— А это значит, не ты. — Склонила голову набок Шип и засмеялась.
— Слушай. — Мужчина вздохнул. — Я понимаю, в тюряге виновных нет, знаю, что я из бывших тоннельщиков, а они на такие дела, вроде как, мастера, но это реально не я. Ну как я могу эту хрень испортить, если я ничего в этом не понимаю? — Задрав короткий рукав, когда-то синей, а сейчас грязно-серой рубахи, здоровяк прислонил мускулистое плечо к прутьям решетки. — Видишь. Ни одного рейда за мной. Я варщик, по наркоте спец, а не по этим… останавливающим стержням. Могу гашиша напрессовать, могу жареху сделать, могу крокодила почти из любого дерьма сварганить, могу даже ЛСД сбацать, но это уже нормальный инструмент нужен и лаборатория. Да я вообще радиации боюсь! У меня так брат помер. Поехал в Мёртвый язык, когда Финк радиоактивный кобальт зачем-то набирал, и помер от лучевухи. Все кишки перед смертью выблевал… — Здоровяк снова вздохнул, оторвав одну руку от решетки, принялся скрести поросшую густым волосом грудь. — Буквально…
— Дерьмово. — Сочувственно кивнула Шип. — А давно это было?
— Ну… — Здоровила на мгновенье задумался. — Года два назад. Может три, когда ещё ваши из города уехали, а Финк набор людей в ополчение объявил… Раньше-то всё больше Стайники за порядком приглядывали. Весело тогда было. Но торгашам не нравилось.
— Звери никому не нравятся, — пожала плечами Верука.
— А вы людей меньше заживо жрите, может, что и поменяется, сестричка. — Хохотнул громила и снова приник к решетке. — Точно, три года. Тогда еще первые налоги на воду вводить стали… И половину колонок, что на перекрестках стоят, срезали.
— Понятно… — неопределенным тоном протянула женщина и задумчиво почесала переносицу. — А Операторы, получается, позже пришли?
— Да почти сразу… — индифферентно пожал плечами горе-агроном. — Слушай? — Мужчина моргнул и с подозрением уставился на Веруку. — А ты не подсадная?
— Я? — Вскинула брови Шип. — Я бы у тебя тоже спросила, да есть у меня подозрение, что стукачок вот тот лысый сморчок, что сейчас из себя дохлого зобика изображает… — Верука кивнула подбородком в сторону в ужасе уставившегося на неё выпивоху.
— Я… не…я- я- я…
— Да успокойся, — фыркнула Шип. — Лучше руки развязать помоги…
— Я… Не-е-е…
— Да оставь ты его… — Буркнул громила. — С тех пор, как посадили, все ноет и ноет… Я — не я… Да и черт с ним… Дом продать…. У меня вот никогда своего дома не было… Сука… А скоро, может, вообще в петле повисну… Черт. — Отпустив решетку, мужчина, опустившись на пол, откинулся на стену. — А всё этот чертов Эвенко.
— Эвенко? — Удивилась Сей. — Старый придурок, с тростью? Тот, что всякие электронные штуки делает? А он-то тут причем?
— Да, пришел пару дней назад, немного макового молочка купить, — отмахнулся здоровяк. — Его суставы мучают, а к Зэду он ходить не любит. Он вообще к врачам не ходит, боится, что те ему имплантаты его драгоценные испортят… В общем, приперся, забрал молочко и сунул мне в руки какую-то шнягу. Говорит, мол, сейчас мне не досуг, заказ большой, ты, мол, сходи, проверь, не фонит ли рама. А то больно долго без профилактики. Как бы до беды не дошло. Двадцать монет серебром дал. Ну, я и пошел. Двадцатка-то не лишняя. — Мужик вздохнул. — Остановился под аркой, как этот урод сказал. Начал кнопки на его штуке тыкать, да цифры, что на экране появляются на бумажку записывать, тут шерифы и набежали. Орут, мол, диверсия, и что я какие-то замедляющие стержни испортил. Чуть, мол, весь город не взорвал.
— Управляющие стержни, — со вздохом поправила громилу Верука.
— Да какая разница, — поморщился мужчина. — Замедляющие, управляющие. Один хрен, этот старик меня подставил.
— Так взял бы да рассказал.
— А ты думаешь, я тут, как монах тишины [91] молчал да глазами лупал? — Возмутился здоровяк. — Никто и слушать не хочет, сестричка… Только по почкам лупят три раза в день. Им признание моё и на хрен не нужно… Эвенко-то в петлю не сунешь, лучший электронщик в городе, с Финком в одну дырочку ссыт…
— Не повезло. — Хмыкнула Верука, скрестив запястья, еле заметно повела плечами. Раздался приглушенный треск, и на пол упали обрывки одноразовых наручников.
— А-а-а-а… — Выдавил из себя сокамерник женщины и, сжавшись, словно его позвоночник приобрел способность складываться подобно мехам гармошки, на карачках пополз к решетке. — И-и-и…
— Задолбал. — Пружинисто встав на ноги, Шип, легким движением подхватив мужичка за шиворот, впечатала его в стену. Раздался хруст, и затихший мужчина мешком повалился на пол.
— Круто… Точно стайница… Ты его не убила?
— Насрать. — Пожала плечами Верука.
— Зря ты так… — Неопределенно протянул здоровяк. — Не надо бузить. Ты говоришь, шерифа убила? За убийство человека из команды Финка полагается ошейник и пожизненные работы в теплицах. Но, если ты будешь доставлять неприятности, могут и повесить.
— Он меня немного достал. Воет, как в задницу клюнутый. К тому же, от него сивухой несет, а я с некоторых пор терпеть не могу алкашей… — Развернувшись на каблуках Верука привалилась плечом к стене и, вздохнув, принялась не торопясь расстегивать рубаху.
— За словом в карман не лезешь, да? — Горько рассмеялся здоровяк. — Посмотрим, как ты запоешь, когда сюда Ликана придет.
— Ликана, говоришь? — Фыркнула Шип. На губах женщины появилась чуть заметная ухмылка. — Ну… Это неплохо. Не поверишь, братишка. Второй день встречи с ней ищу, а она, как в воду канула… Кто-то говорит, что она с Финком в арене сидит. Кто-то болтает, что её с Зеро видел… а вот недавно я узнала, что это она приговоры выносит. Кого в петлю, кого на работы, а кого вниз… Вот и решила устроить встречу…
— Это да… Так что… — Агроном моргнул. — Черт…
— Именно, братишка… — Хмыкнула Верука и, задрав наполовину расстегнутую рубаху, завела руку за спину. — Черт. — Раздался чуть слышный пластиковый треск, и в руке женщины оказался маленький, не больше ладони, пистолет. С короткой рукоятки оружия свисал кусок клейкой ленты.
— Уф. — Снова треск, и к пистолету добавилась тонкая и плоская запасная обойма и два небольших ножа. — Запомни, «Братишка». Обыскивать надо тщательней. Если есть сканер, батарею не жалеть. Ощупывать всё. Если есть сомнения — раздевать. Ну, почему никто почти никогда не проверяет под лопаткой? Задницу облапают, подмышки ощупают, в рот заглянут, а вот на спине не проверят… А еще… — Задрав ногу, Шип, закинув сапог на колено, постучала по нему ногтем.
— Очень здорово ножики в каблуке прятать. Но выемку пилить было долго, так что, я не успела, поэтому… — Сняв сапог, Сей вытащила стельку и вытряхнула из него несколько коротких и плоских, лишенных рукояти клинков.
— Э-э-э… — Протянул здоровяк, медленно отступая к дальней от решетки стене.
— И когда Ликана приходит? — Бодро рассовав ножи за пояс и по карманам, Верука передернула затвор пистолета.
— Э-э-э…
— Будешь орать — пристрелю. — Пояснила женщина и с улыбкой направила ствол пистолета на громилу.
Стентом Бром, бывший Тоннельщик, бывший сутенер, бывший карточный шулер, вышибала, кулачный боец, заводчик собак, пастух овец, водитель боевого фургона Караванщиков, траппер, носильщик, варщик дури, а ныне — профессиональная подсадная утка и информатор Операторов. Прожил достаточно долгую и полную приключений жизнь, чтобы понять — эта баба не шутит. Наигранная беззаботность осыпалась с женщины, как шелуха с луковицы. Страшное, обожженное, покрытое пятнами и шрамами лицо неожиданно стало мертвым, а необычно яркие, контрастирующие с уродливой внешностью глаза превратились в два слюдяных окатыша.
— В основном, где-то в полдень. Но бывает и к вечеру. После кормежки. — Пробормотал он, отступая еще на шаг. — Не убивай.
— Ладно. — Легко пожала плечами женщина и выстрелила.
Проследив за медленно оседающим телом громилы, Шип кивнула. Многие считают пули двадцать второго калибра блажью. Роскошеством живших до войны. Но на самом деле, лучшего для скрытого ношения и боя на близкой дистанции и желать нельзя. Компактно. Тихо. А то, что пуля маленькая и слабая — не беда. Зато крови мало. Вон, даже выходного отверстия нет. Зато мозги в кашу. Усмехнувшись, Верука засунула пистолет за пояс и склонилась к решетке. А замочек-то простенький, от честных людей… И камер нет… И охраны… Даже дежурного в коридор не поставили… Совсем Кайло мышей не ловит. Разжирел старый пес на барских костях.
