6:37 вечера – минутная стрелка передвинулась на деление. Время есть. Не заметив как, Дариор дошёл до своего дома. Ничем не примечательное трёхэтажное здание желтоватого оттенка с выложенным белой плиткой цоколем. Когда-то в юности здесь жила его мать. Железная, покатая крыша, облупленная от времени, града и дождя. Мансардные окна. Балконы. Один подъезд. Напротив подъезда чинно возвышались каштаны. Когда-то дом видал лучшие времена. Однако весь этот подкошенный и облупившийся вид придавал строению некий своеобразный уют старинного мира. Топ-топ-топ – гулко раздавались шаги на лестнице. В воздухе витали кофейный аромат и запах свежей выпечки – очевидно, кто-то из соседей затеял поздний обед или ранний ужин. Звякнули ключи. Дариор аккуратно открыл дверь, расстегнул пиджак и вошёл в квартиру. На самом деле ничем не примечательное жилище: маленький закуток кухни пристроился к единственной комнате, тоже не отличавшейся большими размерами. Кованый балкон выводил на фасад здания, откуда открывался прекрасный вид на набережную. Комната была обставлена самым скромным образом. В углу – узкая кровать, в изголовье – платяной шкаф, посередине – письменный стол и пара кованых стульев. Вот и вся обстановка, если не считать несколько картин, вывезенных из России. Есть хотелось ужасно. С шести утра Дариор не прикасался к пище, поэтому наскоро сделал себе бутерброд с ветчиной и запил чашкой кофе. Время ещё было…

Когда у Дариора появлялось свободное время, он не шёл в варьете или оперетку, не посещал фестивали вин. Он предпочитал пыль библиотек, мудрость фолиантов и тайны старинных манускриптов. Он садился за рабочий стол и углублялся в дебри истории. Сейчас он кропотливо изучал рукопись, сюжет которой подтолкнул Парижского Демона к новым убийствам.

Вообще, Одоевский любил разбирать древние летописи. В особенности те, что были обнаружены недавно. Очень часто среди таких работ, грозящих перевернуть всю мировую историю, попадались искусно состаренные подделки. И одним из направлений работы Дариора было выявление таких подделок. Платили за это немного, но молодой человек корпел над ветхими страницами ради будущего современной истории, а вовсе не ради денег.

Был, как-то раз, забавный случай. В винном погребе одного из средневековых замков, коих во Франции было предостаточно, обнаружили нишу, наполненную древними реликвиями и манускриптами XIII века. Наткнулись на это добро рабочие, занимавшиеся по указу хозяина замка расширением погреба. Признаться, ниша была крохотная, и сокровищ в ней было немного – с Янтарной комнатой или библиотекой Ивана Грозного не сравнить. Но, тем не менее, она имела довольно серьёзный исторический интерес. Да и не только исторический. По самым скромным оценкам, хозяин замка получил бы за эту находку сумму с пятью нулями. Однако этого не случилось. Почему?

Потому что одним из экспертов, взявшихся за изучение таинственной ниши и её содержимого, был молодой историк Дариор Рено. Вскоре всем обитателям замка стало ясно, что въедливости и профессиональных навыков этому человеку не занимать. Сутки он не выходил из пропитанного дурманящим запахом подвала. А когда вышел, у хозяина замка, вскоре, появились серьёзные проблемы.

Как оказалось, отпрыск дворянского рода не пожелал довольствоваться богатствами, доставшимися от отца. Он решил обмануть всех и вся для того, чтобы приумножить своё состояние. Воспользовавшись услугами нелегальных экспертов, он сфабриковал поддельные документы и реликвии, состарил их и сокрыл в специально приготовленной нише.

Надо отдать ему должное – ведь аферист практически не допустил ошибок. Восковые церы, патина на утвари, истлевшая тесьма – всё было мастерски подогнано под нужные исторические кондиции. Ошибся ревностный кладоискатель лишь в одном. Рассматривая в лупу один из великолепно выполненных манускриптов, Дариор заметил на его поверхности пятнышко. Оно было совсем маленькое, но, чтобы разрушить грандиозный план мошенника, хватило и его. В ходе экспертизы было установлено, что это пятно оставлено жидкостью, содержащей зерновой спирт, кориандр, сок можжевеловых ягод и цедру лимона. Такой состав характерен для джина, появившегося в Нидерландах лишь в XVII веке, а никак не в XIII. Нет, конечно, можно предположить, что средневековым бутлегерам взбрело в голову гнать зерновой спирт с добавкой можжевеловых ягод и лимонной цедры. Но, во-первых, технократический прогресс того времени едва ли мог позволить создать столь непростой напиток, а во-вторых, горничная и дворецкий, допрошенные историком, показали, что любимым напитком хозяина замка был джин с цитрусовыми добавками. Собственно, несколько бутылок такого напитка было найдено в покоях этого изворотливого господина. Вероятно, работая над изготовлением манускрипта, он проявил неосторожность – и капля этого чудесного напитка совершила роковое падение. Такой мелочи оказалось достаточно для полного разоблачения.

Фальсификаций и глупых ошибок в истории много. Требуются лишь упорство и внимание, чтобы разглядеть их грязный след. Вот и сейчас Дариор кропотливо работал над рукописью, полюбившейся Парижскому маньяку, и пытался раскрыть её секрет. Парадоксально: это произведение было написано бульварным, современным языком, однако никаких доказательств искусственной фабрикации документа не обнаружилось. Напротив, все экспертизы подтвердили подлинность и историческую ценность манускрипта. Но интуиция подсказывала Дариору: что-то здесь не так. Впрочем, кроме элементарного любопытства на него влиял и другой мотив. Нужно было понять, чем именно эта рукопись заинтересовала маньяка, и по какому принципу он выбирает жертв. Но пока, при всём старании, сделать это историку никак не удавалось.

Дариор взглянул на часы. Пора. Он отложил рукопись.

Затем встал и торопливо переоделся. На улице весьма похолодало, поэтому Дариор надел замшевое пальто. Оружия молодой человек не имел, но, немного подумав, положил в карман бельгийский раскладной нож – осторожность не помешает. Дариор умел неплохо стрелять, в своё время даже увлекался этим, но сейчас на возможность иметь дома револьвер просто не хватало денег – в стареньком портмоне покоилось всего сорок пять франков. Историк аккуратно надел начищенные ботинки, посмотрел в зеркало – в общем и целом остался доволен. Потом вышел из квартиры, закрыв за собой дверь. Спустя полчаса он уже ехал на своём «рено» по направлению к Булони.

Теперь историк более внимательно рассмотрел дом, в котором скрывался маньяк. Возможно, по тому месту, где жил убийца, получится более точно определить черты его характера. Но, в общем, ничего необычного – дом как дом. Примерно такой же, как и у него самого. Только два этажа, а не три. А уж подъезд и вовсе ничем не отличается. Дверь в квартиру преступника тоже не светилась дьявольским сиянием. Хозяйка – открыла сразу. Это была вековая старушка в треснутом пенсне, будто сошедшая со страниц старинной сказки. Было видно, что она ещё не до конца опомнилась от обыска, устроенного в квартире ажанами.

– Извините, мадам, я всего на минуту, – сказал Дариор, доставая из внутреннего кармана удостоверение. – Ваш жилец – что вы можете сказать о нём?

– Неужели это он такое натворил? – удивилась старушка весьма бойким для её возраста голосом. – Один из мсье ажанов сказал мне, что он – тот самый ужасный убийца, которого все ищут. Надо же, никогда бы не подумала! Такой презентабельный молодой человек!

– Можете описать его внешность?

– О, да, – с готовностью кивнула хозяйка, и Дариор сразу понадеялся на благоприятный исход. Как, оказывается, всё просто! Нужно было лишь вежливо расспросить квартирную хозяйку! А не пугать ее толпой тупых ажанов. Однако стоило старушке заговорить, как Дариор снова сник.

– У него очень пышная чёрная борода, густые усы, а волосы свисают почти до плеч, – наморщив и без того складчатый лоб, вспоминала хозяйка. «Скорее всего, накладные», – сразу догадался Дариор.

– Ну а глаза? Вы запомнили цвет или форму? – Дариор попытался узнать неизменяемые части лица.