Литмир - Электронная Библиотека

Вдобавок почти треть моей экономики держится на книге казначея, тут больше получил, там меньше заплатил… а каково тем, у кого её нет? Им совсем кисло приходится. Более того, у меня эта книга не полностью раскрыта, ведь благодаря Риссе, нет необходимости срочно вкидывать очки прокачки в дешевый найм.

Не стоит светить сразу все карты на переговорах, мало ли кто это там и что у него на уме?

Ответ приносит маленькое механическое недоразумение, вроде стрекозы на паровой тяге: Игрок соглашается на переговоры, и теперь я могу хотя бы узнать имя коллеги: Стефан Жорстки. Судя по имени то ли поляк, толи с западной украины… ну еще может быть какой-нибудь европеец вроде болгарина. Но пишет по-русски, и без ошибок.

— Полный вперед! И мы пошли на сближение, во все глаза следя за чужим аппаратом.

[1] Минцмейстер (либо мюнцмейстер от нем. Munze — монета, и нем. Meister — начальник, глава) название профессиональной принадлежности либо должности специалиста, связанного с производством монет. Минцмейстером может называться: начальник монетного двора или его отделения (передела); чиновник, отвечавший за монетное производство.

Глава 13

*** Глава 13. «Ненавижу этих ботанов! Только из-за того, что я глупее их, они считают себя умнее меня!» © Хьюберт Фарнсворт.

Первое что было не так — это скорость гостя. Мы шли под заклинанием попутного ветра, у меня весь пилотский состав проходил через гильдию магов, где им прививали азы магии воздуха. И, по моей просьбе, вдалбливали в головы неофитов одно-единственное заклинание — попутного ветра, зато делали это на совесть. Молнии там, щит ветров — это уже потом, на углубленных курсах, когда студиозус освоится… а для начала — скорость. Конечно, есть ещё заклинание ускорения — хоть и тоже воздушное, но совсем другое, действующее по иным принципам. Оно обращается к первоосновам, ненадолго наделяя цель самой стремительной сутью стихии ветра, но — и это важно — ненадолго. Причем чем крупнее цель, (а мало что можно найти крупнее дирижабля) тем быстрее развеется эффект. Трудно удержать в узде ветер. А уж для гремлина, только-только научившегося простым чарам — это слишком большие силы. В их исполнении Ускорение больше напоминает Рывок, с последующим полным опустошением колдующего.

Так вот пузырь противника уверенно шел на сближение почти вдвое быстрее нас, стремительно сокращая дистанцию. При ближайшем рассмотрении сразу в глаза бросались размеры. Это судно было гораздо меньше наших, хоть и оставалось в пределах категории огромного размера, скорее оно шло где-то по нижней планке. Вдвое ниже вдвое уже, втрое меньшая гондола, схожей была только длинна баллона. В отличие от моих пузатых пельменей, цепеллин Стефана Жорсткого был вытянутым, крепким даже на вид и каким-то… хищным. По углам гондолы топорщились четыре небольших пушки. Причем в отличие от моих, вкривь и вкось установленных, и с крайне узким углом обстрела, эти явно шли в комплекте. И так же как обшитые медью округлые орудийные башенки являлись частью конструкции, позволяя каждой поворачиваться почти на 270 градусов, контролируя три четвери сферы.

Сразу с холодком пронеслась мысль, что в случае воздушного боя если я мог навести на противника только одну, и при большой удаче целых две пушки, то корабль Стефана в любом положении держал противника на трёх мушках, а в нижней полусфере мог приласкать всеми четырьмя. Еще одним предметом зависти стало бронирование. Вся его гондола обшита железными и медными листами, тогда как мои тростниковые плетёнки чувства защищенности никогда не внушали.

Поднялся ветер, злой, порывистый, казалось дувший со всех сторон сразу — это встречные «попутные ветра» стали бороться друг с другом, трепля оснастку судов и наши нервы. Грациозно заложив вираж, гость лёг на параллельный курс и выровнял наши скорости, плавно приближаясь вплотную. Ветер тут же стих до привычного, подгоняющего в корму.

Пузыри мягко и бесшумно стали к борту борт. Полетели швартовочные концы. В другое время эти же самые концы были бы абордажными и оканчивались кошками и крючьями, — подумалось мне, — но сейчас это просто веревки, хоть и крепятся за те же тумбы, а потому- швартовочные. С легким стуком лег соединяющий два летучих корабля трап.

Из маленького — по росту гремлина — дверного проема, согнувшись в три погибели, появляется маг. Едва ступив на трап он распрямляется и становится понятно, что потолки в его дирижабле рассчитаны на гремлинов. Маг уступает мне ростом, и в отличие от меня одет в классическую робу чародея, тёмно-красную со звездами — золотыми и серебряными, и лаковые туфли на каблуке, с большой старомодной пряжкой в виде змеи, кусающей свой хвост. В целом коллега производит впечатление тихони, этакого ботаника-отличника, но не стоит забывать что впечатления бывают обманчивы.

Сзади в проходе виднеется малый пилотируемый голем, которого лёгким назвать язык не повернётся. Похоже праобразом конструкции послужил подгорный гном, настолько широкой и массивной была фигура за плечами мага. На левой подвеске (ну не рукой же считать почти квадратную коробку торчащую прямо из плеча, и прикрывающую левую часть корпуса как щитом) топорщился восемью стволами картечный «орган», а на правой просто и без затей была установлена… наверное это можно назвать штыковой кулевриной. Витая длинноствольная пушка с приваренным полуметровым клинком висела на чём-то неуловимо напоминающем гасящую отдачу гидравлику. Но главное, этот образчик инженерной мысли был увешан всевозможными артефактами как… наверное всё же не как новогодняя ёлка, а как собирающаяся в приличное место женщина украшениями. На груди, руках, на коленях, и даже вокруг пояса, придавая аппарату сходство с кучей металлолома, виднелись разнообразные поделки гремлинской работы, вероятнее всего одноразовые. Хотя вот те две нашлепки вроде толстых эполетов на плечах выглядят одинаково и гораздо более аккуратно, намекая на полноценные артефакты сделанные профессионалами в специализированной мастерской, а торчащие из них фокусирующие кристаллы наводят на мысли о боевых заклинаниях, быстрых и дальнобойных, вроде молнии или палящих лучей.

Экзоскелет вроде бы и мирно сидит на своих согнутых ногах, как курица, но в смотровой щели мелькает цепкий взгляд пилота, а штык у пушки чуть ходит за мной из стороны в сторону, выбирая оптимальный угол для атаки. При этом голова конструкта достаёт почти до потолка. Интересно, если пилот захочет поднять свою машину — он проломит потолок? Или пол? Или у него ничего не выйдет и придется ковылять на полусогнутых? В любом случае лучше бы мне пока не доводить до такого, не хватало ещё сорвать переговоры из-за праздного любопытства.

— Моё почтение, коллега! — беру инициативу в свои руки — ваш дирижабль выглядит гораздо более грозно, чем мой. Как вы добились таких результатов?

— Ай, ничего я не добивался, они такие и были сразу. А ваш? Это какой-то донат? Сколько пушек влезает в такую громадину и почему их снаружи не видно? Это такой хитрый ход? — пытается соответствовать и перехватить инициативу очкарик.

— К сожалению ни одной, если специально корпус не дырявить.

— Серьёзно? Дирижабль без пушек? А как же вы тогда воюете?

— А я ими и не воюю. Это просто транспорт. Заметьте — весьма комфортный.

— Да-да, это я заметил, в такой махине как у вас можно целую роту солдат с комфортом разместить.

— К сожалению рота всё же хоть и влезет, но тогда не взлетит. Ограничение по весу где-то в три десятка нормальных существ или дюжину крупных.

— Всё равно это очень здорово. И что, правда нет пушек? А можно взглянуть? Я бы пригласил вас к себе на борт — чуть смутившись проговорил Стефан, — но должен признать, у вас нам будет комфортнее.

— Что правда то правда, и как вам только удаётся в таких маленьких кабинках ходить? — Разворачиваюсь и жестом приглашаю проследовать за мной.

— Ничего, я привык — рассеянно ответил гость, сходя с трапа. — Обалдеть. У вас тут как в дорогом варшавском ресторане!

43
{"b":"647078","o":1}