— Семейный ужин, — напомнила бабушка ласково. — Ну, проходите. Только, Ройс, надеюсь, ты понимаешь, что родители будут не очень рады видеть твоего друга.

— Я свалю раньше их прихода, — пообещал Марк и остановился, так и не войдя в дом. Его внимание привлек необычный узор, вырезанный по всему дверному косяку и на пороге.

— Это, чтобы зло не могло проникнуть в дом, — пояснила бабушка стальным голосом.

— Поэтому его приходится затаскивать внутрь, — пошутил Ройс и за шиворот втянул Марка в прихожую.

— Кстати, когда будешь уходить, — сказала бабушка без тени улыбки, — имей в виду, что я выпустила Исю погулять во двор. Ися — Истребительница, мой ротвейлер.

— Отлично, значит, сольюсь через канализацию, — беспечно ответил Марк, проходя вслед за всеми в гостиную.

— У меня уже почти все готово, поэтому у нас есть время посидеть поговорить, — бабушка жестом пригласила их устроиться на диване, а сама опустилась в кресло напротив. — Вы ведь за этим пришли пораньше.

— Да, бабушка, — начал Ройс, радуясь, что так удачно зашел. Что вообще зашел, ведь про семейный ужин он забыл напрочь. Может быть, неожиданный склероз возник из-за глубоко загнанного чувства протеста, но по-хорошему ему действительно стоило на этой встрече появиться. — Мы хотели поговорить о твоей работе в Исток72, - сказал он.

— Хорошо, только учти, что я имею право рассказывать не обо всей своей работе, — бабушка перевела свой холодный взгляд на Марка и предложила: — Угощайся печеньем, милый, раз уж ты не остаешься на ужин. — Она указала на меленький столик у дивана, на котором стояла ваза, наполненная шоколадным печеньем.

— Вынужден отказаться, у меня, кажется, развился диабет, — сказал Марк с самым непроницаемым лицом.

— Очень жаль, дорогой, но это особый диетический шоколад, — не приняла отказа бабушка. Марк послушно потянулся за печеньем.

— Вы же изучали эту новую болезнь — трансоферамию, — вернул к себе внимание Ройс, — при которой у больного бывают приступы, когда он считает, что превратился в животное. В смысле, в другое животное, — поправил он сам себя. — А во время этих приступов, что видят окружающие?

— Они видят то, что позволяют себе видеть.

— Красиво сказано. Можно мне в туалет? — спросил Марк.

Женщина посмотрела на него тяжелым изучающим взглядом и едва заметно кивнула, после чего парень поспешно вышел из гостиной, даже не спросив, куда ему идти.

— Вы столкнулись с зараженным, я правильно понимаю? — спросила Элен своего внука. — И при этом увидели нечто, неподдающееся объяснению?

— Возможно, но если так, чего нам теперь ожидать?

— По правилам, вам нужно отвести зараженного в больницу. Оттуда его направят в другую закрытую больницу, находящуюся под контролем Исток72. Там его проверят и, если диагноз подтвердится, то будут лечить. Весь процесс занимает около года, но в некоторых случаях может растянуться до пяти лет. Все это время больной находится в изоляции.

— Пять лет в изоляции, — нервно сглотнул Ройс. — А если не по правилам?

— Не важно, потому что на самом деле никакого лечения нет, ведь трансоферамия — никакая не болезнь! — вдруг ожесточенно воскликнула бабушка.

— А что?! — вздрогнул Ройс.

— Одержимость! Одержимость очень древним и могущественным демоном!

— Чт-то?

— О, ради Бога, не мямли и не падай в обморок! — рассердилась женщина. — В свое время я совершила огромную ошибку и, пытаясь защитить своего ребенка, как могла, берегла его от лишних, как мне казалось, знаний об окружающем мире. В итоге он вырос рохлей и собирается сдать родную мать в психиатрическую лечебницу! Да, я говорю о твоем отце! — И тут в дверь позвонили. — Легок на помине! Закончим этот разговор после ужина.

Ройс последовал за Элен, которая всплеснула руками, словно стряхивая с себя раздражение, и на вид уже гораздо спокойнее вышла в холл, чтобы впустить своих новых гостей.

Тем временем Марк выплюнул остатки печенья в унитаз.

— Черт, и что она туда кладет?! — недовольно поморщился он, подошел к раковине и тщательно прополоскал рот. — Дрянь какая.

Чисто так, заодно, он быстро прошелся и заглянул во все комнаты на втором этаже дома. Сюда нелегкая его еще не заносила. Везде оказалось аккуратно убрано, повсюду стояли вазы с засушенными цветами, и витал тяжелый аромат каких-то благовоний. В одно из помещений, по всей видимости, служившее кабинетом, он даже не смог войти — такой спертый там был воздух. Не выдержав, он несколько раз подряд негромко чихнул.

— Здравствуй, мама, — Эд Кин переступил через порог и сдержано обнял свою мать.

— Здравствуйте, мама, — вежливо поздоровалась вошедшая следом его жена Изабелла. Вместе с нею вошел тяжелый запах ее приторно-сладких духов, перебивавший запах букета цветов, который она вручила своей свекрови, наклонившись к ее щеке для поцелуя.

— Добрый вечер, Элен, — сказал стоявший позади всех мужчина, еще не успевший войти в дом. На его руку опиралась совсем еще молоденькая девушка в вычурном длинном черном платье и не по возрасту сильно накрашенная. Этим двоим женщина улыбнулась гораздо теплее, хотя со своим пасынком она не общалась в живую уже много лет. Рик был сыном ее мужа от первого брака, но фактически именно она его вырастила. Из Эревны он уехал почти тринадцать лет назад. Анжелина была его приемной дочерью, и ее Элен видела лишь однажды. Теперь девочку было просто не узнать.

— Ты, должно быть, Анжелина, — сказала бабушка приветливо. — Последний раз я видела тебя, когда ты была еще совсем крошкой. Проходи, дорогая, — она взяла внучку за руку и ввела в гостиную. — Знакомься, это твой кузен Ройс.

От тяжелого взгляда своей новообретенной родственницы приветливая улыбка Ройса тут же скисла. Ее родители явно с именем промахнулись, подумалось ему.

Остальные улыбки продержались дольше. Изабелла помогла своей свекрови вынести из кухни тяжелую супницу. Сам стол уже стоял в гостиной полностью сервированный. Когда все расселись, и суп оказался разлит по тарелкам, Эд кашлянул и уверенно начал:

— Мама….

— Никаких споров, по крайней мере, до десерта, — оборвала его Элен с царственной интонацией. — Рик, расскажи мне пока, как вы с Линочкой устроились, — попросила она, поскольку за столом повисла неприятная тишина.

— Прекрасно, Элен, квартира уже была полностью готова к переезду и полностью обставлена. Так что теперь нам остается только обживаться.

— А как же твой бизнес, его пришлось закрыть?

— Нет, я могу управлять им дистанционно.

— А как у тебя с работой, Ройс? — обратилась Изабелла к сыну.

— Прекрасно, мама, лучше не придумаешь.

— А где ты будешь жить?

— Я остановился у друга. А как у вас дела, что нового? — попытался сменить тему Ройс.

— Ничего. У какого друга? Мы его знаем?

— Нет.

— Надеюсь, ты не собираешься снова начать якшаться с Марком?

— Собираюсь.

— Не смей! — пошла пятнами Изабелла.

— А что за Марк? — заинтересовалась Анжелина, оторвавшись от телефона.

— Мелкий вездесущий бес!

— Мама! — вскричал Ройс.

— Давайте сменим тему, — предложил Рик, едва подавив желание попросить дочь снова невежливо уткнуться в телефон.

— Ройс единственный, кто еще питает иллюзии на его счет, — вспыхнула Изабелла. — Хотя всем давно уже понятно, что этот мальчик — прирожденный психопат!

— Мама, это неправда!

— А его собственная мать считает, что правда! — ядовито прошипела женщина. — Им даже пришлось отселить его куда подальше, потому что она боялась оставаться с ним в одном доме.

— Во-первых, не мать, а мачеха, во-вторых, она и сама с большим приветом.

— Будешь тут с приветом, когда у тебя растет маленькая дочь, а в доме потенциальный убийца!

— Тебе не кажется, что это уже слишком?! У вас нет никаких оснований…

— А кот, который пропал у их соседей? Он часто залезал на соседний участок. Многие серийные убийцы начинают с животных.

— Ну вот! Раньше он у вас был вор и поджигатель, теперь серийный маньяк, а что дальше? Обвините его в создании террористической группировки, массовом расстреле военнопленных?!