В соседней с Дариором квартире жили юные сёстры-двойняшки, работавшие в ближайшей парикмахерской. Однажды ночью одна из них вломилась к Дариору и, чуть ли не падая в обморок, сообщила ему о смерти своей сестры, которая стала очередной жертвой кровожадного убийцы. Дариор, неплохо знавший девушек, был глубоко поражён произошедшим и поклялся приложить все усилия к поимке преступника. Теперь он работал не покладая рук, даже взял отпуск в исследовательском центре. И вот однажды, спустя долгие дни размышлений, его осенила одна незаурядная догадка, освещавшая путь к неприступному убийце, который так долго скрывался во мраке. Однако историк так и не успел довершить своих умозаключений. Под утро, в его маленькой квартирке на набережной раздался телефонный звонок. Лейтенант Банвиль торопливым и беспокойным голосом просил Дариора срочно приехать. Полиция наконец-то выяснила временное нахождение преступника, и теперь Дариор, что было сил, мчался к Булонскому лесу. На сиденье его автомобиля лежала старинная книга в ветхом переплёте. Взгляд молодого историка то и дело сверлил её встревоженным взглядом.

Раннее декабрьское утро выдалось чрезвычайно туманным, и покатые крыши домов призрачно мерцали в его серебристых сгустках. Небо практически исчезло, прикрывшись пышным занавесом. На узких улицах Булони лишь изредка мелькали одиночные жители, в большинстве своём рабочие-итальянцы. И все как один указывали пальцами вслед шафрановому «рено», тормоза которого почти не работали, а двери открывались на каждом повороте.

Ровно в шесть часов утра автомобиль подкатил к Булонскому лесу. Было еще очень темно, но, несмотря на столь раннее время, вокруг царило небывалое оживление. Пять или шесть полицейских автомобилей стояли прямо посреди дороги, перегораживая путь. Повсюду сновали люди в форме. Кое-где появлялись и прохожие в штатском, но Дариор сразу понял: это агенты Сюртэ Националь. Заметив приближающийся гражданский автомобиль, двое патрульных бросились вперёд, перегораживая дорогу. Невысокий сержант средних лет откашлялся и просунул голову в окно.

– Простите, мсье, но вам сюда нельзя. Отправляйтесь по объездному пути… – начал было он, но Дариор, напустив на себя вид уязвлённого аристократа, злобно зашипел:

– Какое безобразие! В столь ранний час! Да вы знаете, кто я?! Ваша фамилия? Помяните моё слово: не успеет взойти солнце, как вы будете уволены!

Несмотря на столь бурные угрозы, сержант пренебрежительно хмыкнул и смерил недоверчивым взглядом жалкий автомобиль Дариора.

Увидев это, Рено перешёл к более смелым действиям. Высунувшись из окна, он крепко схватил сержанта за шиворот и хорошенько встряхнул, осыпая пылкими ругательствами:

– Солдафон! Ещё не знаете, с кем связались! Можете считать себя трупом! Немедленно позовите комиссара Мортена – скажите, что приехал его брат!

После таких слов недоверчивость как ветром сдуло с лица сержанта, и он в благоговейном ужасе отскочил в сторону, освобождая дорогу. Через минуту мнимый брат комиссара остановился напротив небольшого двухэтажного дома, вокруг которого неустанно сновали группы людей в форме. Пятеро или шестеро полицейских нервно курили у выбитой двери, а из самого дома доносились яростные вопли, громовым эхом сотрясавшие всю улицу. Дариор выбрался из машины, бережно взял ветхую книгу и поспешил к дому. Некоторые агенты сдержанно кивали, завидев молодого человека.

Внезапно из дверей, словно ошпаренный, выскочил Банвиль. И не успел Дариор спросить, что случилось, как вслед за лейтенантом появился комиссар Мортен – высокий худощавый человек с пышными седыми усами и стальными чертами лица. Гордая походка, благородная седина и выправка придавали ему вид благородного рыцаря. Однако первое представление разрушалось, как только комиссар открывал рот:

– Упустили? Мерзавцы, тупые бездельники! Вот возьмусь я за вас – выпотрошу получше, чем Парижский Демон! Банвиль, ко мне!

Отчитав лейтенанта за нерасторопность, комиссар повернулся к Дариору и замер на полуслове. Его и без того сощуренные глаза сузились до щёлок, а изо рта раздалось свирепое шипение. Полицейские и агенты, находившиеся поблизости, попятились, боясь попасть под гнев разъяренного начальника. Банвиль прижал голову к плечам, словно провинившийся ребёнок, и испуганно засеменил ко входу в дом.

– Стоять, Банвиль!

Затем Мортен повернулся к Дариору и зарычал, словно рассерженный шакал:

– Так-так, очень хорошо! Вернее, ничего хорошего! А вы-то, мсье книгокопатель, что здесь делаете?!

– Решил ещё раз взглянуть на ваши грандиозные успехи в сыскном деле, – не дрогнув ни одним мускулом, сказал Дариор. – Никаких успехов нет? Ну что же, комиссар, не отчаивайтесь – ведь это ваша не первая ошибка! Хотя, по-моему, вашей первой ошибкой было решение стать полицейским.

– Хо-хо, какие слова! Думаете, унизили меня?

– Да нет, боюсь, я унизил вас одним своим приходом – ведь в прошлый раз вы пообещали застрелить меня при следующей встрече, но почему-то до сих пор этого не сделали.

На миг над улицей повисло напряжённое молчание. Полицейские замерли, ожидая неминуемого гнева комиссара. Из окон соседних домов глазели встревоженные жители. В какой-то момент Дариору показалось, что Мортен действительно выхватит револьвер, однако комиссар взял себя в руки. Он неотрывно глядел в немигающие глаза историка своим уничтожающим взглядом. К счастью, в этот момент сержант Римускье разрядил обстановку:

– Комиссар, весь дом обыскан – ничего не найдено.

– Никого не найдено! Вот в чём проблема! – рявкнул Мортен и уже собрался было уходить, как вдруг позади раздался требовательный голос Дариора:

– Если вы позволите, комиссар, я хотел бы кое-что сказать.

Когда Мортен повернулся, его глаза буквально вываливались из орбит от ярости. Сжав кулаки, он шагнул к молодому человеку и завопил так громко, что жители домов отпрянули от окон:

– По-моему, вы уже много чего сказали!

– И всё-таки, – невозмутимо воскликнул Дариор, – вы прибыли сюда, узнав, что здесь скрывается всем известный парижский преступник. Но оказались, как говорится, у разбитого корыта. Естественно, преступника тут уже не было.

– И вы знаете почему? – вызывающе осведомился Мортен.

– Естественно. У меня даже есть версия о причине совершения им этих убийств.

– Версия?! Вы, мальчишка-книгокопатель, хоть знаете, что это такое? – расхохотался Мортен. Полицейские угодливо засмеялись.

– Так вот, у меня есть предположение…

– Мне плевать на ваши догадки, – перебил комиссар, – я забочусь о своём городе!

– Скорее о своей карьере, – тихо пробормотал Дариор, но так, что все его услышали.

И снова лицо комиссара побагровело от гнева. Скрестив на груди руки, он шагнул к Рено так близко, что тот увидел в его зрачках своё отражение.

– Да как вы смеете… – начал Мортен, но Дариор его прервал:

– А как вы смеете называть меня книгокопателем?! Признайтесь, комиссар: полиция зашла в тупик! Так оставьте свою вечную гордыню и примите помощь со стороны! Мы все убедились, что это не просто преступник, а изощрённый маньяк! Он убивает совершенно разных людей… Никакой системы! Единственная характерная особенность – это отсутствие крови в телах жертв. А я нашёл мотив, докопался до корней… – Дариор отдышался и продолжил с новой силой: – Итак, помните первое преступление, схожее по почерку и официально причисленное к нашему кровожадному персонажу? Жестокое, оформленное ужасными пытками убийство английского писателя Джона Фишера. Этот человек выпустил книгу о приключениях талантливого лондонского инспектора, расследующего череду кровавых преступлений. По данному роману спустя год вышел фильм. Но ровно через месяц после убийства писателя погибает актёр Томас Клиффорд, сыгравший главную роль в вышеупомянутом фильме. Официально смерть произошла в результате бандитского нападения, но я путём некоторых умозаключений пришёл к выводу, что это убийство было совершено именно парижским маньяком. Вслед за Клиффордом погибает Оливия Патерсон, сыгравшая второстепенную роль в киноленте. В этом случае в авторстве убийства никто не сомневается, однако, несмотря на все старания лондонской полиции, преступнику удалось ускользнуть. Ну а теперь, если предположить, что мои утверждения верны и все три упомянутых мною убийства совершены одним человеком, а именно – парижским маньяком, то чем же связаны между собой жертвы преступника? Что их объединяет? Книга! Именно книга, написанная Джоном Фишером. Идём далее: следующее убийство произошло через год в Париже. Хочу заметить, складывается впечатление, что у преступника неплохая сила воли. Я бы сказал «железная». Поймите: для маньяка, тем более такого сорта, выдержать целый год, не совершая своего излюбленного ремесла, – настоящая выдержка! На самом деле, видимо не было книги сюжет которой побудил бы его к новым зверствам. Но вот наш знакомый перебирается в Париж. В Лондоне стало небезопасно, британская полиция подобралась к нему совсем близко – и он выбирает другую крупную столицу. В один ужасный день не выдерживает и убивает Жанну Скорсезе, причём не просто убивает, а производит некий ритуал. За этим убийством следуют новые. Дело в том, что в 1921 году в свет вышла книга «Абстракционист», повествующая о маньяке, совершавшем убийства девушек. Заметьте: и в книге, и в случае с Жанной Скорсезе, несомненно, присутствуют сходные черты. Например, отделение от трупа девушки прядей волос и прочего, о чём я в целях приличия и уважения к умершей умолчу. А теперь – вывод: убийства совершены на почве возникновения у преступника зависимости от книг. Читая произведение, он настолько вживался в него, что, дочитав, просто не мог жить без кровавого продолжения. Тогда, в Лондоне, не выдержав, он проникает в дом Джона Фишера, жестоко пытает его, принуждая выпустить продолжение полюбившейся книги, но, не добившись этого от испуганного писателя, убивает его. Далее он решает сам создать продолжение, только не в книге, а в реальной жизни. В конце фильма по роману Фишера главные герой и героиня чудом спасаются от убийцы. Наш маньяк изменил концовку, убив актёров и тем самым создав продолжение истории. То же произошло и в случае с «Абстракционистом». На автора, создавшего книгу, маньяк в этот раз не покусился, а решил сам стать героем его романа, воплотив в своём следующем убийстве весь характер преступлений, совершающихся в «Абстракционисте». Все деяния Парижского Демона отследить не получится, но я уверен: они произошли на той же почве, то есть по мотивам книг!