Стряхнув с плеча увесистую сумку, Верука наклонилась над баллонами. Да, вот сюда — в стык бетонных плит. Если не искать сканером, никто и не заметит. Да и сканер, наверняка, не поможет, металл прекрасно рассеивает излучение… Закончив работу, Шип, поморщившись от прострелившей живот боли, забросила сумку обратно на плечо и огляделась по сторонам. Где-то здесь хранятся запасы Финка. Не касса арены, нет. Серебро жирдяй, наверняка, держит наверху. К тому же, сейчас её не слишком интересует серебро, а вот богатства несколько иного рода… Задержав дыхание, Шип прикрыла глаза. По коридору плыли знакомые запахи. Она буквально кожей ощущала тонкий пряный аромат упакованного в пластиковые корпуса тола. Хищные отблески чуть заметного фимиама термопасты смешивались со злыми нотками олова и начищенных контактов электроники. Тяжелый, латунный амбре покоящихся в коробах патронов, и довлеющая над всем этим вонь оружейной смазки. Оружейная где-то совсем близко. Склады боеприпасов. Боевые дроны, которыми так гордится толстяк.
Чуть заметно кивнув, Верука обошла ряды цистерн и змеей скользнула в отходящий от основного тоннеля коридор. Гулкий бетонный пол жадно прижимался к залитым кровью подошвам. Склад боеприпасов. То, что доктор прописал… В унисон шагам женщины в голове у неё тикал таймер. Девять минут сорок две секунды. Вполне достаточно, чтобы завершить дело, а потом уйти отдохнуть и приготовиться занять место в первом ряду. Это будет просто прекрасное представление.
*****
Откашлявшись, Эрик сплюнул под ноги огромный комок напитанной гноем слизи и, покачнувшись, тяжело оперся на стену. Ну и куда теперь? Налево? Направо? Очередная чертова развилка и оба хода выглядят совершенно одинаковыми. И что с ним происходит? Его отравили? Кто? Когда? Неужели, старый пердун был прав, и эта паучиха ядовита? Черт, да он её только один раз коснулся. Самыми кончиками пальцев. Хотел почувствовать, какая у нее кожа. Ну и проверил заодно зубы у нее во рту. Оказалось, там сплошная обманка. Жесткий, как надкрылья жука, хитин. Фарфоровая маска. А два ряда зубов скрывали за собой самые обычные жвалы насекомого и были настолько острыми, что он тут же оцарапал о них палец. Но ведь, совсем чуть-чуть. Черт. А может, это убежище не так просто, и система защиты включила подачу какого-нибудь хитрого газа? Он слышал историю, как отряд искателей Легиона наткнулся на подобный военный бункер. И что с ними стало. Тот газ не убивал. А сводил с ума, превращая людей в диких, жаждущих крови и плоти, нечувствительных к боли монстров. Да нет, всё это чушь…
Его организм надежно защищен от почти любых ядов и токсинов. Особые, плавающие в крови нанороботы давно уже подали бы сигнал искусственным органам, погнали бы частицы отравы в усиленную нанофильтрами печень, выбросили бы в кровь антидоты и защитные гормоны. Нет… Это не отравление… Скорее… Эрик снова кашлянул, и его вырвало желчью. Пол под ногами качнулся, чтобы остаться на ногах, охотнику за головами пришлось схватиться за стену. Руку прострелило неожиданной болью. С недоумением посмотрев на воспаленную, покрывшуюся волдырями и язвами кожу предплечья, Эрик, глупо хихикнув, втянул носом влажный, пахнущий перепревшей пылью воздух, растянул рот в широкой больше смахивающей на оскал улыбке.
— Мышка, мышка… — прохрипел он и, захохотав в голос, шагнул во тьму. — Мышка, мышка, я иду искать…
Отравление, болезнь, вызванный неизвестно чем сбой в одном из имплантатов — неважно. Сбежавшая дрянь слишком опасна, чтобы оставлять её за спиной. Она обманула Зеро. Поддалась, позволила себя унизить. Потом играла в поддавки с Финком. А под конец обвела вокруг пальца Эвенко, чертового пророка Эвенко, способного по дуновению ветра и следу плевка случайного прохожего определить цену на патроны на следующую неделю. Судя по всему, эта дрянь просто обожала притворяться слабой, ждать подходящего момента, а потом бить наверняка. Опасная сволочь. Вон как с паучихой разобралась. Раз, и всё. Хрум, и нет больше боевого мутанта. Громко шмыгнув носом, Эрик выплюнул на пол очередную порцию слизи и, прикрыв глаза, прислушался к окружающей его тишине. Сначала он разберется с татуированной сучкой. А потом уже займется остальным. Покрутив головой из стороны в сторону, Эрик отлип от стены, повернув направо, и скрылся в темноте. Кожа на его предплечье бурлила и шевелилась, вспухала, покрываясь язвами, но Эрик этого не чувствовал. Выброшенный десятком медленно сходящих с ума и отказывающих один за другим имплантатов коктейль из гормонов и боевых наркотиков исключал из сознания само понятие боли.
****
Подземелье казалось бесконечным, тоннели, проходы и коридоры пересекались, сливались и уходили вдаль, сменяя друг друга в сумасшедшем калейдоскопе. Огромные, освещенные неверным светом моргающих ламп, заставленные непонятного назначения аппаратурой залы. Тесные, заваленные мусором до самого потолка коморки, остатки жилых комнат, обломки прожженных и взорванных гермодверей, обрывки и осколки инженерных коммуникаций, с умопомрачительной скоростью проносились мимо взгляда наемницы. Голова пульсировала болью, желудок будто залили кислотой и затянули узлом. Мысли скакали и разбегались в стороны, словно стая напуганных зайцев. Финк, Эвенко. Серокожие. Ставро. Во что она опять вляпалась? Замедлив шаг, Ллойс привалилась к стене, выдернула засевший в основании шеи длинный и острый, словно нож, осколок зеркала и согнулась в жестоком приступе рвоты. Железячники. Сраные легионеры. Вот зачем им нужна была база в этой дыре. Они искали бункер. Чертов бункер. Не зря же так усердно нанимали местных копать тоннели. Уголь. Три раза ха. Бензин и уголь — дело, конечно, нужное, но не настолько, чтобы отгрызать у кочевников кусок пустоши с парой развалин и держаться за него зубами. Репликаторы. Чертовы биологические репликаторы. Ну да. Легион всегда испытывал нехватку солдат. Нет, пушечного мяса хватало, а вот обученных, готовых к любой передряге, безраздельно верных профи было мало. Серокожие… Три-четыре мутанта с легкостью разорвут даже паладина в механизированной броне. А, учитывая с какой скоростью, они плодятся… Черт. Отрыгнув очередную порцию щедро замешанной на крови желчи, Элеум со стоном повалилась на колени. Что с ней происходит? Что она, черт возьми, только что сделала? Она, ведь, буквально, сожрала эту тварь. Прокусила ей череп и высосала мозги или что там у этой твари. Что, черт возьми… Перед глазами заплясали черные точки, пол под ногами качнулся, и наемница, с трудом избежав падения в лужу собственной рвоты, скорчилась на полу. Боль была невероятной, казалось, что каждую кость, каждый сустав, каждую клеточку тела ошпарило кипятком. Из носа брызнула кровь, в иссеченной скальпелем Эвенко глазнице, влажно захлюпало. По ногам потекло что-то горячее. Выгнувшись дугой, наемница бессильно распростерлась на полу, и уставилась в потолок единственным побелевшим от боли глазом.
— Ну, что, вспомнила? — Раздался у нее над ухом противный, полный ехидства голосок. — Или и дальше будешь себе врать?
— Кто… — С трудом повернув голову, наемница уперлась взглядом в носки тяжелых, надраенных до блеска, окованных по носу серебром сапог, подняла взгляд выше и застонала. — Нет…
— Да… — Кивнула обладательница обуви и, брезгливо отступив от наемницы на пару шагов, присела на корточки. — Так удобней?
— Уйди… — Простонала Элеум и попыталась отвернуться.
— Не могу, — пожала плечами женщина и, огладив вызывающе торчащую на макушке жесткую щетку выкрашенного в невообразимо яркий фиолетовый цвет ирокеза, ухмыльнулась во все тридцать два острых, словно у волка, зуба. — Давно бы бросила такую тряпку, как ты, но не могу.
— Я не сумасшедшая…
— Конечно, нет. Ты просто бесхребетное, сопливое чучело, только и способное бояться и ныть. Ты позволила этому престарелому придурку вытащить из тебя глаз, высосать половину спинномозговой жидкости, и выдернуть большую часть зубов. И если бы я не вмешалась, то он бы тебя оттрахал, выпотрошил, рассовал в банки и снова оттрахал. Знаешь, мне уже это начинает надоедать — вытаскивать тебя из очередной задницы…
