Я понимаю, что ей было тяжело. Понимаю, но разве сложно было мне ответить? Хотя бы написать, что она жива и с ней всё в порядке?

— Извини, — легко повинилась девушка, обнимая меня, — и не злись, пожалуйста. Дима… Я очень хотела тебя увидеть.

Я тоже… и я больше тебя не отпущу.

Бывают такие встречи…

… А утром выпал снег и стало холодно, так холодно, что пальцы замёрзли даже в перчатках. Вокруг стояли великаны-сугобы, которые уже немного собрал экскаватор. Мужчина в кабине — Даниэль разглядел его лицо — выглядел помятым. Действительно, что за напасть — снег на тридцать первое декабря! И никто не радовался, прохожие проклинали ледяные кристаллики с неба и каток под ногами. Тринадцатилетнему мальчику поневоле стало обидно за снег — он же старался, укрывал город к Новому году. Но люди были только недовольны…

Глядя на украшенные витрины магазинов и счастливых детей, Даниэль опять испытал неконтролируемую злость. Ему хотелось кричать, прыгать на месте, вырвать большого кролика из рук девочки, выходящей из магазина, но он сдержался. И вместо этого хмуро отвернулся.

Холод вокруг, снег, спрятанные в огромные шарфы носы. У Даниэля тоже был шарф — старый, уже кем-то поношенный. Он грел, но что толку… холод внутри не менее страшен, чем холод снаружи. Кажется, даже слёзы катятся маленькими ледышками. Злость была не то, что искренней, она была просто по наитию, чтобы хоть как-то чувствовать себя живым…

Мальчик вздохнул и принялся греть ладони, потирая их друг о дружку. Сегодня Новый год, а значит, домой лучше не возвращаться. Во-первых, всё равно прогонят, а во-вторых — не портить же людям праздник?..

Приёмные родители возненавидели его сразу. Даниэль почувствовал это в ту же минуту, когда они вошли. Но промолчал. Старый друг отца — глава небольшого города — решил, что ставшему сиротой мальчику обязательно нужна семья. А одной семейной паре — его знакомым — нужна была квартира. Почему бы не помочь и ребёнку, и друзьям?.. Новые родители захотели жить в столице края — и они переехали, пусть официально их квартира принадлежала Даниэлю. Это Глава позаботился. «Лучше бы, — подумал мальчик, — он отдал её приёмным родителям» Может быть, они ненавидели бы его меньше…

Со дня смерти его настоящей семьи прошел уже год. Их прикончили кукловоды — те спецотряды, которые убивают сошедших с ума. Брата тоже убили, а младшенькому повезло — не было его дома, и найти потом не смогли. Подумали — на морозе быстро сдохнет. Туда ему и дорога.

По счастливой случайности Даниэля нашел школьный друг отца — тот самый глава… ад-ми-ни-стра-ции. Несмотря на высокий пост, Даниэль не чувствовал в нём фальши. Мужчина проникся его историей и в самом деле хотел помочь. Но благие намерения часто заводят куда-то не туда…

На нос упала снежинка, а его самого вовсю знобило. Домой нельзя — «не портить же людям праздник?», а из магазинов выгонят. Что делать?.. «Кому ты такой прозорливый нужен?» — кричала его приёмная мама. Ночью они шушукались, размышляя, куда бы его спровадить и получить квартиру. Всё он слышал — слух с детства был отличным. Слышал и думал — почему так?.. Почему меня ненавидят? О его прошлом никто не знал, но даже без этого он считался чудовищем. Или их пугала его способность… та самая, которой не было у других кукловодов. Читать мысли… Неприятно, но не смертельно же, да?

Вконец расстроенный, он дополз до главной площади. Народу там было — тьма, и елка огромная стояла. У ёлки угощали конфетами в ярких фантиках — и ему дали одну. Разве не счастье? Даниэль с удовольствием её съел. Завернув за угол ледяного дворца, он стал невольным свидетелем ссоры между парнем и девушкой. Они оба казались уже совсем взрослыми и учились, наверное, в университете или институте. Ну, или куда там идут после школы.

Даниэль постоял-постоял и прислушался. Сначала — к словам, потом — к мыслям. У парня мысли и слова сочетались, а вот у девушки — не очень. Даниэля учили не лезть в дела других, но проклятая прямолинейность опять сослужила ему дурную службу.

— Она вам врёт, — серьезно сказал он ошарашено замолчавшим ребятам, — она с другим дядей на машине каталась, а не экзамены учила.

Секундная пауза. У приёмных родителей она тоже всегда наступала. Затем девушка начала кричать на него, а парень нахмурился.

Даниэль внимательно посмотрел на него и испуганно отшатнулся. Затем побежал. У парня мелькнули ромбовидные зрачки, которые быстро сменились на обычные, круглые, с сероватой радужкой. Но этот миг Даниэль успел заметить. Человек из Двух Лун! Враг кукловодов!

Какими не были его родители, они рассказывали ему о других расах, но чаще давали книжки. И мальчик в страхе рванул вглубь домов. Шапка съехала на лоб, из-под куртки вылезла коса и теперь колотила по спине. Настоящие родители хотели, чтобы у него были длинные волосы, и после их смерти рука не поднималась отрезать. Приемные родители только фыркали. Ну и теневик с ними, главное сейчас, убежать подальше!

Поддавшись панике, он и не заметил, как забежал на какую-то пустую стройку. Отдышался, покрутился, но преследования не заметил и медленно начал успокаиваться.

— Ну и заставил ты нас побегать, парень! — Даниэль вздрогнул и обернулся. Сердце улетело в пятки. Как только он увидел трёх мерзкорожих мужиков, то сразу понял, что всё. Терпение приёмных родителей лопнуло, и от него решили избавиться.

— Что ты пятишься, сюда иди! Поиграем, — оскалился один из них. Люди, не кукловоды, но какая разница?.. Что он сможет им сделать, взрослым? Надо бежать! Мальчику категорически не нравилось, что было на уме у этих громил.

… Догнали его быстро, а вот поймать долго не могли — юркий Даниэль ловко выскальзывал из волосатых рук. Но попался на банальную подножку. Его схватили за шиворот и больно ударили по лицу.

Мальчик сжался, но второго удара не последовало. Вместо этого один из мужиков рухнул на землю и выпустил его куртку. Мелкий кувыркнулся и отскочил в сторону, словно мячик. Люди против кукловодов — это ещё какие-то шансы, но люди против Двух Лун — это намного сложнее. Недавний парень с площади дал по лысой башке второму, а третьему в плечо всадил когти. Мужик выпучил глаза и тихо поскуливая, пополз прочь от них. Ритуальщик затёр печать на руке и повернулся к Даниэлю.

— Живой? — он подошел к нему и дотронулся до носа, на который пришёлся основой удар. Мальчик в ужасе зажмурился, чувствуя почти по-настоящему, как острые когти вспарывают его живот.

— Эй, ты чего дрожишь, замерз? Нос вроде целый, повезло тебе, мелкий. До дома дойдёшь или тебя проводить?

И тут Даниэль не выдержал и позорно зашмыгал носом. Домой… Возвращаться теперь нельзя. Можно сказать, смертельно нельзя.

— Так, ты чего, плачешь что ли? — Даниэль вытер набежавшие слёзы и отрицательно помотал головой. — Понятно-о. Испугался сильно? — он осторожно похлопал его по плечу: — Как тебя зовут?

— Даниэль, — представился мальчик. Имя своё он не любил, но что делать. Какое дали.

— А покороче как? — усмехнулся ритуальщик, будто он тоже мог подслушать его мысли. — Дан, например?

Даниэль скривился — Дана он не любил еще больше.

— Ну, хорошо, а я Аркел… то есть Рома.

Мелкий хихикнул и тут же прикрыл рот ладонями — вдруг этот спаситель разозлится. Но он только смущенно почесал затылок:

— Да, Рома, никак не могу привыкнуть. Ну ладно, а ты чего молчишь? Домой-то проводить?

— Нет у меня дома, — буркнул Даниэль, мучительно раздумывая, куда бы пойти. Он до того загрузился, что совсем забыл про ритуальщика, который стоял рядом. Парень потоптался на месте, но не ушёл.

— Ты сбежал что ли? — Рома внезапно улыбнулся: — С родителями поругался? Ты лучше возвращайся, не глупи. Они уже волнуются, наверное…

— Нет у меня родителей!!! — не выдержал Даниэль и разревелся. Мысль о том, что его может кто-то любить, ждать, волноваться, пробила выставленную за годы стену. Он никогда не думал, сколько потерял со своим несостоявшимся детством и вот сейчас… начал понимать.