— Ещё несколько дней назад, я все бы отдал за эту ночь с тобой, даже пытался соблазнить использовав нектар, но не сегодня, не сейчас, не так. Мне мало одной ночи, мне нужны они все, все до единой. И буду ждать, столько, сколько понадобится, потому что я люблю тебя и хочу, чтобы это было взаимно. Когда-нибудь, я надеюсь услышать эти слова из твоих прекрасных уст, читать ответ в твоих глазах, ловить в движении тела.

Повернувшись, Ритка было приоткрыла рот для признания, но палец, прижатый к губам, помешал это сделать.

— Сегодня ты пьяна. Местное вино кажется легким, но оно очень коварно и крепко. Я не допущу, чтобы завтра ты жалела о своем намерении и возненавидела меня.

Слегка подтолкнув её в сторону дома, собрав и отряхнув одежду, он помог ей одеться, нежно касаясь кожи, оставляя на ней огненные следы.

— Завтра тяжелый день. Вставать с рассветом. Тебе нужно хорошенько выспаться и отдохнуть перед походом. Иди, моя любимая!

Уходя, Ритка не выдержала и у скал обернулась. Фигура Виктора, освещенная светом двух лун, казалась бесконечно одинокой. Она прибавила шаг. В гостевой дом она почти вбежала. И только закрыв дверь и переведя дыхание, стирая соленую влагу с лица, прошептала:

— Я уже люблю.

А потом долго не могла уснуть, вспоминая его ласковые руки и полный неутоленной страсти поцелуй.

Маргарита.

Казалось, не успела Ритка сомкнуть глаз, как солнце решило проснуться. Сильно болела голова, но настой из трав быстро сделал свое дело. Душ взбодрил. Привычные сборы заняли минут десять. Сегодня знаменательный день в ее жизни и в жизни друзей. Как говорят, пан или пропал.

Сбор состоялся в малой столовой за завтраком. Им предстояло полдня прошагать по степи, поэтому, когда Льюис предложил корзинку с едой, никто не отказался. Правда, Ритка тут же переложила провизию в герметичный пакет и убрала в рюкзак, оставив половину на столе. Не на пикник собрались, а перекусить хватит.

Чуть позже к ним присоединилась и Дейзи. Вот упрямица. Знает ведь, что без нее они доберутся до цели быстрее. Впрочем, всему свое время. Может быть они в этой жизни и не увидятся больше. Ритка не злилась на женщину, не боялась очередного предательства, только опасалась, как Дейзи дойдет одна до базы, если с ними что-то случится. Впрочем она постарается, чтобы этого не произошло, очень постарается. Да и Дезире, вдоволь попутешествовав с ними бок о бок, уже мало походит на ту беспомощную пташку, какой была в самом начале похода. Оставив мысли о ней в покое, Ритка сосредоточилась на словах Виктора. Он подробно обрисовывал маршрут, показывая на голографической карте. Ничего сложного. Главное, что теперь можно расслабиться и просто идти, не опасаясь нападений монстров ни с низу, ни с верху, ни с боков. Так сказать, прогулка в среднем темпе.

Можно было бы до места и долететь, но Ритке это стоило бы большого напряжения, а ей следовало поберечь силы для главного испытания.

Сначала шли молча, все были угрюмы и сосредоточены. Нервы Ритки были натянутые как канаты, драконица внутри предчувствовала беду.

Чтобы не произошло в зоне Искажения, а войти в нее все равно придется, но не с таким настроем. И Ритка вполголоса запела одну из известных песенок, ходивших по тавернам, о незадачливом служаке, которому с красивыми женщинами не везет, потому, как женился по молодости на гром-бабе. Простой веселый мотивчик быстро подхватили все. А из них получился бы неплохой квартет. Допев песенку, они начали перебирать другие шлягеры народного творчества, знакомые и не очень. За этим занятием путь сократился втрое, а настроение поднялось на все сто.

— Помирать так с музыкой, — припомнилось Ритке, — запевайте, братцы!

Когда до черты Излома остались считанные километры, решили сделать привал. Виктор привел их к небольшой домушке, в виде охотничьей заимки, которая ей и оказалась. Только наведывались сюда не охотники, а группы патрулирования черты Излома, созданные из местного населения.

Расположившись с относительным комфортом, пришла пора перекусить, чем Льюис послал. Сыр, свежий хлеб, ветчина и крепкий чай. Может и не изысканно, но сытно.

После бессонной ночи, полудневной прогулки быстрым шагом и плотного перекуса, всех потянуло в сон. Было решено подремать и со свежими силами отправляться.

Ритка уснула, едва голова коснулась подушки. Сон был поверхостным и беспокойным. Ей снилось, что она провалилась под лед, в холодную, стылую воду, рядом стояла Судьба и смотрела как она бьется об лед, не в силах выбраться. Проснулась Ритка одна, в незнакомом месте.

КЕННЕТ.

Когда он уснул, был день, когда открыл глаза, вокруг царила ночь. Сколько же он проспал? И где все? А самое главное, когда и зачем он обернулся? Вернувшись в человеческий облик, попытался оглядеться.

Темень была такая, что просто глаз коли. Позвав друзей и не услышав отклика, Кеннет перешел на драконье зрение. Шок, вот что он испытал, когда мгла рассеялась под драконьим взглядом.

Стены пещеры, где он провел, без малого, сто лет, прочно смыкали свои своды над его головой. Словно и не было в его жизни друзей, их приключений и мытарств, побратимства, обретения сестры и их последнего похода за камнем.

Неужели все это был всего лишь реалистичный сон, навеянный его подсознанием, сон дракона страдающего от одиночества. Нет, нет, этого просто не может быть! Они были такими живыми, родными со всеми их недостатками и достоинствами. Он не мог их выдумать! Только не это! Зачем ему эта жизнь, зачем гнить здесь заживо, погружаясь в пучину безумия год за годом, день за днем. Ведь все что ему теперь осталось, это грезить наяву? Нет. Он покончит с этой пустотой раз и навсегда. Яростный рев сотряс стены пещеры. Дракон сделал свой выбор и имя ему Смерть.

ВИКТОР.

Он брел среди камней, босиком, раня об острые камни ноги, оставляя за собой кровавые следы, но боли не чувствовал. Серые сумерки, да затянутое пеленой туч небо, были его спутниками. Виктору казалось, что он бродит так уже много дней. Кроме камней и неба вокруг больше не было никого и ничего.

Лишенное воды и пищи, сознание двоилось. Вот он, проходящий посвящение, ищет свой Карим или он пришел сюда с друзьями за Драконьих камнем. Какие воспоминания навеяны, а какие правдивы или и те и другие, не более чем мираж.

Хотелось остановиться, перестать думать и даже просто двигаться, но делая следующий шаг, он упорно делал и другой. Упрямство, это его основная черта.

Преодолев небольшую возвышенность, сбившись со счета которую, Виктор увидел большой изящный дом. Ветер колыхал занавески в открытых настежь окнах, словно раскрытые паруса корабля. Двери гостеприимно распахнуты настежь.

До слуха Виктора донесся женский смех и музыка. Собрав остатки сил, он добрел до колонны, стоявшей у входа и прислонившись спиной, тихо сполз вниз, опрокинув при этом вазон с цветами.

На звук падения выбежали несколько красивых, стройных девушек. Увидев неподвижное, изможденное тело, девицы ловко подхватили его со всех сторон и практически донесли до источника с водой, бившего прямо из мраморной плиты посреди большого зала.

Первый стакан пришелся бальзамом для измученного сухостью горла. Второй придал сил и надежды на то, что теперь все будет хорошо. Третий поднял на ноги и разлился энергией по всему телу. Четвертый, а вот четвертый-то ему и не дали выпить. Снова подхватили под руки и отвели в купальню. Виктор не особо и сопротивлялся. Когда, после блуждания по каменистой пустыне, тебя моют дивные юные прелестницы, смывая пот и грязь, мысль о сопротивлении приходит в голову в последнюю очередь.

Три стакана из волшебного родника вернули его к жизни, мытье придало ясность мыслям и выходя из купальни, Виктор чувствовал себя таким, каким был прежде. Девушки принесли странное одеяние, наподобие женского платья чуть ниже колена и пояс к нему. Одевшись, он пошел за ними. Приглашающими жестами девицы довели его до огромного зала.