные цивилизацией знания.

Выбор был невелик – остаться желторотым, ничего не знающим о новом мире новичком или сразу выставить себя легендой. Не перегнуть бы только палку… Легенда. А почему бы и нет? Все сходилось. Он на самом деле пришел из-под земли и был стопроцентным олдом, проспавшим сотню лет. Если на то пошло, то и кое-какие знаниями явно недостающие парням, вроде Вани, он обладал. Последним аргументом в мысленном споре стала фраза «пока ты не позволишь». Она свидетельствовала о почете и уважухе, которой бы он пользовался, назовись олдом.

– Да, Иван, ты меня раскусил. Я – олд. Но пока об этом должны знать только я и ты.

– Понимаю, – громила кивнул головой. – Все понимаю. Если бы ты знал, сколько мы вас ждали!

– Только не надо требовать от меня чудес, – на всякий случай предупредил Георгий. – Подробнее поговорим об этом, когда осмотрюсь. Для начала неплохо бы встретиться с кем-нибудь из ваших ученых.

– Ученых? А-а, ты о книжниках! Есть один такой. Ученее и не придумаешь! – Иван улыбнулся. – К нему, кстати, мы сейчас и идем. Вондра из Либерии знает столько, что я просто поражаюсь, как это умещается в его голове!

– А ты, Иван? Чем занимаешься ты?

– Я – поставщик, – произнес верзила с нескрываемой гордостью. – Вольный путешественник. Не думаешь ли ты, что я оказался на этой горе случайно? Такая уж у меня профессия – искать и находить. Не принадлежу ни к одному из племен, но нужен всем. Позарез нужен.

– И что же ты поставляешь?

– Разное. Поставить не так уж сложно. Труднее найти. Особенно то, что просят такие умники, как Вондра. Его последний заказ я разыскивал почитай месяц.

– И что же это за драгоценность?

– А-а-а, то-то и дело, что драгоценность, – Иван сунул руку в свою сумку и вытащил что-то опять-таки завернутое в пальмовый лист. – Сейчас покажу…

Он положил сверток на ближайший камень и бережно его развернул. Георгий наклонился, чтобы рассмотреть сокровище и едва не рассмеялся.

Перед ним был карбюратор. Самый обычный, уже видавший виды карбюратор, с крепившейся на паре заклепок алюминиевой табличкой «ВАЗ-21011». Какую ценность могла представлять для мира туник и примитивных тесаков старая запчасть от «копейки»?

Только музейную. Наверное, новая раса людей с оливковым цветом кожи, собирала сохранившуюся от олдов всякую ерунду. Кто знает, может они еще и поклонялись карбюраторам, поршням и распределительным валам…

– Хорошая штука, – произнес Георгий уважительным тоном, стараясь не обидеть поставщика. – Твой Вондра наверняка будет доволен.

– Еще бы!

Тут Мальцев вспомнил о зажигалке, которую нашел на лабораторном столе. Он ощупал карманы, уверенный в том, что оставил зажигалку в подземелье. Однако зажигалка была с ним. Георгий протянул ее Ивану.

– А это? Может, пригодится?

Реакция Ивана поразила Мальцева. Казалось, он рухнет на колени, возденет руки к небесам, а потом примется молотить головой о землю, отбивая поклоны. Вместо этого Иван поднес зажигалку к глазам, крутанул кремниевое колесико, полюбовался на искру, вздохнул и улыбнулся во весь рот, обнажив ряд очень здоровых зубов.

– А я ведь сразу догадался, кто ты! Меня не обманешь. Спасибо, Георгий. Это – очень дорогой подарок.

– И полезный. Можно разжечь огонь.

– Ну, уж нет. Огонь я и так разожгу. А это…

Иван поднял с земли пожелтевший пальмовый лист, оторвал от него кусок и завернул в него зажигалку, прежде чем поместить на дно своей сумки. Когда он вытащил руку, в ней было что-то вроде амулета – тщательно отполированная кость идеально овальной формы с вырезанными на ней знаками и цифрой «четыре». Через отверстие в дыре был продет витой кожаный шнурок.