Что ж, когда он встретится с Вондрой, то потребует себе мартини с водкой и попросит смешать напиток, но упаси Господи, не взбалтывать.

Между тем, уже за новым поворотом дорога стала шире почти в два раза и уперлась в высокую стену, состоящую из секций, разделенных вертикально установленными бревнами и обломков разноцветных мраморных и гранитных плит. Стена достигала в высоту трех метров. Насчет ее протяженности судить было нельзя – строение с обеих сторон уходило в лес. Прямо перед Мальцевым находились ворота – массивная двустворчатая конструкция из толстых досок, обшитых медных полосами. По центру был прибит мастерски вырезанный из дерева барельеф раскрытой книги, с текстом, написанным затейливым шрифтом «При старших молчать, мудрых слушать, к равным иметь любовь, низшим подавать наполненный любви совет».

Эти книга, по всей видимости, были гербом либерейцев.

Не успел Георгий поразмышлять над мудрым изречением и приблизиться к воротам, как над гребнем стены появился человек, направивший на пришельца внушительного вида арбалет, заряженный деревянной стрелой с коническим стальным наконечником.

– Стоять на месте! Оружие на землю!

Георгий выполнил приказ, а для пущей убедительности в своих добрых намерениях еще и поднял руки. Часовой с арбалетом наклонился, что-то сказал своему коллеге внизу. Послышался стук выдвигаемого засова и ворота открылись ровно настолько, чтобы в них мог выйти один человек. На нем была такая же туника, как у Ивана, но без защитных приспособлений. Носил он самую обычную прическу и выглядел лет на тридцать пять.

– Кто такой и что тебе надо здесь?

– Хороший знакомый Ивана-поставщика. Он рядом, но не смог прийти из-за ранения. По дороге на нас напали непентесы.

Настороженность привратника тут же сменилась беспокойством.

– Иван ранен? – он распахнул ворота шире и обернулся. – Эй, вы, быстрее сюда. поставщик ранен.

Из ворот вышли четверо либерейцев.

– Идите за ним, – приказал привратник и, уже обращаясь к Георгию, добавил. – Сейчас надо спешить, а с тобой мы разберемся позже.

По той аккуратности, с которой из машины извлекали Ивана, было ясно с каким уважением относятся либерийцы к поставщикам. Георгий теперь, вроде как, тоже принадлежал к этой почетной касте, но пока уважения к собственной персоне не чувствовал. На него если обращали внимание, то лишь для того, чтобы следить за каждым движением.

Карабин, который Мальцев бросил у ворот по приказу привратника, успели подобрать, но это мало волновало Георгия после того, как он оказался за крепостной стеной.

Поселок, а это был именно поселок, а не временный лагерь, как у русов, насчитывал, насколько мог видеть Мальцев, не меньше пяти десятков капитальных зданий, не считая пристроек и многочисленных навесов. Причем фирменной фишкой поселения либерейцев были резкие контрасты: средневековье здесь отлично уживалось с викторианской эпохой и вещами, присущими двадцатому веку. Гужевые, запряженные почти обычными на вид, разве что слишком низкорослыми лошадями перевозили разнообразные грузы наряду с газгенами.

Многие жители города были вооружены. Кто-то луком или арбалетом, кто-то охотничьим ружьем. Георгий даже заметил парня с таким же, как у Ивана тесаком, но… При этом с автоматом Калашникова на плече и заткнутыми в специально нашитые карманы широкого ремня запасными рожками с патронами.

Женщины двадцать второго века носили длинные, ниже колен туники, сандалии на деревянных подошвах, крепившиеся кожаными ремнями к щиколоткам. Несмотря на непривычный для Георгия цвет кожи и глаз они были весьма симпатичными и ни капельки не походили на Фриду.

А еще Мальцев понял, почему никто не обращает на него внимания из-за цвета кожи. Оказалось, что хоть оливковый цвет кожи имело большинство жителей города, нередкими были и исключения. Так, пара встреченных по дороге мужчин являлись потомками афроамериканцев. Их цвет кожи был гораздо темнее, чем у остальных либерейцев, а курчавые темные волосы и приплюснутые носы говорили о принадлежности к негроидной расе.

Все улицы и площади поселения были замощены. Пусть разномастными, добытыми в руинах ушедшей эпохи, но тщательно обработанными и бережно уложенными плитами. Большинство зданий, крытых листьями кокосовых пальм, было построено на фундаменте старых строений. В качестве строительных материалов использовались не только стволы кокосовых пальм, но и чудом сохранившиеся кирпичи, отделочные и дорожные плиты, обломки асфальта.

Время, из которого пришел Мальцев, не кануло в Лету полностью. Его детали выглядывали оттуда и отсюда в виде оконных и дверных блоков, частей лестниц с перилами и даже памятных табличек домов, буквы на которых полностью стерлись. Здесь, правда, эти осколки прошлого ни у кого не вызывали ностальгию, а являлись обычным строительным материалом.

Фундаменты старых зданий наложили отпечаток на план поселка – улицы его были то очень узкими, то чрезмерно широкими, то слишком короткими, то чересчур длинными. Они соединялись множеством переулков и сходились на больших и маленьких площадях, уставленных навесами торговцев кожаной одеждой, вяленым мясом и фруктами.

Повсюду кипела жизнь. В отличие от того, что видел Георгий в поселке Фишера, здесь царило равноправие и отношение к низшим полностью отвечало надписи, вырезанной на гербе.

Вот мимо прошли, дружески беседуя, прошли молодой темноволосый парень восточной наружности и чистокровный, белобрысый русак. Мужчина, копавшийся в двигателе газгена, сделанного на основе допотопного УАЗа, весь чумазый от сажи, что-то объяснял юной девушке с китайским разрезом глаз, а та, улыбаясь, кивала в ответ.

Седобородый старик вел за руку пацана лет семи, а две старушки, сидя на скамейке у стены дома, несмотря на свои экзотические наряды и оливковый цвет кожи, очень походили на бабулек у подъезда и также активно обсуждали все, что видели.

Увлеченный осмотром города, Мальцев забыл о том, что он не просто гуляет, а идет под конвоем. Вспомнил об этом, когда его легонько похлопали по плечу.

– Нам туда, – сопровождавший Георгия либереец, поднял руку, указывая на один из переулков. – Шагай веселее!

Послышался шум. Железный стук и пронзительный, повторяющийся через равные промежутки времени, писк.

Переулок, немного попетляв, вывел на большую, скорее всего центральную площадь поселка, имевшую две главных достопримечательности.

Большое трехэтажное здание, полностью построенное из камня, с четырехскатной крышей из скрепленных между собой кусков прозрачного пластика. По центру ее торчал тонкий металлический шпиль.

Узкие, высокие окна тоже были застеклены таким же пластиком. Но главным, что поразило Мальцева, были две изоляционных фарфоровых чашки под самой крышей с намотанными на них алюминиевыми проводами.

Проследив их путь, Георгий понял: провода вовсе не бутафория и не приспособление для сушки белья. Они соединялись с деревянной будкой, которая была частью хитроумной системы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.