— Отправлю Манула туда подрабатывать. Только это вот — пусть уберет. Животинку жалко.

Финист захохотал, не скрываясь, и за руку потянул меня на другую сторону галереи. Там наш двор обогатился кузницей, оружейной и мастерской бронника: готовые товары были разложены на деревянных козлах. За распахнутыми дверями скворчало, искрило и бамкало. Через меню заказав цельнокованные доспехи для стражи, я со вздохом закрыла мирную ветку — на нее средств точно не хватало. Взяла стационарные боевые машины для башен и по максимуму укрепила угловые и воротные стрельницы.

— Пойду докину денег в банк. Предмостное укрепление тоже возьми, — сказал ветровей. Похоже, думали мы с ним одинаково: красные придут. И придут скоро.

Постепенно подтянулись офицеры. Мы спустились во двор и обошли крепость изнутри и снаружи, решая, что необходимо в первую очередь. Прикинули заодно, с какой стороны ее удобнее брать.

— Та сторона моста поднимается. Эта — нет, — ногой в мягком сапоге Манул потопал по свежим бревнышкам мостков надо рвом. — Интересно, можно сваи подпилить, чтобы они кучей бежали и…

— Сваи? — засмеялась Робин.

— «Помидоры», — котофей собрал соломенные волосы в хвост. — Пойду пилу долгану и попробую.

— Помощников возьми, — помахала пальцем Роксола. — Пусть еще вон те-е кусты выполют. Уж больно за ними прятаться удобно.

— Да мы пожжем их, — засучили рукава мантий Анаид с Некро.

— Нет. Лопаты нам в инвентарь положены?

Офицеры дружно закивали.

— Тогда ямы накопаем. И ветками от кустов прикроем. Идем, я покажу, где копать, — поманил Финист.

— Может, еще колья вбить в дно?

— Ну, вы и садюги, — поморщилась Робин.

— Красавица, не плачь по мне-е… — пропел Манул. Легонько похлопал охотницу по плечу: — Не бойся, еще не известно, что с ямами получится. Такого до сих пор никто не пробовал.

— Надо боевые машины по стенам расставить, — вклинилась Роксола. — А то обычно, как бой, или их нет, или не хватает. Омега-ад! — покричала она. — Бери шлем, иди побираться. Смотри, чтобы каждый накидал.

Мы еще подпиливали опоры моста, когда горец вернулся, прижимая приятно звякающий шлем к животу. За ним тянулся босой и остро вооруженный новичок и уныло подвывал:

— Почему?! Он сказал, чтобы я платил… А почему я должен платить?

— Ты, Нава, почему не рожаешь? Все рожают, а ты не рожаешь…

— Чево-о?

— Классику надо читать, вот чего, — пробурчала я.

— В других гильдиях не платят, а мы платим?..

— Слышь, ты, Анафема, — сунув Роксоле шлем с деньгами, надвинулся пузом горец. — Я тебя счас самого анафеме предам!

Мостки не выдержали сдвоенного веса, и спорщики ухнули между разошедшимися бревнами.

— Полевые испытания можно считать состоявшимися, — Финист, усмехаясь, одного за другим вытянул парней на берег. — Вот что, если не хочешь платить, — сказал он Анафеме, — возвращай все на место, чтобы ловушки видно не было. И ты, Омегад, работаешь с ним. Не передеритесь до штурма. А что он будет — к гадалке не ходи.

Воитель фыркнул, но взялся за конец бревна.

Я улыбнулась:

— Так, Ленин при деле. Роксола — за катапультами. Анаид с Некро — на кустики. Финист — рыть ямы.

— Зелья еще купить на всех надо, — засуетился Манул.

— Действуй.

Кусты спилили, ямы выкопали и замаскировали. Боевые машины на стенах расставили, разведку во все стороны разослали. Денег еще хватило на священника — чтобы благословил перед битвой.

А почти сразу после этого явились красные. И стали пробовать нас на зуб.

Разведка сработала четко. Мы знали, откуда идет враг и сколько. И даже разбили несколько мелких групп по дороге. А когда подошли основные силы — укрылись в крепости.

Только «помидоры» нападать не спешили. Совкались туда-сюда в поле зрения, выставляли и убирали боевые машины. В общем, желание нагадить у них было, а четкого руководства не было. Или выманить нас хотели на засаду, кося под дураков.

Я пожалела, что не спросила у Команданте, не может ли он сделать пару подзорных труб. Пригодились бы.

Впрочем, дело оказалось все же не в засаде. Под стеной появилась Гота на вороном единороге. Народ скучковался и едва не выпадал за зубцы, стараясь рассмотреть алогорскую княгиню. Хотя смотреть-то особо было и не на что. Кожаный шлем с личиной полностью закрывал голову. Черненая броня сверкала золотым тиснением. В руке у Готы была белая тряпка — знак парламентера.

А единорог под ней больше походил на кота. Гарцевал, рыл землю мохнатыми ногами, косил зеленым глазом. Нервничал, в общем. Накинув тряпку ему на голову, чтобы успокоился, Гота послала к нам через ров стрелу, обернутую свитком. Мы поймали и развернули.

«Финист, подлый предатель! Холодный бог идет за тобой. Покайся — и тогда ты просто умрешь».

— Это особый квест для тех, кто играет не за свою фракцию, — ветровей поморщился и позволил письму свернуться.

— Тут и такое есть? О! Будешь отвечать?

— Дайте лук.

Он привязал письмо к стреле и выпустил назад во вражеский стан, попросив Некро поджечь его налету.

— И с вами такое будет! — проорали мы со стены. Гота бросила белую тряпку наземь, подавая сигнал к атаке.

Мостик сработал как следует: провалился, едва «помидоры», взяв барбакан, всей массой ломанулись на него. Крики и вой возмущения мы сопроводили обезьяньими прыжками на стенах. Будь у нас горшки с дерьмом — пожалуй, те полетели бы в красных, поясняя наше к ним отношение. Но такого разрабы не предусмотрели.

Атака захлебнулась. Мы видели, как Гота приказала отступить и махала руками, что-то втолковывая, вне пределов полета стрелы или камня. Вдогон за красными я бросаться не позволила. Народ, попрыгав со стен, добил свалившихся в ров и втянулся в ворота.

А красные тянули время, словно проверяя наши нервы на прочность. Мельтешили в пределах видимости, но все не атаковали.

— Пакость какую-то готовят, — глядя из-под ладони, заметила Роксола.

— Какую? Вроде воздушные корабли только для перемещений пока можно использовать, а не для боя. Сапу роют? Смешивают взрывчатку?

Манул пожал плечами.

— Если б в игре что поменялось так глобально — нас бы известили, — поскреб висок. — Может, подкрепления ждут?

И тут красные развернули боевые машины — в три и в четыре ряда, так синхронно и стремительно, что я позавидовала. И всей этой силой ударили в нашу стену. Уши заложило от грохота, камни затряслись и поехали под ногами. Мы отпрыгнули. Кто-то менее верткий с криком попадал вниз. Несколько дорогих баллист и требушетов стали жалкими обломками железа и дерева.

— Масло сюда! — взревела Роксола. И чуть ли не за секунду по обе стороны осевшей стены появилось по три котла, причем, два из них были Роксолины. Рисует она их, что ли?

Своих бойцов я, пожалуй, недооценила. Двор перед местом прорыва они утоптали баллистами чуть ли не быстрее, чем «помидоры». Наверху за зубцами цитадели у нас за спиной вырастали машины посерьезнее и уже стреляли. Но что-то я все же упускала.

— Манул!

— Да, командир?

— Сгоняй на зады. Проверь, как оно там.

Котофей козырнул, подняв руку к голой голове, вот же зараза! И помчался, ловко лавируя между препятствиями. Как оказалось, отправила я его вовремя. Небольшой отряд красных, подобравшись с тыла, тихо снес там стену на треть. Я отослала туда часть бойцов, и тут передняя стена пала. Масло полилось в проем. «Помидоры» отозвались воплем боли и ярости и рванули вперед — как раз на огонь наших баллист.

Редкие, кому удалось просочиться — растеклись по сторонам, пробуя выбить неписей и закрепиться на стенах. Остальные легли под плотным огнем.

Пока самые азартные наши бойцы с помощью стражников зачищали крепость изнутри, ответственные бревнами, досками, мешками с песком заваливали брешь. Понимая, что времени у нас не много.

Зловещий шепот: «Восточная стена!» — заставил меня подпрыгнуть. Команданте опять за свое? Что он учинил в Алой цитадели, интересно? И где пропадал так долго? Я пошептала в ответ — он молчал.