— Если уважаемый разменяет монетку, то с разностью расстанусь с двумя медяшками за каждый глоток мудрости, — теперь пришла моя очередь ухмыляться. Глядя на вытащенную на свет серебрушку, дед закашлялся и посмотрел с искренним удивлением. За спиной послышались невнятные шепотки. Но вроде не злые, просто прифигели местные шахматисты от моего мажорского захода.

— Похвальная тяга к мудрости, молодой человек, — дедушка кивнул, разрешая присесть напротив, — или юноша решил нажиться на бедном старом дедушке Тафире?

Аксакал взглянул на меня из-под кустистых бровей вроде бы строго, но в глубине выцветших глаз особой тревоги я не заметил. Наоборот, веселится. То ли дед в своих силах уверен, то ли эти медяшки для него особо крупной ставкой и не являлись.

— Глубокоуважаемый бедный старенький дедушка Тафир может не волноваться, юноша действительно мечтает обучиться этой великой игре, самонадеянностью не страдает и с монетками совершенно искренне планирует расстаться.

Опускаясь на место за доской и поддерживая обмен любезностями со старичком, я вдруг нарвался на его внимательный взгляд.

— О, так молодой человек у нас не праздношатающийся скучающий повеса, убивающий бесценное время молодости. А многообещающий Вал-Валиа.

— Хм, а оно так заметно? — сообразил, что дедушка ввернул жаргонное именование рекрутов Академии. Не понял только, как он так просек шустро.

— Когда молодой человек проживет вровень с дедушкой Тафиром, то станет заметно и ему. Я, собственно, и сам, некоторым образом, — старик замолчал и постучал по фигурке змеи на одном из своих многочисленных перстней. Несмотря на достаточно строгую отповедь, выглядел дед изрядно подобревшим. Выпускники Академий тут, похоже, какую-то отдельную касту образуют.

— И что, дедушка, в вашей Академии тоже Вал-Валиа-Шак-Мей каждый вечер все четыре года отрабатывали?

— О, молодой человек, Вал-Валиа одинаково во всех Академиях империи. Но старый Тафир ограничился тремя годами в постижении этой великой науки.

На языке вертелся язвительный вопрос о причинах отчисления деда. Но вовремя сообразил, что кольцо бы он тогда не получил, так что похитрее расклады выходят. Предпочел промолчать и кивнуть на доску. Красные фигуры, которые сейчас были на стороне аксакала, как я уже разобрался, начинали игру.

Первую партию продул ходов за двадцать. Но поправлять меня за попытку сделать некорректный ход деду пришлось всего пару раз.

— О, молодой человек, оказывается, не так уж и плохо играет — то ли сыронизировал, то ли попробовал поддержать старик, отсчитывая двадцать восемь медных монетки сдачи и разворачивая доску красными фигурами ко мне. Хм, это он прямо по номиналу мою серебрушку оценил, я так даже еще и в плюсе остался после проигрыша, рассчитывал же за нее при обмене меньше получить.

— Мастерство ученика — это всего лишь скромное отражение навыков учителя, — получай назад, если это ты тут подкалывал меня, то и мои слова как издевка прозвучали. А если и впрямь хвалил, то вроде, как подмазался. Судя по тому, как старик поморщился, всего-таки ближе к истине оказался первый вариант.

Вторую партию отыграл достойнее. Без ошибок в правилах и ходов в тридцать. Дед собрал конструкцию, напоминающую пушку Алехина из шахмат, а я слишком поздно понял, чем оно грозит в условиях игры с шестью конями.

В третьей партии старик ушел в быстрые размены, а законы эндшпиля в этой игре я еще не разобрал. Так что партия получилась еще длиннее, но без единого для меня шанса.

Судя по настрою дедушки, четвертая партия должна была стать последней. Если бы я ее неожиданно не выиграл. В размены на этот раз уйти не позволил. Из своего шахматного опыта все-таки смог подтянуть пару полезных концепций. Контроль слабых полей и захват открытых и полуоткрытых вертикалей были вполне применимы и в этих условиях, так что позиционное давление создавал планомерно и неторопливо. Дед быстро почуял к чему все идет, перестал шутить и ощутимо напрягся. Времени на каждый ход он брал все больше, подолгу теребя свою седую бородку и размышляя над красно-синими фигурками. Но после пяти десятка ходов все-таки вынужденно признал поражение.

— Хм, Старый Тафир уже давно готов встретить свою смерть. Но то, что загонит в могилу его настолько жадный молодой человек, это, конечно, оказалось неожиданностью, — дед решил поязвить, возвращая мне две медные монетки. Молодец, старче, держит марку. Хотя он не для меня старается, а для полудюжины собравшихся вокруг нашей доски зрителей, удивленно обсуждающих такую развязку.

— Ох, дедушка, без усиленного труда не вытащишь и костлявой рыбешки из пруда. Умудренному опытом и убеленному сединами Тафиру, да продлит Пятерка его годы, надо что-то новое в Доске показывать. Одними и теми же трюками даже сусликов в степи ловить сложно.

Судя по тому как заблестели глаза старика, чего-то новое он и правда в пятой партии мне продемонстрировать собрался. Не показалось, в середине игры Тафир вдруг снял с доски четыре сбитые в угол фигуры и вместо них выставил две более мощных прямо на моем фланге. Под смешки зрителей оставалось только крякнуть от этого варианта рокировки. Мдя, распечатки правил у них тут, конечно, нет. Вот только таким методом проб и ошибок и можно все нюансы игры выведать. Через несколько ходов мне пришлось признать поражение и отдать обратно две недавно полученные медяшки.

— О, молодой человек, изрядно развлек старенького Тафира. И обеспечил ему кусочек хлебушка на старости лет, — дед откровенно зубоскалил, — но сейчас вынужден откланяться, стареньким косточкам требуется больше времени проводить в родном шатре. Да и юноше не стоит опаздывать к общему сбору. Насколько я помню, ему еще предстоит перед сном небольшая пробежка и чуть-чуть бодрящего Вал-Валиа.

Если этот ехидный аксакал хотел меня позлить, то изрядно просчитался. Годами еще не дорос дедушка, хе-хе. Я на самом деле остался доволен своим новым знакомством и притиранием к местному бомонду. Так что не стал реагировать на его подначки и попрощался вежливым неторопливым кивком. И незлой ухмылкой.

И чем-то, похоже, зацепил деда, на прощание тот витиевато предложил при случае заглядывать к нему за Доску на партейку-другую. Бинго!

Взвесил в руке двадцать четыре оставшихся медяшки, практически при своих остался, удачно я разменял серебрушку у Тафира. Пойду все-таки отдам монетку той девочке за свистульку, а то спать же ночью не смогу, искручусь.

***

Рекрут Кир, Тропы Надмира

А на Тропах той ночью меня встретила бьющая от нетерпения копытом Темная. Сразу же перекинув в песочницу со штурмуемым замком, Ушх принялась хвастаться и жаловаться. Как она намучилась с динамикой модели. Какой я ирод, что заставил ее этим заниматься. Как вроде бы удачно придуманные и визуализированные проекции сил пантеонов при попытке начать их взаимодействие резко уходили вразнос.

Темная даже не поленилась показать мне как толпы атакующих, продолжая непрерывно видоизменяться, раз за разом накатывали на твердыню и тут же уползали обратно.

Подвижные картинки, визуализирующие вчерашние творческие метания Ушх, показали и ее быстрый рост как профильного специалиста. Вот она дошла до концепции подобия: от основной массы войск отделилось по несколько представителей своих классов, и дальнейшие опыты шли уже на них. Встретившиеся на стенах подопытные кролики непрерывно мутировали и перебирали формы, отрабатывали подходящую длину, количество и качество конечностей.

Вот я уловил момент, когда она изобрела для себя понятие калибровки. Воины фиксировали адекватные нашему миру осадные и противоосадные приспособления, а затем методом перебора тюнили их параметры. Не всегда удачно, потому что в некоторых вариантах бойцы и их оружие принимали уж совсем нежизнеспособные и нестабильные формы, разлетаясь газовыми облачками, проваливаясь под собственной тяжестью в землю или бестолково застревая в стенах.

Особенно помучилась Ушх с войсками Реи. Отображение реальных исторических телодвижений покровительницы стихий в тысячелетнем противостояния богов никак не укладывалось в заданный сеттинг. Элементали сменяли ифритов, духи огня пытались отращивать крылья и одеваться броней. В итоге Темная остановилась на драконах.