Все было бы чудесно, если бы не острый запах. Очень знакомый. Скорее всего, он исходил от шкур. Георгий решил, что шкуры недостаточно хорошо выделаны и перестал принюхиваться.

Фишер первым, скрестив ноги, уселся у горящего очага, махнул подчиненному, чтобы тот заканчивал с кулинарией. Рус-повар тут же убрался восвояси.

– Фрида, девочка, тащи сюда ликерчик. Умаялся я, ох умаялся. Чертова работа…

– Сам бы тащил! – Фрида все-таки, прошла в дальний угол навеса и принесла вместительный кожаный бурдюк. – На, подавись!

– Вообще-то она – лапочка, – Фишер разливая свой ликерчик в глиняные кружки, продолжал оправдывать подругу. – И характер у нее – ангельский. Но если обкурится… Завязывала бы с дурью, Фрида!

– Да пошел ты!

– Вот видите. Я же говорил. Своенравная. За что и люблю. Ну, махнули!

Георгий поднес кружку ко рту. В нос ударил запах кокоса. По цвету и консистенции напиток действительно выглядел, как ликер. Что касается кружки, то она не принадлежала к лучшим образцам гончарного искусства. Сделана была грубо, наспех, а обжиг на огне оставил на коричневой поверхности темные пятна.

Мальцев дождался, пока Иван опорожнит свою кружку и лишь после этого глотнул ликера. Сладкий, крепкий и поразительно вкусный напиток, обжег горло, скатился по пищеводу и взорвался в желудке, обдав его стены мягкой, теплой волной.

Приятное ощущение смыла яркая вспышка, заставившая исчезнуть навес, костер, руса и поставщика. Вместо грубой глиняной кружки, Георгий сжимал пальцами ножку стеклянного бокала, наполненного желтой жидкостью. Перед ним был стол с нехитрой закуской – открытая банка рыбных консервов, пара яблок, тарелка с маринованными помидорами и нарезанная на газете колбаса.

Напротив Георгия стояли двое. Парни лет двадцати в футболках и джинсах. Солнечный свет проникал в комнату через окна, на которых не было занавесок.

– Ну, и за что будет первый тост? – с улыбкой поинтересовался один.

– За то, что мы, наконец-то, снова вместе! – ответил Мальцев.

– Ну, между первой и второй…

Басовитый голос Фишера прогнал видение. Георгий лишь успел понять, что память вернула его в студенческое общежитие, а с ним были двое его лучших друзей, с которыми он пил… Банановый ликер! Ну, конечно же, тот ликер был банановым…

– Перерывчик небольшой!

Георгий специально продолжил фразу Фишера, чтобы его отсутствия и возвращения не заметили. Фишер, искоса взглянул на резвого гостя, хмыкнул, опять наполнил кружки.

– За твоего приятеля!

– А что нового в наших местах? – поинтересовался Иван, вертя в руках кокос. – Пока я в дальних краях ошивался…

– Да че там у нас, че там дальние края, – махнул рукой рус. – Есть другая тема для задушевной беседы.

– Да? И какая же?

Фишер сделал паузу, оторвал кусок жареного мяса, сунул в рот и начал жевать. Потом не спеша вытер жирные пальцы о шкуру, расстеленную на полу.

– Поговорим о четвертом, Иван. О четвертом поставщике. Я хорошо знал того парня, а этот, – Фишер указал на Мальцева. – На него совсем не похож. Даже рядом не сидел. Эй, Фрида, поделись-ка дурью. Сверни, будь любезна, одну самокруточку для своего Фишера. Так, как решать проблему будем, а Ваня?

– Не вижу никакой проблемы. Паззлы поставщиков – не твое собачье дело. Занимайся челами, Фишер.

Коротышка пыхнул принесенной Фридой самокруткой, полюбовался колечками дыма.

– Собачье? Даже так? Вы, поставщики – гордый народ. Думаете, что бога за яйца ухватили. Считаете нас, русов отбросами, но… Дело не в тебе и не в нас, Иван. Согласно Своду Законов Двенадцати Таблиц, любой, кто не принадлежит к конкретному сообществу Базиса, считается челом. А челы, как раз мое, как ты выразился, собачье дело. Еще одно оскорбление и твой дружок со шрамом на своем распрекрасном лбу отправится мостить дорогу, а ты пойдешь к Вондре один-одинешенек. Усек расклад?

– Чего ты хочешь? – глаза Ивана яростно сверкнули. – Говори!

– У всех есть свои слабости, – произнес Фишер вкрадчиво. – Я уважаю твои, а ты уж, будь добр, уважь мои. За молчание возьму недорого.

– А-а-а. Так бы и сказал, – миролюбивым, но дрожащим от гнева голосом сказал Иван. – Вот держи.

Он протянул Фишеру подаренную Мальцевым зажигалку.

– Отличная штуковина, но… Свод Законов… Для того, чтобы я закрыл на него глаза, понадобится что-нибудь еще. Например – это, – Фишер погладил рукой свернутый в рулон отрез полиуретана, который Георгий положил рядом с собой. – Я бы постелил такой коврик на сиденье своей тачки.

– Бери! – не стал торговаться Иван. – И закончим на этом.

– Согласен. Еще по одной?

– Хватит, – Иван сурово взглянул на Георгия, который уже потянулся к кружке. – Не время напиваться. Нам еще идти.

– Как знаете. А семян непентеса для Фриды не найдется? Я бы хорошо заплатил.

– Не найдется. Ты же знаешь. Не занимаюсь я этой ерундой. Порой и без дури голова кругом.

– Жаль.

Фишер взял свой полиуретан отнес его Фриде и с улыбкой стал что-то объяснять ей.

Мальцев, решил хотя бы закусывать, собирался отломить себе мяса, но и этого Иван сделать ему не позволил.

– Возьми лучше кокос, Георгий. Русы выращивают не только сторожевых псов. Но у нас, поставщиков, жрать собак не принято.

– Это собака?! – Мальцев с трудом подавил позыв рвоты. – На вертеле – собака?!

– Из тех бедолаг, что дожидаются своего часа в клетках, – кивнул Иван. – Кормовая порода…

Вернулся Фишер.

– А что касается новостей, так у нас их выше крыши, Ваня. Зюгачи выбрали себе вождя. Какого-то очень лихого парня. Требуют упразднить Совет, ввести военную диктатуру и отменить действие Свода.

– Зюгачи? – удивился Иван. – Вот это номер! Никогда не воспринимал этих сектантов всерьез. – А что за парень?

– Свалился невесть откуда. Утверждает, что он олд. И доказывает это. Зюгачи перекопали все, что можно у своей башни. С помощью олда твои сектанты нашли склад оружия. Теперь у них крутая амуниция, автоматы, боеприпасы к ним и спорить с зюгачами стало очень трудно. Лучше присоединиться к ним. Фрида находит это…

– Что «это»? – улыбнувшись во весь рот, спросила Фрида.

– Это! – с непонятным весельем ответил ей Фишер. – Это!

– Гм… Когда я нахожу «это», оно обычно оказывается хорошей порцией непеши или мужиком с большим членом. Вопрос в том, что нахожу сейчас…

– Что за чушь несете? – покачал головой Иван. – Совсем мозги прокурили…

– Это не чушь, – Георгию представилась возможность блеснуть эрудицией. – Это все Мышь, которая прибыла в Англию на корабле Вильгельма Завоевателя. Я прав, Фишер?

– Все страньше и страньше, – Фишер покачал головой. – Твой друг, Иван, из образованных. Мало кто из наших читал «Алису» Кэррола. Все правильно, Георгий. Моя любимая книженция. Я заставляю Фриду тоже ее почитывать в свободное время, но пока моя подруга так и не дотумкала, чем ворон отличается от конторки.

Мальцев вспомнил про человека-яйцо и с улыбкой добавил:

– Я тоже в курсе того, что вся королевская конница, вся королевская рать…

– Не может Шалтая, не может Болтая, Шалтая-Болтая, – подхватил Фишер.– Болтая-Шалтая, Шалтая-Болтая собрать!

– А-а, книжка, – вздохнул Иван. – А я уж грешным делом подумал, что вы угостили Георгия самокруткой непеши… Ладно давайте прощаться.

– Не советовал бы я идти вам сейчас, – Фишер прищелкнул языком. – Ты, конечно, не веришь в мое гостеприимство, но взгляни на небо. Лучше бы тебе и нашему общему другу Георгию перекантоваться до утра здесь. Места хватит.

Мальцев посмотрел на небо. Не увидел ничего кроме узкой, синей полоски на горизонте. В ней не было ничего особенного. Разве что слишком уж четкие, непривычные для туч и облаков очертания. А вот Ивана увиденное взволновало. Он нахмурился и кивнул Фишеру.

– Думаю, ты прав. Змеиный ливень. Лучше перестраховаться. С дождевиками шутки плохи.

– Точно. Это вам не бегемошки. Осторожность – прежде всего. Бойся Бармаглота, сын. Располагайтесь. Отдыхайте. Эй, Фрида, пора загонять скот в загон!