Она пошевелила кочергой уголь в камине и расколола один уголек, который заново разгорелся. Отличный битумный уголь, недавно привезенный из Уэльса. Имея две достаточно преуспевающие шахты, они могли позволить себе покупать уголь, когда его доставляли в бухту Бассета или по реке Труро.

Наверное, она задремала на несколько минут, потому что, очнувшись, увидела перед собой пламя. Она взглянула на часы у двери. До половины восьмого осталось еще пять минут, значит, Росс ушел только минут пятнадцать назад.

Перед тем как Демельза задремала, мысли ее унеслись вдаль к Полу и Дейзи Келлоу, а также Филипу Придо. Ее очень тревожил Пол. Убили еще одну женщину. Не странно ли, что Пол как раз в это время навещал родителей в Сент-Айвсе? Может ли она высказывать подозрения, даже просто поделиться с Россом на основании своего знаменитого (или печально известного) чутья и запаха сигар?

Демельза побаивалась Пола — есть в нем что-то ненормальное и какой-то нездоровый интерес к ней. Не совсем сексуальный интерес. И дело не только в том, что она — мать Джереми. Но два вышеперечисленных факта как-то связаны с тем, как он на нее смотрит — отстраненно, словно едва ее знает, а она едва знает его, и тем не менее, между ними установилась сильная связь. Глаза его словно говорят, что они знают тайны друг друга. Два-три раза он порывался откровенно ей признаться; и каждый раз Демельза отделывалась от него, не желая слушать, зная, что это очернит Джереми, что Пол причинит ей боль, как матери и как женщине. Трудная ситуация. Демельза вздохнула с облегчением, когда он женился и уехал.

Но теперь он снова вернулся и, похоже, надолго, предоставил жене в одиночестве безуспешно сражаться с чахоткой, и вместо этого присматривает за сестрой, страдающей от того же заболевания.

Демельза надеялась, что временный отъезд его родителей в Сент-Айвс может предвещать переезд всей семьи. В Нампаре было совсем тихо. Интересно, хоть одна живая душа есть поблизости? Даже старый Джек Кобблдик похромал, опираясь на два костыля, его водрузили на ослика, чтобы добрался до оврага. Единственный звук в доме — стук ставень в комнате Джереми наверху и бесконечный скрип двери. Какой именно двери? Ей ли не знать каждый звук, но этот Демельза не могла определить.

К счастью, до запуска фейерверков ветер стих, лишь легкий бриз стучал в окно комнаты Джереми. Когда уходил Росс, уже загорелось несколько звезд на небе. Надо идти. Демельза вытянула ноги к огню, блаженствуя от тепла, как кошка.

Филип Придо тоже занимал ее мысли. Он приходил в Нампару только раз после решения Клоуэнс. Росс виделся с ним, и, судя по его словам, Филип смирился с разочарованием. Уже несколько дней он живет у Джеффри Чарльза и Амадоры в Тренвите. Надо зайти к ним на ужин, пока он не уехал.

Демельзе хотелось увидеться с ним наедине и убедить, если получится, что Клоуэнс сделала выбор сама, родители никак не влияли на ее решение и не вмешивались.

Росс в разговоре с ним это подчеркнул, и Филип сказал, что понял. Может, касательно Росса все в порядке, Но Филип мог затаить подозрения относительно матери Клоуэнс. Женщины, точнее, многие женщины, не упустят такого шанса, когда дело касается дочерей. Выйдя замуж за брата маркиза, Клоуэнс значительно улучшила свое положение в обществе. С трудом можно поверить, что у Демельзы не возникало желания повлиять на дочь. Она надеялась объяснить Филипу при первой же возможности, что с юных лет она узнала от Росса принцип всеобщего равенства, и муж неоднократно приучал ее именно так относиться к собственным детям.

Что там с окном Джереми? Почему оно до сих пор гремит? Завтра надо подняться туда и посмотреть, что попало между рамами. Хотя можно и сейчас. Всего-то пройти по длинному темному коридору и подняться на один лестничный пролет в доме, где хозяйничает уже тридцать лет. Нельзя же бояться призраков. Можно сходить на кухню, открыть второй ящик слева и подыскать подходящую по размеру деревяшку, которые держат для таких случаев. А в соседнем ящике лежит небольшой молоток, и вооружившись всем этим, со свечой в руках она зайдет в комнату Джереми.

Разумеется, когда она зайдет туда, то может увидеть лицо припавшего к окну Джереми в заляпанном фламандской грязью мундире, стремящегося попасть внутрь. По спине у нее пробежали мурашки. Совсем рехнулась! Засиделась тут в одиночестве и перетрусила из-за оконного стука и дверного скрипа. Интересно, а мертвецам бывает холодно? Дважды Росс предлагал ей съездить в Брюссель на могилу сына; и каждый раз она отказывалась. Вначале душевные раны еще не затянулись, а потом появился страх, что снова лавиной обрушится невыносимая скорбь. Обрушится на них обоих. Подальше от глаз — подальше от сердца. И все равно только отчасти. Демельза знала, что там стоит надгробие. Этого достаточно. А вдруг Джереми расстраивает ее пренебрежение? А если неделю назад, в канун дня всех святых, он выбрался из могилы и прошел весь долгий путь домой? Значит, это заняло шесть дней.

Мэгги Доус говаривала, что в канун дня всех святых костлявые мертвецы вырываются из могил и пытаются вернуться домой. Вероятно, он нашел такую же мертвую лошадь. За ним потянется запах разложения. Он будет источать запах, или плоть его сгнила, и остались только кости?

Что-то стукнуло в окно гостиной.

Демельза подскочила, с ног слетели тапочки, кресло покачнулось, бокал с портвейном упал на ковер, но не разбился. С колотящимся сердцем Демельза схватила кочергу, подошла к окну и отодвинула шторы.

Снаружи темнел сад, легкий ветер колыхал оставшиеся листья.

Там нет высоких растений, задевающих окно. Но стук ей не померещился. Или все же почудилось?

Свет из комнаты просачивался в сад. Поверх перевернутой маленькой тележки Генри лежала лопата. Несколько подвядших стеблей мальвы склонились как пьяные. Их надо срезать. Больше никакого движения. Вдруг в ночном небе отразились яркие желтые вспышки с холма, где начали зажигать бенгальские огни.

Часы пробили без четверти восемь. Народу не терпелось начать. Ну и хорошо. Наверняка веселье продлится до половины десятого.

Демельза опустила шторы. Теперь она совершенно успокоилась. Она стряхнула другой тапок и натянула ботинки, зашнуровала, накинула на голову шарф и повязала под подбородком. Плащ висел в прихожей. Она затушила три свечи в канделябре, оставив только одну. Не стоит торопиться. К чему спешка? Нужно поставить каминную решетку. Моисей будет гулять на улице до их возвращения. В любом случае, он всегда укроется на заднем дворе среди сараев.

Когда Демельза вышла в прихожую, закрыв за собой дверь гостиной, раздался стук в парадную дверь. Значит, ей не померещилось. Кому понадобилось приходить сюда в такой поздний час? Все задние двери не заперты, как и парадная. В этих районах графства не водятся грабители.

Демельза подняла свечу повыше, откинула задвижку и распахнула дверь. Перед ней стоял Пол Келлоу.

К бенгальским огням и фейерверкам прилагались инструкции Уил Нэнфан отобрал помощников из шахтеров, которые умели читать, и устроили репетицию, так что зрелище получилось отменным. Бен и Эстер Картеры тоже участвовали, хотя Бену поначалу не хотелось, но Эсси его уговорила. В ночи попеременно сверкали синие, алые, желтые, зеленые, белые, лиловые и лазурные вспышки. Сельские жители ничего подобного раньше не видели, и пока огненные языки пламени лизали соломенное чучело Гая Фокса, яркое великолепие вызывало восторженные и благодарные охи и вздохи.

Явилась почти вся знать — Джеффри Чарльз и Амадора, Филип Придо и Энисы. Вскоре Джеффри Чарльз подошел к Россу. Справившись об отсутствии Демельзы и получив объяснения на сей счет, он спросил:

— Ты видел на этой неделе Валентина?

— Нет.

— Похоже, он забрал сына, который последние полгода жил с матерью.

— Чтоб мне лопнуть.

— Кажется, это официально, — продолжил Джеффри Чарльз, — Полли Стивенс присматривает за ребенком. Точно не знаю, где живет Селина. А ты знаешь?