— Я хоч-чу её… — Прошелестела Анита и, указав на наемницу пальцем, громко щелкнула зубами. — Не хоч-чу дохлятину. Старый… Отравленный… Стимуляторы… Падаль…
— Хм… — На секунду задумавшись, охотник за головами обреченно махнул рукой. — Как пожелаешь. Эвенко её испортил. А я так рассчитывал на настоящий бой…
— Благод-дарю. — Кивнула женщина и, растянув неестественно алые губы в кровожадной ухмылке шагнула к столу. — С-смотришь? С-страшно? — Прошелестела она, склоняясь к наемнице. — Н-не бойся. Я кусаюсь б-без б-боли.
— Жаль. — Неожиданно прохрипела наемница, — я люблю боль, — и неуловимым движением вбив пальцы в подреберье анимодификантки, дернула её на себя.
— А-х-х…г-х… — Захлебнувшаяся собственной кровью, паучиха попыталась оттолкнуть от себя девушку, но было уже поздно: зубы Элеум уже впились ей в скулу.
Черты залитого кровью лица наемницы обострились, поплыли, превратив его в звериную маску. Рот растянулся до ушей, послышался громкий клокочуще-хлюпающий звук, вторая рука Ллойс обхватила затылок вяло отбивающейся женщины, раздался влажный треск, и паучиха затихла.
— Что за!.. — Комната огласилась звуками выстрелов и треском электрических разрядов. — Дерьмо… — Со смесью восхищения и удивления оглядев перевернутый, покрытый копотью и залитый кровью, запекшейся от нестерпимого жара, секционный стол, Эрик перевел взгляд на лежащий под ногами обгорелый труп Эвенко, посмотрел на зияющую, оплавленную дыру в огромном зеркале, перезарядил пистолет и двинулся к выходу.
Хитрая сука. Терпеливая и хитрая. А какая скорость! Полторы секунды огневого контакта и ни одного попадания. Все пули ушли в бедную Аниту. Жаль. Паучиха ему понравилась. Всегда мечтал о такой зверушке. Эта база — просто чудо. Настоящее чудо… И зачем Финк отдал её серокожим? Правда, Эвенко что-то говорил про то, что восстание мутантов — это не более, чем отвлекающий маневр, и он решит все вопросы, как только они с Брокером закончат с толстяком, но Эрик в это не особо верил. Одно дело — заложенный вместе с навыками боя и ложной памятью механизм подчинения клонированной полу-паучихи полу-бабы, в которой сразу и не понять, чего больше: человека или зверя. Её и создавали-то, как он понял из спецификаций, которые прочел, пока с протоколами реанимации возился, в качестве служанки-телохранительницы. А подчинить себе больше двух сотен созданных только для того, чтобы убивать, солдат, это совсем другое. Но с этим он разберется позже. Время ещё есть. А сейчас… Усмехнувшись, Эрик довольно кивнул собственным мыслям. Видимо, его молитвы кто-то услышал… Он получит свой бой с праймом.
— Мышка, мышка, раз, два, три. Кот в нору залез — смотри… — Фальшиво пропел Эрик, чихнув от щекочущего ноздри дыма, с ухмылкой поддел носком сапога прозрачный стеклянный контейнер с перекатывающимся внутри, поблескивающим зеленым, словно хризолит зрачком, глазом. — Ну что, мышка, поиграем? — Фыркнул охотник за головами и, почесав кровоточащее, видимо, задетое то ли шальной пулей, то ли осколком разбитой кафельной плитки предплечье, шагнул в коридор.
— Эвенко, какой же ты дурак — решил удивить кого-то тростью с шилом и детским револьвером двадцать второго калибра… Обычно в таких игрушках семь пуль. Сучка выстрелила шесть. От четырех он уклонился, пятая застряла в кевларовой подкладке плаща, шестая слегка царапнула кисть. У девки остался один патрон, которым и кусачего пса не убить. Разве что, в упор и в голову… Шансы неравные, но будь он проклят, если сойдется с этой бабой в рукопашную. — Эрик покосился на дыру на месте лица паучихи и из его горла вырвался невольный смешок. — Высосала мозги… Эта сучка сожрала ей мозги…
****
Согнувшись над лежащим у входа в длинный, полутемный тоннель телом, Шип, издав приглушенный болезненный стон, принялась стаскивать с охранника бронежилет. Чертова пуля в кишках. Как же больно. Но сейчас не время заниматься раной. Слишком мало времени. Еще полчаса, и наверняка, кто-нибудь спустится в подвал околотка проведать слишком уж задержавшуюся операторшу. Или разводящий решит проверить этого придурка-охранника. Так что, надо терпеть. Уж что-что, а терпеть она умеет. Ей не в первой. В дикой пустоши всегда что-то болит. Один раз она проползла на сломанных ногах почти двести километров. Вот это было по-настоящему больно. Да и все конечности тогда сохранила чудом. А пуля в брюхе — мелочь. Главное, что толстяк получит своё так или иначе. Ладно, первым делом оружие. И одежда. Не стоит привлекать лишнего внимания. Камер, вроде бы, нигде не видно, но маскировка никогда не бывает лишней. Одежда всё ещё булькающего разорванным горлом парня была маловата. Да и кровавые пятна вызывали подозрения. Но на первый взгляд не очень заметно, так что… Быстро стащив с охранника штаны и куртку, Верука принялась натягивать форму. А что у нас с оружием? Усмехнувшись, женщина застегнула на поясе ремень портупеи. Глок. Восемнадцатый. Хорошая машинка. Пара магазинов. Короткий, ухватистый Tavor, запасных патронов нет. Длинный и толстый, явно выкованный вручную нож. Парень либо тупой, либо просто повернут на острых игрушках. И на хрена ему было таскать с собой этот свинорез? В нем же килограмм, не меньше… Так, дальше… За пазухой маленький револьвер двадцать второго калибра. Оружие последнего шанса, надо же. Не пригодился он тебе, мальчик. Слишком уж ты был самоуверен. Слишком доверчив. Слишком много было в тебе злости и похоти. Даже обожженная рожа не отпугнула. Впрочем, все мужчины до определенного возраста думают одним местом. Ласково похлопав по натянутой на широкой груди залитой кровью футболке всё никак не желающего умирать боевика, Шип склонилась к уху парня.
— Спасибо, милый. Ты очень помог. — Прошептала она и резким движением ткнула оператора пальцем в глаз. Пропитанный армирующим составом, заточенный лучше самого острого ножа ноготь с легкостью пробил стекловидное тело и проник в нижнюю глазничную щель. Густо проросшие сверхпрочными, полимерно-белковыми нитями связки чуть напряглись, принимая на себя первую волну отдачи. Большое крыло клиновидной кости хрустнуло, и палец с мерзким хлюпаньем прошел дальше, превращая содержимое правой лобной доли мозга боевика в кашу. Парень содрогнулся. Из зияющей на горле раны вырвался целый фонтан крови. Взбрыкнув напоследок ногами, молодой оператор затих. Верука оглянулась и, задумчиво облизав заляпанной красно-белой жижей ноготь, растянула рот в широкой улыбке. Биоимплантат «когти», сколько она на него копила? Год. Вроде бы, год. А потом, после двух недель агонии, когда чертова армирующая структура прижилась, он ни разу ей не пригодился. Ни разу за все эти годы. Верука никогда не любила рукопашный бой. Черт, да она вообще старалась обходиться без драк, предпочитая потасовке разговор и хорошую выпивку, но сегодня…
Чуть слышно фыркнув, Шип с громким клацаньем передернула затвор автомата и зашагала по коридору. Операторы… Она всегда считала их профи, а тут… Всего один пост и одна серьезная дверь. Неужели толстяк настолько полагался на электронные пропуска? Или нет? Шип на мгновенье задумалась. Последние дни в Бойне происходило что-то странное. В колонках кончилась вода, караванщики уезжали. Кто-то вроде бы говорил что-то о нападении рейдеров… Видимо, у Операторов и шерифов и без неё полно проблем. Неважно. Главное, не зарываться и не завалить дело. Шип, не торопясь, огляделась. Нет ни камер, ни сканеров. Но лучше сохранять осторожность. Финк трус. Если он узнает, что кто-то проник на арену без его ведома, он наверняка, попытается сбежать. Залечь на дно. Зароется, как рак в речной песок. Неожиданно коридор повернул влево, раздался вширь, и Шип, невольно замедлив шаг, открыв рот, уставилась на стоящие вдоль стен ряды цистерн. Газ… Пропан. Зачем Финку столько горючего? Отапливать эту махину? Чушь. В Бойне почти не бывает холодов. Разве что, в сезон бурь. Неважно. Главное, что ей повезло. В последние дни ей вообще везло. Чего стоит только поджог борделя. А оставленная в канаве около околотка сумка со снаряжением? Она её конечно, замаскировала, но всё равно, имелся вполне реальный шанс, что на её рюкзак наткнется какой-нибудь не в меру любопытный мальчишка или охотник за крысами. А этот крутящийся около складов урод с уже знакомой татуировкой ящерицы на шее? Если бы не он, пришлось бы искать другой вход. И не факт, что она его бы нашла. А так… Сооруженная из бутылки с зажигательной смесью глицерина и марганцовки бомба рванет минут через пятнадцать. И всё будет выглядеть, как неудавшийся саботаж, унесший и охранника и нападавшего… Ладно, не время отвлекаться, полоса удачи не может быть бесконечной, так что, не стоит терять время на бесполезные размышления.
