***

Белый Дракон-целитель ни в малейшей степени не был мифическим существом. Он жил в огромной крепости, среди людей именовавшейся Логовом, и не испытывал недостатка в общении с теми, кто мог выложить сотню золотых монет. Правитель или разбойник – это не имело значения. Сойл помогал каждому, кто пополнял его сокровищницу.

– Сто монет? Совсем совесть потеряли! Да кому такое по карману? – возмущалась поначалу я.

Меня уверили, что виноваты традиции. Дракон веками занимался целительством, а золото когда-то ценилось меньше. И на юг не нужно было добираться – Сойл сам бродил по свету. Принимая у человека деньги, он заключал с ним своеобразный договор, нарушение которого (если слухи не обманывают) для дракона обернулось бы потерей силы. А еще, говорят, он не мог лгать.

– Извини, а нельзя ли сократить историю и легенды? – неосторожно предложила я, помня лекцию о мире в исполнении Ферна и подозревая, что Мела будет куда красноречивее.

Это называется – напросилась. Колдунье всенепременно захотелось просветить меня по основным аспектам драконоведения. Ну и напомнить, кто тут главный, полагаю.

Справедливости ради, стоит заметить, что совсем уж в древность она не углублялась – ограничилась Ренией и последними десятилетиями.

В давние времена (гораздо раньше моего рождения) юный наследник ренийской короны Треннан величал Белого Дракона наставником и восхвалял на всех углах. Тогда Сойл растрогался настолько, что вручил будущему правителю несколько слитков так называемого «драконьего золота» – металла, способного защитить владельца от смертоносного дыхания дракона.

Казалось бы, в чем его ценность, когда и ребенку известно, что увесистая связка обычных золотых монет тоже может спасти от пламени потусторонней сущности? Но кое-что отличалось. Было достаточно иметь кроху «драконьего золота», чтобы не опасаться за свою жизнь, тогда как небольшие золотые украшения разъяренный дракон не принимал во внимание.

– То есть золотое кольцо от огня не убережет?

– Зависит от веса владельца, Тая. Думаю, кролик выживет. Или младенец.

Да уж, ценные сведения! Впрочем, знатные господа чем только не развлекаются. Не удивлюсь, если их домашние питомцы сверкают драгоценностями. Однако какое отношение этот любопытный факт имел к нам, я не поняла. И не стала уточнять, надеясь, что познавательный (и не слишком полезный) урок закончится в ближайшие минуты.

Зря, между прочим, надеялась. Заполучив молчаливо внимавшую аудиторию, Мела закусила удила и перешла к географии.

По сути, Драконьи горы принадлежали Сойлу, пусть и не считались отдельной страной. Их полукружье тянулось от южного побережья Рении через всю Кевию к восточной границе Нового Монита – пустынной территории, некогда колонизированной монитцами и вскоре брошенной из-за ее непригодности к привычной им жизни.

Каменистые пустоши между горным хребтом и морем тоже контролировались Белым Драконом. Туда не было ходу ни простым морякам, ни вельможам, ни немногочисленным жителям горных деревушек. Войска короны ревностно охраняли землю, где под руководством Сойла добывалась сама магия.

«Серебро, благословенное Создателем» – так называли металл, из которого производилась необходимая магам серебряная пыль. Понятное дело, к обычным серебряным монетам он не имел никакого отношения, иначе колдовство стоило бы в разы дешевле.

Возможно, подобные залежи существовали и в других местах, но считалось, будто иметь дело с благословенным серебром может только порождение самого Создателя, неизменное воплощение Добра, которым в нашем мире являлся Белый Дракон. Соответственно, Барра называли посланником злобного Разрушителя.

– Почему ты говоришь об этом с сарказмом? – укоризненно поинтересовался Артан. – Не веришь в богов?

– Всего лишь вижу разницу между олицетворением добра и добром, – отрезала колдунья. – Допустим, у вас есть сила, способная исцелять. Какой была бы ваша жизнь?

– Восхитительной, – мгновенно ответила я, представив себя на месте окруженного роскошью Сойла.

– Беспокойной, – произнесла Ив.

– Короткой, – буркнул высокородный зазнайка. – А твоя?

– Не принадлежала бы мне, – вздохнула Мела. – Ладно, давайте идти помедленнее. Вернемся к серебру Создателя. Тая, ты обращала внимание, что твой мешочек с монетами не пачкается в грязи?

Я кивнула и едва не зарыла носом из-за этого простого движения. Трудно не заметить, что плотная белая ткань остается белой, невзирая на передряги, в которых мы с ней побывали! Сколько раз приходилось закапывать мое сокровище, бросать в водоемы, топить в болоте, прятать в золе? И не сосчитаешь теперь.

Выяснилось, причина всему – нити изо льна, выращенного на удобренной землей с рудников Сойла почве. Их вплетали в ткань, чтобы сделать ее способной выдерживать так называемые магические нагрузки. В таких мешочках держали серебряную пыль и не волновались, что она случайно просыплется или будет воздействовать на близлежащие к ней предметы.

– Сначала мне показалось, что твои монеты – обычная фальшивка, я уже говорила, – продолжала растолковывать колдунья. – Они лишь покрыты тонким слоем золота. Внутри же, – она понизила голос, хотя мы находились довольно далеко он купеческих людей, – чистейший сплав благословенного серебра. Я использовала напильник и получила немного серебренной пыли, чтобы срастить твои кости. Понимаешь? Те восемнадцать монет стоят куда больше сотни золотых, но продать их невозможно. Только люди Белого Дракона имеют дело с чистым металлом!

– Получается, я стоила так много? – Было сложно в это поверить.

– Нет, голытьба, – зыркнул на меня баронский сынок, – ты вообще ничего не стоила. Князь собирался купить что-то другое. Может быть, дем… демовенка? Ты вроде бормотала о двух похожих мешочках. В другом был только Ферн?

– Ага, – широко улыбнулась я, пытаясь скрыть испуг. – Только Ферн.

Есть вещи, о которых нельзя говорить ни лучшему другу, ни злейшему врагу, потому что в обоих случаях реакция будет одинаковой. Я знала, что никто не поймет меня, поэтому еще раз повторила: «Только Ферн» и постаралась в это поверить.

– И что прикажете делать с теми монетами? – могу поклясться, никто не заметил в моем тоне ни капли разочарования. – Выбросить?

Три пары глаз уставились на меня с таким возмущением, словно я предложила топать в Тавенну пешком. Даже демон не удержался от недовольного фырканья.

– Использовать! – рыкнул многоголосый хор. – У нас же есть напильник!

Интересно, кто-нибудь из них представлял, насколько трудно пилить металл? С другой стороны, мои кости вроде срослись нормально… Если они вообще были сломаны. Но причин сомневаться в своих спутниках я пока не видела.

– Второй мешочек у тебя? – нетерпеливо потребовала ответа колдунья на подходе к повозке. – Я бы попробовала сделать немного серебряной пыли, пока мы в пути.

– На дне первого. – Не хотелось больше разговаривать на эту тему.

– Тая, ты уверена, что кроме кольца с демоном там больше ничего не было? – с подозрительной настойчивостью уточнила Мела. – Никакой незначительной мелочи?

– Восемь серебрушек и около тридцати медных монет, – отрубила я. – И все!

***

Крупный улыбчивый мужчина средних лет, принципиально «не имеющий дел с бабами», встретил нас на тракте. Он даже не взглянул в сторону распустившего хвост баронского сынка, зато долго тряс обтянутые вязаными перчатками пальчики сестер и раз двадцать осведомлялся о здоровье «дорогой тетушки».

Под пристальным взглядом его небольших выразительных глаз я чувствовала себя неуютно. Что он думал о нас на самом деле? Поверил, будто мы одна дружная обнищавшая семейка? Эх, ну почему я понадеялась на свой болезненный вид и не пририсовала немного морщин? Хорошо хоть еще вчера запихнутые за щеки шарики ваты делали мое лицо более круглым, а голос – шамкающим. А, чего переживать – «тетушке» ведь необязательно быть старой каргой, разве нет?

– Братик, помоги, пожалуйста, тете! – громко попросила Мела.