– Папа, смотри, какую мебель я нашла для Барби, – вернувшись после третьего захода, сказала Инга.

– Нравится, значит, берем и мебель.

Инга положила яркую коробку на прилавок и снова скрылась за стеллажами.

– День рождения у дочери? – спросила продавщица.

– Просто решили кутнуть, – ответил Руслан и оглядел девушку.

– Какой вы щедрый отец, – заметила она. Снова этот взгляд, сигнал подсознанию и едва уловимый оттенок в голосе. Руслан по привычке посмотрел на ее правую руку.

И чего тебе не имеется? – взглядом спросил он. Девушка заметила траекторию, по которой прошли его очи: обручальное кольцо – глаза. На его немой вопрос, отбарабанила пальцами мазурку на стеклянной витрине, и окольцованная рука скрылась за кассовым аппаратом.

Интересно, подумал он, что впечатлило эту стрекозу, то, что я молодой папа без кольца, или, с какой щедрой бесшабашностью покупаю игрушки?

Вернулась Инга, обхватывая ручонками три яркие упаковки, свалила их у прилавка.

– Уф-ф, устала, – пожаловалась она.

– Ну слава богу, – погладив ее по макушке, сказал Руслан. – Будьте добры, рассчитайте нас.

Продавщица отстукала на калькуляторе и показала Тарасковскому. Расплатившись, он помог ей рассовать по пакетам приданое Барби – вместе с двумя женихами получилось два увесистых пакета и большая коробка, которая не влезла.

– Ой, папочка, знаешь, что я подумала?

– Не томи уж, говори.

– Я так подумала: моя-то Барби старая, а Кены новые. Давай и Барби новую купим.

Продавщица хохотнула.

– Почему бы и нет, – резонно согласился Тарасковский. – Только куда мы старую Барби денем?

– А ты ее себе возьми, – бросила Инга и побежала к заветным полкам.

Неужели Любин характер проявляется, глядя вслед дочери, подумал он. Вот и мной также: попользовалась и выкинула, как старую куклу.

– Смышленая она у вас, – заметила продавщица. – На такую сумму у нас имеется бесплатная доставка до квартиры, хотите?

– Хочу.

Пока Руслан извлекал Барби из камеры хранения, Инга подозрительно косилась на тетю за кассой, как бы та чего не стащила из ее пакетов.

На улице Инге захотелось пить. Купив в киоске минеральной воды, Руслан напоил ее из одноразового стакана. Они сидели на той же скамейки, пребывающей по-прежнему в тени, не было только грустной девушки. Из кармана джинсов Руслан достал Барби:

– Ты ее любишь?

– Зачем? – удивилась Инга, – у меня же есть новая.

– Пусть так. Но ты бы с ней по-прежнему играла, если бы мы не купили новую. Согласна?

– Да.

– Помнишь, ты рассказывала стишок про зайку, которого бросила хозяйка? Что с ним произошло потом?

– Со скамейки слезть не смог, весь до ниточки промок, – бойко отчеканила Инга.

– Вот видишь, нельзя бросать любимые игрушки, а тем более нельзя так поступать с людьми….

Тарасковский осекся, поняв, что пустился в житейские бредни. Между тем, девочка взяла Барби из папиных рук, поцеловала и крепко прижала к груди.

Тарасковский заметил ее издалека. Девушка, похожая на недавнюю попутчицу, шла в компании двух подруг. Не желая быть замеченным, он хотел отвернуться, но не успел, Света помахала ему рукой, и что-то сказав подругам, направилась в его сторону. По уверенной походке и смелой улыбке предполагалось, что она успела обвыкнуться в Нивагальске.

Ради приличия Руслан собирался подняться, но в последний момент передумал, решив, что девушка разочаруется неджентльменским поведением и быстро уйдет.

– Привет, – сказала Света, ожидая приглашения сесть рядом.

– Здравствуй Светлоокая, – Руслан выдавил улыбку. – Как поживаешь? Вижу, у тебя появились подружки.

– Это двоюродные сестры.

– Понятно.

– Как у тебя дела?

– Живем потихоньку.

Света поразилась перемене в Руслане, приняв это на свой счет – каким отзывчивым и веселым он был в поезде, и какой он сейчас – неприветливый и хмурый. Улыбка сошла, от отчаяния Света слегка закусила губу, из уверенной девушки она превратилась в разобиженного ребенка. Руслану стало неловко, пожалев девушку, он одарил благосклонной улыбкой.

– Присаживайся к нам, – дружелюбным тоном предложил он.

Быть может, с той решительность, с которой она подошла, – разглядывая Свету, размышлял Тарасковский, – хотела произвести впечатление на родственниц, что у нее есть знакомый в городе. Какая же она все-таки неопытная, все на виду.

– Ты не говорил, что женат, – заметила Света.

– Я и не женат. Разведен. Знакомься, это моя дочка Инга.

Девочка с ревнивой дерзостью смотрела на Свету, что еще сильнее смутило ее.

– Про дочку ты тоже ничего не говорил, – с нотками обиды, словно поймав на лжи, добавила Света.

– К слову не пришлось.

Странное дело, в присутствие дочери, и Света выглядела как-то по-новому, словно ее изображение преломлялось через другую, чистую призму. Дочь всегда напоминала ему, что где-то в глубине души живет другой Руслан, сильный и несломленный.

– Чем будешь заниматься вечером? – спросил он.

– А что?

– Доча, закрой на минутку ушки, – ласково велел Руслан.

Продолжая подозрительно коситься на незнакомую тетю, Инга покорно прислонила ладони к ушам, немного их изогнув, чтобы можно было подслушивать.

– Хочу пригласить тебя поесть пиццы, – продолжил он. – Ты любишь пиццу?

– Люблю, – ответила Света и с сомнением взглянула на Руслана.

– Вот и отлично, встретимся вечером. Заодно принесу паспорт со штампом о разводе.

Света недоверчиво улыбнулась.

– Ну-ка, Инга! я все вижу, закрой ушки плотней. Подслушивать взрослых не хорошо.

– Я согласна, позвонишь в семь? – Свете было приятно видеть прежнего Руслана, но странный осадок на душе остался.

– Обязательно.

Когда Инга отвлеклась, изловчившись, Тарасковский поцеловал Свету в щеку, так чтобы видели стоявшие в отдаление сестры. Света заредела.

– Я пошла, – не то спросила, не то констатировала она.

– Угу, до встречи, вернее до звонка.

Почему бы и нет, провожая ее взглядом, подумал он. Может, действительно, хватит так жить. Остепениться и жениться на нормальной девушке, хотя бы на этой же Светке. Забыть старые обиды, воспоминания, начать с чистого листа. А в ней действительно что-то есть…. Если сейчас обернется – тому и быть.

Света что-то сказала родственницам, мимолетно оглянулась и смущенно махнула ему рукой.

Отведя дочку домой, Руслан погулял по городу. Обмякнув от жары, зашел в паб. С наслаждением выпил два бокала бархатного и пошел домой. Посидел на скамейки у подъезда, подождал, пока сойдет пивной хмель. В квартире никого, тем лучше. На кухне попил чай, по телевизору посмотрел новости. Принял душ.

В районе семи созвонился со Светой, договорились встретиться у магазина «Север».

– Я еще плохо знаю город, – призналась она.

– Подъезжай на такси, я тебя встречу.

– Зачем? Нивагальск не такой большой, чтобы ездить на такси и тратить деньги.

– Пустяки, у нас в любой конец города пятьдесят рублей. И вообще, пусть тебя такие мелочи не беспокоят. Я заплачу за такси. Не волнуйся, это тебя не к чему не обязывает, слово джентльмена. Привыкай: северяне – народ щедрый.

Тарасковский оделся обыденно: шорты и футболка. Пересчитал остатки наличности, прикинув день получки, спрятал часть денег в одной из немногочисленных книг, используемая как банковская ячейка.

Ровно в семь он стоял у «Севера», поджидая такси, посматривал на стоянку. Солнце клонило к горизонту, но было по-прежнему жарко. Кто-то робко притронулся к спине.

– Где такси? – всполошился Тарасковский, удивлено оглядываясь, зная, что с другой стороны проезда нет. – Ты на чем приехала?

– Пешком, – Света улыбнулась, и показал тетрадный листок со схемой маршрута, начерченный от руки. – Тетя объяснила как пройти, оказалось это совсем рядом.

– Ты не перестаешь меня удивлять Светлоокая. Мы же договорились, что ты приедешь на такси.

– Зачем тратить деньги.