— То есть, именно от нас лейтенант фокуса какого-то ждет?

— Ну а от кого, Кир? Тяжи, ты сам видел, даже второгодки нас раскатали под фундук. А в выпуске ребята постарше, считай поздоровее на полголовы. Да и половчее, поболе нашего бочек поту на плацу оставили. Велиты? Эти десятком ничего толком не сделают, ни наши, ни даже их лоси. Егеря на добивании бы помогли, но добивать-то нас будут, так что и тут пролет. Вот и получается, что через декаду именно нам чего-то придумать надо.

— И как? Есть мысли?

— Ну, Кир, мы думали, ты чего-нибудь придумаешь, ты же мастак по этой части.

— Ты мне, Зес, зубы не заговаривай, это не я лейтенанту обещания такие давал.

— Слушай, мне и самому оно не очень нравится, — дед начал сердиться, остальные сотоварищи молча переводили взгляд с него на меня и обратно, — ты, Кир, главное, не торопись с ответом. Не спеша все обдумай, а уж мы с ребятами тебя поддержим в придумке. Правда, сынки?

Хасиль покачал головой как-то неуверенно, пытаясь высмотреть в моих глазах зачатки будущего плана. Остальные изобразили болванчиков достаточно бодро. Особенно, Лесь. Тот уже вообще, как мне показалось, мысленно разделался со всеми выпускниками и лейтенантскую кольчугу примерял. Приятно, конечно, такое доверие со стороны товарищей, но иногда и раздражает. Я, естественно, придумаю чего-нибудь, но нельзя же так, забрались на шею и ножки свесили.

— Через пятнадцать дней Итоговая Битва, говоришь?

— Ага, как раз на последний день лета и приходится.

— Погоди, так уже вторая декада лета заканчивается. Почему шестнадцать?

— Ты, Кир, сегодня пришибленный какой-то. Третья декада длинная же. Аккурат полторы декады и осталось.

— Ага. Как же это я позабыл, — тьфу, надеюсь сарказм не просочился, парни-то здесь не причем, чисто мой косяк, — Зес, ты же добудешь правила битвы у капрала?

— Ну, достану, если надо, а зачем они тебе? Там же все просто: собрались, построились и победили. Ну или полегли, если не победили.

— Ты, Зес, прямо как Крол рассуждаешь, — посмотрел на здоровяка, не обиделся ли, но тот мысль не до конца понял, уловил только, что его с дедом сравнивают, приосанился горделиво, — а тебе же еще командиром быть.

— А чего это командиром? — деланно засмущался наш старик, — чего сразу я-то?

— Ну, кто на что больше пригоден. Я пакость какую попробую выдумать, а у тебя рулить лучше получается, вот и отрабатывай!

Слукавил, конечно. При необходимости и сам бы покомандовал, но зачем у деда хлеб отбирать. Психологическая совместимость команды обеспечивалась только при варианте, когда формальным лидером Зес числился. В других раскладах конфликт был неизбежен. А он мне нужен? Да и командовал дед неплохо, так что пусть продолжает.

— Ну, тогда расходимся, герои, — старик решил закруглять наши посиделки, — с меня кодекс битвы, с Кира какой-нибудь план на обсуждение, остальные морально готовимся!

***

Отделавшись от компании, решил провести оставшееся до вечернего построения время на полигоне. В библиотеке (или, как местные ее называли, комнате Грамоты) мне бы спокойно посидеть не дали. А вот избиение чучела шестом — процесс сугубо индивидуальный, тут под руку никто не полезет, можно попробовать собраться с мыслями.

Руки привычно проделывали сотни раз отработанные каты, в то время как мозг лихорадочно пытался оценить масштаб или хотя бы число всплывших проблем. Вот же ведь. Мир бабочек однодневок. Семь. Сходу насчитал семь новоприобретенных геморроидальных шишек. И подготовка к внезапно появившейся на горизонте итоговой битве — не самая страшная из них, хотя и самая очевидная. Это раз.

Необходимость переосмыслить реалии окружающего мира — это два. Все, что знаю о местных аборигенах, событиях, локациях, обстоятельствах, единицах измерения и даже богах надо перепроверить с учетом вскрывшихся обстоятельств. Кому-нибудь другому проблема могла бы показаться надуманной, но только не мне. В работе сам десятки раз проводил операции через создание ложной реальности. Достаточно вспомнить забавную картинку мечущегося по городу Васи Лося, крутого питерского авторитета, искренне уверенного, что за ним охотятся агенты секретного мирового правительства. Всего-то и потребовалось, что разузнать о нерациональных Васиных фобиях, подсунуть обрывки якобы случайных перехватов, картинно устранить пару мелких шестерок из его окружения, закинуть в квартиру неработающих устройств прослушки и организовать возле жертвы карусель из нескольких брутального вида улыбчивых двойняшек, ненавязчиво поглядывающих в нужную сторону. Остальное Вася домыслил самостоятельно. За неделю в своей ложной реальности он раскопал столько подтверждающих неоспоримых фактов агрессии мировой закулисы, что моя команда только диву давалась. Закончилось все ожидаемо, в вымышленном Васином мире нападение с молотком на патруль постовой службы казался логичным и понятным. И экспертиза трупа никаких следов психотропных веществ естественно не обнаружила, их и не было. Никакой героической смерти непримиримого авторитета, банальный случай поехавшей на почве нервной работы крыши.

И вот боюсь, что сейчас я похож на того самого Васю. Дергаюсь в реалиях мира совершенно неадекватно. Слова и поступки окружающим могут казаться странными и даже пугающими. Так что переосмыслить мироощущение ставим себе в критически важные задачи обязательно. Это два.

Увесистый шест привычно порхал в руках, отмеряя движения гулкими ритмичными ударами о тренировочный столб. Ручейки едкого пота стекали за шиворот. Местным, кстати, в этом плане легче, потеют гораздо меньше. Но и я за три месяца интенсивных тренировок пообвыкся, научился почти не обращать внимания на вечную грязь, даже к запаху немытых тел притерпелся. С мысли такие мелочи больше не сбивали.

Итак, в-третьих, внезапно обострившаяся проблема Мажора. Пир Прей подвис на нашем курсе в довольно странном статусе, перевестись в элитные тяжи он отчаялся, но и бросать учебу явно не собирался. Позорного отчисления юный барон не боялся, в последнее время это стало понятно не только мне, но и остальным окружающим, совсем уж спустя рукава начал молодой человек относиться к учебе, даже схлопотал вызов к лейтенанту. Вернулся с разговора Мажор угрюмым, но ссаными тряпками за ворота его не погнали.

Глядя на этого упертого аристократа, я подозревал, что на каникулы после окончания первого курса Пир планировал как-то переиграть ситуацию в нашем противостоянии, может даже усилить свою команду приглашенной звездой. Обычная его свита особых опасений не внушала, кроме Пегого и Иляса к аристократу подтянулись несколько никому не интересных бестолочей. Но кто знает, кого могут прислать ему в поддержку из родового поместья. В конце учебного года надо будет особую бдительность проявить, чтобы на пакость не нарваться. А год-то уже оказывается заканчивается, и время для бдительности наступило неожиданно, как первый снег для коммунальщиков. Кстати, а ведь и правда чуть изменилось поведение реципиента в последнее время. Какая-то несвойственная собранность появилась. Не в учебе, а именно в повседневном поведении. И в палаточный лагерь он сегодня отправился с очень сосредоточенной мордой. Ох чую, закрутился у Мажора какой-то план, начальную фазу которого я благополучно прошляпил.

Завершив очередной выпад, тело привычно замерло. Придется потом переучиваться, но капрал рекомендовал ближайший год перепроверять положение тела после каждой такой каты. Специально под абнормальную мощь адаптировал выпад. Переход от кругового финта к тычковому удару в моем исполнении влетал в столб с такой силой, что выворачивал руки. И тут надо либо менять технику финального движения, либо дополнительно скручивать корпус, чтобы инерция выносила вибрирующий от удара шест подмышку. Весельчак выбрал второй вариант, вот в тренировках и пытаюсь его наработать. Проверил положение тела, вроде почти правильно, только кисть чуть выше надо держать. Отвел шест, крутанув, за спину и, сделав два крохотных шага вокруг столба, перешел к следующей серии движений. Итак, Мажор со своей поредевшей свитой и потенциальной внешней поддержкой — это наша третья проблема.