– Моя нога! Слезь с нее!

Опухшие глаза аристократишки вперились в меня, будто не веря.

– Ты ж без своей подушки костлявая, как смерть, – просипел он. – Не нарывайся, голытьба.

– Я сижу посредине сиденья! – Возможно, в другой ситуации я и стерпела бы, но когда еще выпадет возможность покомандовать высокородным?

Сильный толчок отодвинул меня к самой стенке. Если б не деревянный бортик, я наверняка бы прорвала кожаный навес и очутилась на земле.

– Так лучше? – грубый тон ясно давал понять, что ответ излишний.

Отвратительно завывал ветер, из щелей ощутимо тянуло холодом. Я затолкала между собой и тонкой, словно пропитанной морозом стенкой одеяло, надвинула платок на самый нос. Подозреваю, меня начинал бить озноб. Гадкое состояние…

Я ненавидела слабость во всех ее проявлениях. Болезнь означала зависимость, а такой роскоши мы с Ферном себе позволить не могли. И как я умудрилась простыть? Ума не приложу. Колдовство какое-то, иначе и не скажешь. Магия. Уверена, без нее не обошлось.

Выпуклые синие глазки птицы из клетки впервые за все время, проведенное в повозке, мигнули. Мне почудилась насмешка в ее пристальном взоре. Хотя как может пернатая жертва магии и лекарств издеваться над человеком? С другой стороны, Мела же лечила и меня… Вдруг я тоже превращусь в нечто, не похожее на разумное существо?

– Тебе больно, Тая? – одарив Медвежонка свирепым взглядом, спросила Ив.

– Не больнее, чем его треклятой светлости, или как там принято величать титулованных подонков.

Казалось, баронское отродье не смолчит. Попросту не сумеет сдержаться. И отчасти я не ошиблась.

– Извини, – невнятно буркнул наш господинчик. – Забыл, что ты понимаешь…

– Понимаю… – эхом отозвалась я.

– …как много может значить демон, пусть даже бесполезный, – закончил фразу он.

– …что ничего не понимаю, – договорила я.

***

Лошадь издохла – это все, что металось в голове. Надменный вельможа, оплакивающий своего отдавшего концы демона, был выше моего разумения, как и то, что он открыто в этом признался.

Ночка предстояла длинная. Мы застряли посреди безлюдного тракта в паршивую погоду, и даже наступление утра не решило бы возникшую проблему.

– Я думал, он еще пару дней протянет, – сокрушался Ферн. – Наверно, перетрудился, когда мы спешили в больницу.

– Как ты мог прятать эту тварь?! – не умолкала Ив. – Это тот самый, да?!

– Бедная лошадка, – слышалось со стороны Мелы. – Ей бы дожить свой век в покое… Понятное дело, когда потусторонняя сущность умирает, высвобождаются остатки ее энергии… Все вокруг дохнет, проще говоря! Особенно если это «все» и так на ладан дышит! Хорошо подгадил твой Герк, ничего не скажешь. Интересно, он не успел убраться подальше или нарочно остался в лошади?

Насколько я могла судить, нашей с Медвежонком любви к демонам не разделяли ни сестры, ни другой демон.

– Его рассеяли, – бросил Артан, не поднимая глаз.

– Кто? – возразила колдунья. – Вокруг ни души!

– Его хозяин, кто же еще. – Баронский сынок раскрыл ладонь и продемонстрировал золотое кольцо с треснувшим камнем. – Мой отец. Разве непонятно?

– Совсем непонятно, – пробасил Ферн. – И спросите, наконец, откуда он знает обо мне!

Я послушно повторила вопрос, не рассчитывая услышать внятное объяснение. Пусть нашей милой компании не оставалось ничего другого, кроме как чесать языками, и это располагало к крохам злой откровенности, меня Артан снова игнорировал с поистине барским упрямством.

– Стены на постоялых дворах тонкие! – неожиданно рявкнул он. – Тебе обидно, что тебя считают вселенским злом в Тавенне? А мне, похоже, роль вашего личного зла должна нравиться? Слишком много о себе мните, тет… Барышни! Ваши головы недостаточно ценны, чтобы загладить преступление моей семьи!

– О чем ты, Ари? – мягко обратилась к нему Ив. – Не волнуйся. Это плохой день, любой бы расстроился. Конечно, никто не верит в ту сказку о Барре и якобы вашем демоне. Успокойся, ладно? Ты наш друг, и мы не собираемся попрекать тебя прошлым.

– Говори за себя, – буркнула Мела. – Когда человеку за тридцать, а он ведет себя безответственно, это не лечится. И я не собираюсь забывать, что тебя чуть не задавило обвалившейся стеной, пока ты заслоняла его бессознательную тушу от высвобожденного им же демона!

«И что из-за этого моя жизнь тоже пошла кувырком», – мысленно продолжила я ее тираду.

– Я не знал, что у него приказ нападать на любого, кроме хозяина, кто попытается его освободить! – подскочило аристократичное недоразумение. – Разве я мало извинялся? Герк заботился обо мне с детства, хотя отец и так использовал его без передышки! Ее-то, – он пребольно ткнул пальцем в мое плечо, – ты понимаешь!

Колдунья покраснела? Я не верила собственным глазам, но даже тусклый свет масляной лампы позволял заметить возникшие на ее щеках темные пятна густого румянца! Так-так, получается, ко мне она относится лучше, чем к баронскому отродью? Я просмаковала эту мысль и поняла, в чем именно заключается подвох. Наконец-то у нас с Мелой появилось что-то общее. Мы обе терпеть не могли напыщенных зазнаек из благородных семейств.

– Подождите. – Кажется, Ив начала кое о чем догадываться. – Ари, почему ты называешь домовенка Таи демоном? Я знаю, ты не можешь видеть мелкую нечисть… Или ты его видишь?

– Даже не слышу, – отрезал Медвежонок. – Как и она, – второй тычок был более слабым, – не слышит… Не слышала Герка. Но…

Закончить ему не дали.

– Я встречалась с настоящим демоном лицом к лицу! Просто поверь на слово, маленький пушистый Ферн не имеет к этим тварям никакого отношения!

– Но…

– Ты сомневаешься в искренности моей сестры? – холодно осведомилась колдунья. – Не советую этого делать, – ее спокойный голос был невероятно убедительным, я и сама едва не решила, будто моя мелюзга льстит себе, называясь демоном.

– Но…

Я незаметно лягнула баронского сынка, заставив его зашипеть и заткнуться.

– И не пытайся оболгать нашего малыша перед людьми! – я подчеркнула последние два слова. – Не наговаривай, понял? Домовые очень нежные существа, легко обижаются… Пеняй на себя! – Толчок, не смягченный одеялом, донес мою мысль быстрее, чем болтовня. – И вообще, Барсуки хрен знает где, а ты пытаешься доказать, будто твоего демона развеял твой же отец? Бред!

– Не бред, – тихо произнесла Мела. – Хозяин может сделать это на любом расстоянии. Герк наверняка ожидал подобного исхода.

– Потому что сидел в лошади, а не возле меня, как я считал? – печально уточнил Артан. – Думаешь, мое присутствие в Барсуках было настолько обременительным? Ха-ха…

Она отрицательно качнула головой.

– Нет. Опасным было само существование демона. Этого определенного демона… Барон вряд ли знал, чем чревато его уничтожение, и просто решил сделать тебя свободным.

– Но почему сейчас? Думаешь, чистильщик спешил к нам? Он не успел бы туда добраться, правда?!

Колдунья промолчала. Мы все знали, что успел бы. Мы даже знали, когда он это сделал.

Барон Ирресский вряд ли развеял демона посреди ночи из-за блажи. В Барсуках что-то произошло.

Разговор утих сам собой. Слова были излишни. Я отвернулась к стенке, укуталась теплым одеялом. Вроде бы задремала… И вновь очутилась в прошлом.

***

Необычная карета, с шумом ворвавшаяся во двор, сразу привлекла мое внимание. Султаны из красных перьев на головах лошадей означали, что приехал некто, пребывавший на государственной службе в качестве сыскаря либо же палача. Ищейка в первом случае, чистильщик, как называли подобных людей за глаза, – во втором. В Тавенне их было всего двое, причем один царствовал на Площади Казней в пригороде, а другой прославился как не гнушавшийся ничем охотник за головами.

– Принесла же нелегкая, – сообщила я оконной раме и прильнула носом к стеклу. – Кому-то скоро не поздоровится.

Дверка с мерзким гербом распахнулась, выпуская высокого нескладного мужчину в алом камзоле. Его голову венчала широкополая шляпа, украшенная черными перьями, и ему пришлось придержать ее рукой, пока он глазел на окна второго этажа.