– А это – тебе. Паззл поставщиков. Он принадлежал моему погибшему другу. Мне положено его сдать, но пока ты не получил своего тотема, поносишь этот. Он послужит тебе пропуском через территории, принадлежащие любым племенам. Никто не сочтет тебя чужаком и не сделает из тебя чела.

Георгий благодарно кивнул и повесил тотем себе на шею. Только сейчас он заметил, что Иван носит под вырезом туники такой же, только с цифрой «два».

Он был очень доволен собой и той легкостью, с которой отвоевывал себе место под солнцем в новом, незнакомом ему и, порой довольно враждебном, мире.

Мальцев и не подозревал о том, что вскоре составит совсем иное мнение о враждебности мира, строившегося на жалких обломках человеческой цивилизации.

А пока просто шел за Иваном по пальмовому лесу, изучая его флору. Иногда они перебрасывались с Иваном короткими фразами, но в основном молчали.

Георгию не терпелось задать своему проводнику целую кучу вопросов, но он боялся испортить свою репутацию всезнающего олда – представителя старой расы, пришедшего из-под земли.

Через пару часов любопытство одержало верх над осторожностью.

– Ты говорил о племенах. Иван. Их много?

– Вообще или здесь? За пределами Базиса бывать доводилось всего пару раз. Большой нужды не было. Живут люди и там, но мелкими племенами. А здесь… Посередке обосновались зюгачи. Это, пожалуй, самое старое сообщество. Другие еще не объединились, когда эти уже вместе кучковались. Народ крайне негостеприимный. Держатся особняком, молятся кускам какой-то большой звезды, а заодно поклоняются мумии вождя, умершего задолго до Великой Войны. Чудики, в общем. Видишь ту башню? Ну, так это их работа. Заботятся о ней, очищают от травы, кустов. А еще у них есть каменный дом, через который можно войти в подземелье, где та самая мумия и хранится. Пару раз имел с зюгачами дело, доставал до них то да се. Больше не хочу. Эти придурки в каждом видят врагов и помешаны на секретности.

Либерейцы, к которым мы идем – другое дело. Старшим у них Вондра, о котором я тебе уже говорил. В их распоряжении – целая библиотека книг, сохранившихся от олдов. Прости, от вас, то есть. Вондра и его люди хранят знания. Ну и придумывают всякое… Раньше это технологиями называлось. Есть еще фамеры и каттлы. Это – ребята простые и мирные. Землю пашут, скот разводят. Реместы – мастера по части выделки кож и ткацким делам. Ну, еще мольфары-колдуны, трэйды-купцы… Да! Базары. Если приспичило в карты-кости сыграть или девок пощупать, так это к ним.

Мальцев сразу догадался, почему племя, обосновавшееся у Спасской башни, именуется зюгачами. Название сообщества Вондры тоже объяснялось просто. Либерейцы назвали себя так в честь легендарной библиотеки Ивана Грозного. Эта догадка подкреплялась упоминанием Ивана о книгах.

– Раз у вас есть купцы, то должны быть и деньги.

– Как не бывать? Мы называем их кругами и квадратами, – Иван вытащил из своей сумки что-то похожее на ожерелье и продемонстрировал местную валюту. Квадраты из меди и стальные кружки, с отверстиями посередине. – Как понимаешь – квадраты дороже. Есть еще и шарики, они – золотые, но я не настолько богат, чтобы показать их тебе.

Какое-то время они опять шли молча. И вот заросли кустов оборвались. Появились пни от срубленных деревьев. Путники вышли на дорогу, мощеную обломками бетона и булыжниками.

Мальцев заметил, что щели между обломками тщательно засыпаны серой крошкой. По обеим сторонам дороги, вместо бордюров, стояли врытые в землю валуны.

Снова – примитивная прочность. Не так уж мало для потомков тех, кто выжил после Великой Войны. В том, что война эта была ядерной, а Ямы – воронками от ракет, выпущенных по России противниками, Мальцев уже не сомневался. Беспокоила его одна фраза Ивана, которую он произнес, рассказывая о скребнях. Они убили всех взрослых… Речь, по всей видимости, шла о паразитах, поражающих избирательно. Не означало ли это, что новая раса в самом начале была расой подростков?

Размышления Мальцева были прерваны звуком, похожим на раскаты отдаленного грома. Он взглянул на Ивана. Однако тот невозмутимо махнул рукой.

– А-а. Забыл тебе сказать. Дороги между поселениями у нас строят челы, а присматривают за ними… Тьфу. Только помяни черта… И надо ж было повстречать этих… Присматривают за ними русы.

Георгий не сразу сообразил, почему Иван, произнеся последнее слово, брезгливо поморщился, а потом добавил:

– Они у нас все сразу: стражники, воины и собаководы…

Тут раздался новый звук. Гулкие удары и треск. Источник его Мальцев увидел сразу за поворотом дороги. Человек десять мужчин стояли на выложенной камнями площадке в стороне от дороги и дробили осколки бетона, разбивая их камнями. Другие, выстроившись в цепочку от строительной площадки до руин какого-то здания, снабжали дробильщиков материалом. Чуть поодаль, другая группа рабочих мостила дорогу, засыпая щели между ее элементами дробленой серой крошкой. Подносили ее на деревянных носилках, представлявших собой конструкцию из грубо отесанных досок, скрепленных между собой кожаными ремнями.

Рабочие носили такие же, как у Ивана туники, штаны и сапоги, но одежда их была поношенной и рваной.

Георгию сразу бросилось в глаза то, что, несмотря на оливковый цвет кожи и фиолетовые глаза, строители выглядели иначе, чем первый из встреченных им людей: в отличие от Ивана внешность их была не славянской. Иссиня-черные волосы, густые, сросшиеся на переносице брови, скуластые лица и узкие глаза выдавали уроженцев Востока.

Громоподобные звуки, которые Мальцев услышал первыми, издавали похожие на собак существа. Массивные морды в виде очень широкого клина, высокие остроконечные уши, сильные и мускулистые лапы, широкие бедра с проступающими мышцами, короткие, утолщенные к основанию хвосты, делали животных похожими на питбулей бульдожьего типа. Правда были они раза в полтора крупнее и выглядели свирепее. Гладкая, коричневая шерсть росла только на голове и туловище. Ноги были голые, туго обтянутые розовой, с синими прожилками вен, кожей.

Псы ни на минуту не стихали. То рычали, то лаяли и норовили напасть на строителей. Удерживали их с помощью широких кожаных ошейников и веревок люди, выполнявшие роль охранников.

Носили они не туники, а тканые сорочки с короткими рукавами и полотняные штаны. Вместо ремней использовали что-то вроде подтяжек – переброшенные через плечи полоски кожи крепились к штанам с помощью металлических или костяных крючков. Сапоги у них были самыми обычными, а вот на черных сорочках красовался отличительный знак – красная буква «Р», нарисованная старославянским шрифтом.

Вооружены русы были короткими, но увесистыми, гладко отполированными дубинками. Кроме того, у каждого из специальных, пришитых к штанам карманов-ножен торчали костяные рукоятки ножей.

Русы напомнили Георгию хорошо знакомую группировку из его времени. Короткие стрижки и бритые наголо виски подтверждали догадку – перед ним были наци-скинхеды. Сто прошедших лет изменило этих парней только по форме. Содержание осталось прежним.

Это открытие расстроило Мальцева – мир будущего оказался не таким уж чистым и по-детски наивным. Предубеждения не просто сохранились, а приобрели гипертрофированные формы. Теперь потомков гастарбайтеров, выходцев из азиатских стран, имевших глупость осесть в Москве, использовали напрямую, без всякого лицемерия, а скины стали не просто течением, а обрели статус. Челы? Челядь, рабы – вот, что имелось в виду.

Между тем к гостям направился тот, кто, по всей видимости, был старшим. Чем он заслужил право на лидерство, было непонятно. Круглолицый коротышка со светлыми волосами, в которых белые пряди перемежались с желтыми.

Уши был так плотно прижаты к черепу, что почти не нарушали правильности круга головы. Нос утопал в пухлых щеках. То ли потому, что был чересчур маленьким, то ли потому, что щеки чересчур разбухли от хорошего питания. Симпатичными у коротышки были разве что глаза – по-девичьи большие и почему-то зеленые, а не фиолетовые.